Мы не западники и не славянофилы, мы – бизнесмены, предприниматели, наш удел – деньги. И если мы порой касаемся и политики, то лишь тех ее аспектов, которые имеют к нам непосредственное отношение. Мы боимся нашествия дилетантов. Мы боимся тех, кто проводит – один к одному – путь на европеизацию, американизацию страны. Мы боимся и тех, кто полностью игнорирует западный опыт. Мы за то, чтобы опыт цивилизованного мира преломлялся с учетом наших особенностей. Каждое государство Запада шло к богатству своим путем. Структуры власти, и те индивидуализированы. В США – президент, в Канаде – губернатор, в Великобритании – королева, в Ватикане – Папа. Где-то многопартийность, где-то двупартийность, но везде – Его Величество Закон, строго карающий за малейшее покушение на демократию. И на работе – не отдыхают.
ОКАЗЫВАЕТСЯ, НА РАБОТЕ – РАБОТАЮТ!
Представьте только: на работе – РАБОТАЮТ! Это заметно даже по числу прохожих на улицах: днем гораздо меньше, чем в вечерние часы. А в Москве улицы одинаково запружены с утра до вечера. Выходной длится уже который год...
КОРНИ СЛЕПОТЫ
Истоки нашей экономической слепоты уходят в далекое, предреволюционное прошлое. Особливо преуспел в этом великий пролетарский писатель Максим Горький, который был гением и по части того, как узреть то, что надо видеть. Аксиома, что выводы делаются из фактов. Буревестник революции был великим докой по части того, как факты подгонять под выводы. В период первой русской революции Горький был болен большевизмом, пропагандировал ленинские идеи, видел только эксплуататоров и эксплуатируемых. Он и в Америку весной 1906 года приехал весь пропитанный неприятием всего буржуазного, а значит и американского. Одному из своих друзей он писал из Америки: американцы «...слишком бизнесмены – люди, делающие деньги, – у них мало жизни духа». Тогда же: «Мы далеко впереди этой свободной Америки, при всех наших несчастьях! Это особенно ясно видно, когда сравниваешь здешнего фермера или рабочего с нашими мужиками и рабочими». По каким параметрам проводилось сравнение – известно только автору этого утверждения. Когда налицо тенденциозность, заданность, – доказательства не требуются.
Еще из письма Горького: «Я скоро напечатаю статью «Страна подростков», в которой буду доказывать, что американцы, даже когда они лысы, седы и жуют вставными зубами, даже когда они профессора, сенаторы и миллионеры, – имеют не более 13 – 15 лет от роду» (М. Горький. Соч., в 30 томах. М. Т. 7, с. 521 – 522). Хорошо, что этот замысел остался нереализованным.
ЭХ, АЛЕКСЕЙ МАКСИМОВИЧ!
Горький хотел видеть и увидел в Америке много зла. Увидал и первопричину этого зла – в богатстве, в Желтом Дьяволе. «Лица людей неподвижно спокойны – должно быть, никто из них не чувствует несчастья быть рабом жизни, пищей города-чудовища. В печальном самомнении они считают себя хозяевами своей судьбы – в глазах у них, порою, светится сознание своей независимости, но, видимо, им непонятно, что это только независимость топора в руке плотника, молотка в руке кузнеца, кирпича в руке невидимого каменщика, который, хитро усмехаясь, строит для всех одну огромную, но тесную тюрьму. Есть много энергичных лиц, но на каждом лице, прежде всего, видишь зубы. Свободы внутренней, свободы духа – не светится в глазах людей». Эти свободы Горький раньше видел в босяках, но продолжим цитату: «И эта энергия без свободы напоминает холодный блеск ножа, который еще не успели иступить. Это – свобода слепых орудий в руках Желтого Дьявола – Золота.
Я впервые вижу такой чудовищный город, и никогда еще люди не казались мне так ничтожны, так порабощены. И в то же время я нигде не встречал их такими трагикомически довольными собой, каковы они в этом жадном и грязном желудке обжоры, который впал от жадности в идиотизм и с диким ревом скота пожирает мозги и нервы...
