есть, - спросила она.
- Есть.
- Давай их покормим…
- Мы можем их только напоить… нет хлеба с собой.
- Давай… - сказала она и засмеялась.
Мы разместились на поваленной сосне, ее верхушка находилась далеко от берега, а вывороченный лохматый корень был похож на лешего - вокруг ни души. Я достал два граненых стакана и начатую бутылку шампанского. Пустым стаканом постучал по стволу дерева - гулкий звук наполнил лес.
- Белки, а белки… здесь наливают, давайте выпьем, - я смотрел в глаза Тины.
- Я хочу тебя, - сказала она.
- Сейчас белки придут…
- Пусть.
Мои руки обвили её тело, словно нежный покров, защищающий от холодных ветров, - она изогнулась, наши сердца застучали в унисон, словно два барабана, играющих одну мелодию. Её дыхание стало смешиваться с моим, словно два потока реки, сливающиеся в единое великолепное озеро.
В это мгновение мы стали единым целым, словно звезды на небесном своде, исполняющие гармонию вселенной. Я ощутил, как ее прикосновения расплавляют мою душу, пробуждая все скрытые желания и мечты, словно лучи солнца, проникающие сквозь тучи после долгой ночи.
—
Утром нас разбудил шум в коридоре: уснули мы поздно и не думали идти на завтрак, хотелось еще понежится в объятиях любимого человека. Сон ушел, я оделся, взял полотенце и направился в туалет. В коридоре суета: люди - некоторые ухмыляясь, другие с удивленными глазами - снуют туда-сюда.
Девять утра. В ресторане кормили завтраком. За столиком слева сидел Сергей, хлопая своими густыми ресницами, как опахалом - он сидел молча, - это было непохоже на него, рядом его свита и несколько незнакомых человек. Я подошел ближе и поздоровался:
- Привет!
- Святые места! Привет!
- Вам надо к врачу, я сейчас позову… - сказала незнакомая дама и пошла за доктором.
- Надо холодной водой полить, - советовал мужчина в трениках.
- Поливали… - ответила баба Шура.
- Может передернуть? - советовал другой мужик.
- Всю ночь дергали… - ответила Лизетта.
- Святые места… - повторил Сергей, глядя сквозь толпу вдаль.
- Кто больной? Что с вами? - спросил подошедший мужчина в тельняшке и белом халате.
- Он, - свита показала на Сергея.
- Что болит?
- Вот… - Сергей встал со стула.
Брюки его неестественно выпирались ниже пояса, - выпуклость рисовала равнобедренный треугольник от ремня до паха; сам он стоял, словно часовой у мавзолея - смиренно.
- Отставить балаган, - скомандовал врач.
- Доктор, это по настоящему… сегодня с полуночи стоит и не падает… что только не делали и не пробовали, - сказала баба Шура.
- Святые места, - добавил Сергей.
- Пройдемте за мной, - сказал врач и двинулся на выход из ресторана.
Серега, как старый кавалерист: чуть согнувшись, косолапя, пошел за доктором. Все за ним. У двери с небольшим красным крестом доктор остановился, открыл ее, пропустил вперед больного и просил войти кого-то из друзей; баба Шура двинула вперед, но доктор попросил пройти с ним меня, - я вошел в мед каюту.
Доктор сел у стола и попросил показать эрегированный “прибор”, Сергей расстегнул ремень и пуговицы - штаны пали и сложились у его ног. Я прежде не видел сбоку стоящий, словно пушка, мужской член. Улыбнуло. Сергей посмотрел на доктора, - доктор взял небольшую деревянную линейку и попытался перевести рычаг в положение “выкл”, - тот отпружинил.
- Понятно, - сказал Док, почесывая линейкой затылок.
- Святые места, - сказал Сергей.
- Болит?
- Нет.
- Приапизм, - сделал заключение доктор.
- Что? - переспросил я.
- Приапизм, - повторил доктор, - патологически длинная эрекции у мужчин.
- Святые места, - добавил Сергей.
- Давайте так, здесь я вам ничем помочь не смогу. Сейчас идите спать, - ночь-то не спали - боли нет, значит уснете. Никаких экскурсий, а то как бы чего… ну, вы поняли. Постарайтесь ни в кого его не совать и ничем не поливать - это понятно?
- Да, - неожиданно для себя, ответил я за Сергея.
Сергей оделся, мы вышли в коридор, где доктор еще раз повторил свою рекомендацию для любопытных и шибко рьяных. Девицы отвели Сергея в каюту и уложили в люлю. Я зашел за Тиной и мы пошли завтракать. Мне не хотелось ничего рассказывать - думал: заживет, пройдет, упадет.
Мы съездили на экскурсию, где посетили Спасо-Преображенский собор, несколько часовен, купили сувениры в лавке и вернулись к обеду. За поездкой выяснилось, что мы оба крещенные, но ничего не знаем о православии, - совсем ничего. Это не было нам чужим и не было своим - мы просто жили мирно с ним рядом.
Обед - два часа дня. Мизансцена не поменялась: Сергей сидел за тем же столом с тем же лицом, вокруг него люди. Самые смелые подходили и трогали, верующие крестились, молились и шли к скитам и часовням; а неверующие пытали Сергея вопросами:
