— Следовательно вы предположили, что сундуки свои господин Фок у дилижанса оставил?
— Ну наверно… Я, честно говоря, об этом не думал. Не до того мне было.
— А когда подумали?
— Вот прямо сейчас и подумал, когда вы спросили.
— Всё, довольно юлить, — хлопнул по столу молчаливый полицейский, — когда вы вернулись к месту аварии?
— Я никуда не возвращался. Зачем? Мне одного раза хватило, — Алька была совершенно сбита с толку. Совсем других вопросов она ожидала.
— Врёт. По глазам вижу — врёт, — эмоциональный полицейский ещё раз по столу хлопнул, и секретарю велел — лишнего не пиши. Господин мэр не любит вольных высказываний в протоколе. Всё должно быть коротко, чётко и по делу. Ему ещё их превосходительству докладывать.
Секретарь послушно замер, а Алька поняла, что неприятности её ожидают серьёзные.
— Послушай пацан, ты нас за дураков не держи. Думаешь ловко следы замёл? Нет дорогой. Следов хватает. Они, следы эти, тебя до каторги и доведут. Не сомневайся даже. Лучше сам сознайся, и судья к тебе добрее будет, — сказано всё было тоном увещевательным. Только на Альку тон этот не подействовал. Сознаваться ни в чём она не желала.
— Вы что, совсем с ума сошли? Дело шьёте? Подозревать больше некого?
— Запиши в протоколе — грубые оскорбления, — дал указание полицейский.
— Вы ещё не слышали грубых оскорблений, — Альку понесло и останавливаться она не собиралась, — но вы их обязательно услышите. И от мэра вашего, и от самого их превосходительства. Вы кого в убийстве подозреваете? Вы меня в убийстве подозреваете? Какими такими уликами вы мне под нос тычете, если боров этот жирный был в два раза меня выше и в четыре раза тяжелей. Я бы до его шеи и не допрыгнул бы. Следы у них… Глаза разуйте!
— Никто вас в убийстве и не обвиняет, — прервал Алькин пылкий монолог невозмутимый полицейский.
— Правда? Но вы же сами от меня признания требовали, следами пугали, — дезориентированная Алька готова была разреветься.
— До убийцы ты действительно ещё не дорос, а вот до воришки вполне.
— Так это вы меня в воровстве обвиняете, — Алька неожиданно успокоилась, — смешно.
— Ничего смешного не вижу. Свидетели есть которые видели тебя волокущим сундуки с места аварии.
— Так ведь я и не отрицаю — волок. От места аварии и волок. Эй! Погодите, — до Альки неожиданно дошла суть обвиненья, — я один сундук волок и не сам, а с Сианой. Я имею ввиду госпожу Сиану, фамилии не помню. Мы с ней вдвоём её сундук и волокли.
— А позже и остальные…
— Поверьте, мне и одного хватило.
— Значит свидетели врут?
— Значит врут.
— И следы на дороге нам привиделись?
— Нет, почему же. Я же сюда не по воздуху летел…
— Именно, что не по воздуху. Ты по дороге шлялся, о следах даже не беспокоясь. Надеялся, что шлейф твой все следы заметёт. Ан нет. Следов осталось достаточно. Так что отпираться нет смысла. Признавайся, куда ворованное дел?
— Не воровал я ничего, богом клянусь.
— Добром значит не хочешь. Ногу давай!
Алька равнодушно наблюдала за тем как тощий секретарь, разлив чернильную кляксу на лист бумаги, тыкался в неё ботинком, снятым с Алькиной ноги. Как полицейские рассматривали оттиск. Как тихо переговаривались, на неё косясь.
Пережитое волнение уступило место равнодушной апатии. Альке было настолько всё безразлично, что она бы не удивилась даже если бы её обвинили ещё и в изнасиловании.
Где-то на заднем плане Мелина шептала слова поддержки, но так тихо, что и не услышать. Алька догадалась, что это Мелина так молится. Правильно. Такая удача не может обойтись без благодарности.
Кивком головы поздоровалась с появившейся Сианой и вернулась в свой ступор, жалея только о том, что не может нырнуть чуть глубже и запереться в покое своего подсознания — Мелина не в том состоянии чтобы тело на её попечении оставить.
Так и сидела, держа в руках ботинок и изучая грязные разводы на деревянном полу.
