«Или они на самом деле ничуть не удивлены?» — спросила себя Джойс, глядя на несколько сотен нечеловеческих лиц и желтых глаз, на раздуваемую ветром шерсть и сверкающие наконечники.
«Туземцы везде поступают одинаково, — подумала она. — В любом клане, в любой орде, с которыми мы встречались, было всегда одно и то же: сначала интерес к внешнему виду машин, а затем равнодушная вежливость, словно им было все равно, что несут им люди — добро или зло. За все, что сделано для них, они благодарят, но не очень-то сердечно, а порой даже предлагают плату. А вот на свои праздники или обрядовые действа не приглашают никогда. Их дети более непосредственны и попросту бросают в нас камни…»
Ньяронга выкрикнул какую-то команду, и его прайд стал разбивать собственный лагерь. Постепенно вездеход перестал вызывать у туземцев интерес, и они разошлись.
Ван Рийн взглянул на заходящее солнце.
— Дикари уверены, что сегодня будет вспышка?
— О да. Если Старейшины предсказали, то так оно и будет. Это нетрудно сделать, имея закопченное стекло или маленький телескоп. Свет звезды настолько тускл, что легко заметить на ней светящиеся пятна. Любой начинающий астроном может с точностью до дня предсказать вспышку звезды-карлика типа М.
Весть о ней с помощью разнообразных сигналов быстро доносится до самой отдаленной орды.
— Понятно. Наверняка этот метод — один из реликтов древней цивилизации. Точно так же вавилоняне знали о движении планет… Черт побери, кажется, начинается!
Солнце склонилось к западному хребту и почти коснулось его иззубренных вершин. Внезапно тонкий, ярко-красный завиток выплыл из глубин звезды. Животные тревожно закричали, и туземцы немедленно забегали по лагерю. Мужчины схватили своих ездовых животных за уздечки, а женщины потащили детей в юрты.
Огненный протуберанец разрастался и становился все ярче. Кровавый свет разливался по равнине и склонам холмов. Ветер усилился и зашумел листвой деревьев. Испуганные животные бросились в лес или под навесы из шкур, укрепленные на столбах. Одно из изиру помчалось прочь, но воин бросил лассо, сбив его с ног. Двое других мужчин помогли втащить бьющееся от ужаса животное под навес.
Джойс в какой уже раз удостоверилась, что вспышка на солнце терпима для человеческих глаз и их не надо ничем защищать. Тем не менее протуберанец становился все ослепительнее — казалось, солнце кипело и разбрасывало огненные брызги. Хотя Джойс и видела эту картину прежде, но вдруг обнаружила, что сжимает руку ван Рийна. Он хладнокровно затянулся и выпустил облачко дыма.
Уулобу спустился с крыши машины и подошел к Ньяронге. Джойс услышала, как он спросил:
— Могу я помочь чем-нибудь перед лицом главного бога?
— Нет, — с презрением ответил глава прайда, — Иди в юрту к женщинам.
Зубы Уулобу сверкнули, шерсть на спине поднялась. Он схватился за томагавк.
— Не надо! — крикнула Джойс в интерком. — Мы здесь гости!
Несколько мгновений два т’келанца вызывающе смотрели в глаза друг другу. Копье Ньяронги было направлено в горло соперника. Наконец Уулобу отступил.
— Да, мы гости, — глухо сказал он. — Мы еще поговорим с тобой в другой раз.
— С кем — с тобой, безземельным… — Вождь сдержался. — Ладно, между нами мир, и сейчас не время нарушать его. Но мы, гангу, сами заботимся о своих стадах и пастбищах. Никакая помощь от чужаков нам не требуется.
Уулобу с мрачным видом направился к ближайшей юрте.
Вскоре последнее животное было загнано в убежище. Протуберанец между тем превратился в неровное пятно света вокруг солнечного диска. Увеличиваясь в яркости и становясь оранжевым, оно продолжало расти. Ветер все усиливался.
Главы прайдов не спеша прошли к центру лагеря. Они образовали внутренний круг, а снаружи выстроились холостые воины. Ньяронга поднял рог и затрубил. Вверх взметнулись копья, мечи и томагавки.
Туземцы начали танцевать все быстрее и быстрее, по мере того как усиливалось свечение. Тучи стрел взметнулись к солнцу.
— Что они делают? — спросил ван Рийн. — Изгоняют дьявола?
— Нет, — сказала Джойс. — Они не верят, что такое возможно. Т’келанцы бросают ему вызов и, как обычно, предлагают ему спуститься и вступить в борьбу. Кроме того, для них это не дьявол, а бог.
Ван Рийн кивнул и пробормотал себе под нос:
— Да, так и должно быть… Когда бог отказывается выполнить свои обязанности, его не пытаются подкупить, нет — ему угрожают. Все сходится…
Мужчины закончили танец и направились к своим юртам. Все дверные клапаны были завязаны. Лагерь был пуст, он словно замер под лучами заходящего солнца.
— Ха! — сказал ван Рийн, вскочив на ноги. — Мой скафандр!
— Что? — Джойс удивленно уставилась на него.
— Я хочу выйти. Что вы стоите, словно окаменели, черт возьми! Давайте сюда мой скафандр!
Джойс заставила себя повиноваться. К тому времени когда грузная фигура была наконец облачена в скафандр, солнце уже опустилось до самого хребта и утроило свою яркость. Теперь вспышка уподобилась второму солнцу, не круглому, а продолговатому, в форме языка пламени. Белые длинные тени ползли по равнине, которая приобрела неестественно бронзовый цвет. Ветер поднимал пыль и сухие листья, задувал костры, хлопал полотнищами навесов.
— Когда я дам знак, — сказал ван Рийн, — вы включите интерком на полную мощность, чтобы дикари могли вас слышать. Скажите этим так называемым мужчинам, чтобы они выглянули из юрт и посмотрели на меня, если у них не затрясутся поджилки. И не надо быть слишком вежливой при этом, понятно?
Прежде чем Джойс смогла достойно ответить, ван Рийн уже оказался у шлюза. Он выбрался из вездехода и добежал до центра лагеря, откуда помахал ей рукой.
Джойс облизнула губы. Что еще собирается делать этот идиот? Месяц назад он и не слышал об этой планете. Он не пробыл на ней и недели. Практически всю информацию о Т’Келе он получил от нее за последние десять-одиннадцать часов. И он воображает, что знает, как нужно себя вести?! Если после его выходки толстое брюхо ван Рийна не будет набито стрелами и копьями, то, значит, нет справедливости во Вселенной! Неужели он думает, что она готова погибнуть вместе с ним?!
Возвышаясь огромной глыбой на фоне пылающего неба, ван Рийн снова взмахнул рукой.
Джойс включила интерком на всю его мощность.
— Смотрите, люди гангу, у кого хватит храбрости! Смотрите на мужчину с неба, который бросает вызов гневающемуся богу!
Ее голос глухо разнесся по лагерю. Ван Рийн кивнул. Она прищурилась, чтобы получше рассмотреть, что он собирается делать. Щуриться ей пришлось из-за контрастности, а не из-за яркости света. Излучение по-прежнему составляло всего несколько процентов по сравнению с тем, которое получает Земля. Но вспышки с температурой в миллион градусов и выше принадлежали как раз той части спектра, к которой туземцы были особенно чувствительны. Она подумала, что ультрафиолета маловато даже для того, чтобы покраснела кожица земного ребенка, но вполне достаточно, чтобы нанести смертельные ожоги этим несчастным скитальцам ада.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