От своего занятия отвлеклась только когда Сиана по плечу похлопала.
— Пошли, — сказала и за собой потянула.
— И из города прошу не уезжать, — раздалось им в спину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 15 Что скажите
— Что это вообще было? — Алька лежала на жёсткой кровати гостиничного номера и задавала один и тот же вопрос всем, в том числе и себе самой. Отвечали на него по-разному.
Мелина возмущалась и полицейских грубыми словами обзывала, Сиана же только всхлипывала и прощение просила. Сама же Алька никак не могла выбрать — то ли как Мелина матом ругаться, то ли разрыдаться. Так и лежала, удивляясь событиям и своей на них реакции.
— Полицейские сказали, что сохранят твой секрет. Так и сказали — нас детали, к делу не относящиеся, не волнуют. Ты только на меня не сердись. Ну не могла я допустить твоего ареста. Не могла.
«О чём она?»
«Эта дура всё полицейским выложила.» — Мелине слов не хватало чтобы выразить своё возмущение.
«Как! совсем всё?»
«Про золото ей хватило ума умолчать, а так — всё.»
— Ну и слава богу, — Алька облегчённо вздохнула.
— Так ты на меня не сердишься?
«Она же нас предала!»
«Ещё немного и я бы им такого наговорила, что меня в сумасшедший дом бы отправили.»
— Я тебе благодарна. У меня там вообще мозги выключились. Всё, думаю, конец. Алиби у меня ведь нет. Мы же сами сказали, что Аль ушёл, не сказав куда.
— А от меня ещё ответа требовали — что за соседка со мной за столом сидела. Соучастницу из неё делали.
— Ох, мамочки! Не могу. Мало мне участия в воровстве, так мне ещё и соучастие приписать хотели, — Алька рассмеялась, утирая слёзы.
— Мне было не до смеха, — у Сианы тоже глаза на мокром месте оказались, — боялась, что на слово не поверят и доказательств потребуют.
— Потребовали? — Алька подавилась смехом.
— Только голову обнажить заставили.
«Наглые хамы!» — возмутилась Мелина.
— Хорошо, что щупать не стали, Тогда им пришлось бы на мне женится…
— Ты это серьёзно? — растерянность девушки была совершенно искренна, — но они, наверно, уже женаты…
— Наверно, поэтому и проверять не стали, — Альке очень хотелось сохранить серьёзность, но Мелина уже хихикала и ей ничего другого не оставалось, как присоединится.
К обеду в траттории было шумно.
Здесь собрались почти все жертвы аварии. Бедой породнённые и жизнью обиженные были они резки в своих суждениях и добры друг к другу. Только на счастливчиков, багаж сохранившим, косились немного. Завидовали.
Счастливчиков было совсем мало. Старики с сыновьями да муж с женой. Сидели они особняком. Свои разговоры вели и очень обрадовались когда Сиана с Алькой к ним присоединились.
— Как же я за вас, деточки, волновалась, — мать Нила и Лина ласково улыбалась, — в городе этом чужих не любят, а вас и защитить некому.
— Спасибо за беспокойство, — поблагодарила вежливо Алька, а Сиана что-то вроде поклона изобразила, чем очень порадовала добрую тётушку.
— Присаживайтесь к столу, милые. Оголодали небось. Вы кушайте, кушайте, не стесняйтесь. Мой старик времени даром не терял. За постой наш Королевская Почта платить будет.
— Горячительные напитки оплатить отказались, скряги, — вздохнул нарочито Нил и Альке подмигнул.
— Им эта история дорого обойдётся. Говорят Король лично интерес проявил.
— Интерес денег не стоит… — заметил, жуя, молодухин муж.
— Королевский подороже будет, — старик многозначительно шевельнул бровями, — уже сегодня Исполнитель прибудет.
— Значит уже сегодня сможем ехать дальше? — молодая женщина ответа от старика ждала, но ответил ей муж.
— С починкой он быстро справится, но тут ведь ещё и следствие идёт. Люди без вещей остались. Убийство, опять же…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Пусть этим всем городские власти занимаются. На их земле беззакония творятся — им и ответ держать, — тон у молодки был категоричен.
— Сомневаюсь, что народ без багажа согласится ехать. Тем более, что Королевская Почта расходы за проживание оплачивает.