О людях – страшно и больно говорить». (Т. 7, с. 10-11) Почему?! Да очень просто: Ленин и К° лишили людей права на непохожесть, только чтоб было удобнее стричь всех под коммунистическо-большевистскую гребенку. При оценке американцев Горький исходит из своих стереотипов: «Живому человеку, который мыслит, создает в своем мозгу мечты, картины, образы, родит желания, тоскует, хочет, отрицает, ждет, – живому человеку этот дикий вой, визг, рев, эта дрожь камня стен, трусливый дребезг стекол в окнах, – все это ему мешало бы. Возмущенный, он вышел бы из дома и сломал, разрушил эту мерзость – «воздушную дорогу»; он заставил бы замолчать нахальный вой железа, он – хозяин жизни, жизнь – для него, и все, что ему мешает жить, – должно быть уничтожено. Люди в домах города Желтого Дьявола спокойно переносят все, что убивает человека». (С. 12.)
Вывод напрашивается однозначный: все зло проистекает от Золотого Тельца, богатство делает каждого из людей непохожим на человека. Богатство, с которым посланец Ленина сталкивается на каждом шагу, его только раздражает. Раздражает реклама, то, что «со стен домов, с вывесок, из окон ресторанов – льется ослепляющий свет расплавленного Золота. Нахальный, крикливый, он торжествующе трепещет всюду, режет глаза, искажает лица своим холодным блеском. Его хитрое сверкание полно острой жажды вытянуть из карманов людей ничтожные крупицы их заработка, – он слагает свои подмигивания в огненные слова и этими словами молча зовет рабочих к дешевым удовольствиям, предлагая им удобные вещи. (Недорогие удовольствия, удобные вещи – так ли уж плохо? – Авт.) Страшно много огня в этом городе! Сначала это кажется красивым и, возбуждая, веселит. Огонь – свободная стихия, гордое дитя солнца. Когда он буйно расцветает – его цветы трепещут и живут прекрасней всех цветов земли... Но когда в этом городе смотришь на огонь, заключенный в прозрачные темницы из стекла, понимаешь, что здесь, как все, огонь порабощен. Он служит Золоту, для Золота и враждебно далек от людей». (С. 16.)
С БОЛЬШЕВИСТСКИМ УСТАВОМ
Горький как никто знал русские пословицы и поговорки, знал и такую: «В чужой монастырь со своим уставом не суйся». И совался со своим, ленинским уставом в жизнь далекого государства, навязывая свой образ мышления, свои понятия о ценностях, карикатуря то, что для его родины было несбыточной мечтой. На митинге в Нью-Йорке он заявил: «Я вижу только одну борьбу – классовую». Ее и разжигал, выступая за освобождение угнетенных всего мира. По забывчивости – не поинтересовался, все ли «угнетенные» того хотят. Не интересовался и мнением рядового американца; а может, тому по душе капитализм? Тем более что и в 1906 году Америка по уровню жизни была в лидерах, а от добра добра, как известно, не ищут. Сытая, процветающая Америка претила великому пролетарскому писателю, который на деготь не поскупился, воспользовался дегтем и при изображении рыцарей Золотого Дьявола – миллионеров. Его беседа с миллионером напоминает беседу незрячего с глухим. Так и кажется, что беседу вел волжский босяк, изгой.
«Людей, у которых так много денег, я не мог себе представить обыкновенными людьми. Мне казалось, что у них, по крайней мере, три желудка и полтораста штук зубов во рту. Я был уверен, что миллионер каждый день с шести часов утра и до двенадцати ночи все время, без отдыха – ест». Оказалось, миллионер ест всего два раза в день и весьма умеренно.
«Но, если правда, – что же вы делаете с вашими деньгами?» Тогда он немного приподнял плечи, его глаза пошевелились в орбитах, и он ответил:
– Я делаю ими еще деньги.
– Зачем?
– Чтобы сделать еще деньги...
– Зачем? – повторил я.
Он наклонился ко мне, упираясь локтями в ручки кресла, и с оттенком некоторого любопытства спросил:
– Вы – сумасшедший?
– А вы? – ответил я вопросом». (С. 86.)
Дальше, разумеется, начинается оставление миллионера без одежд:
– Что вы думаете об искусстве?
– Я не думаю о нем, я просто покупаю его.
– А что вам нравится в театре?
– Хорошо, когда много молодых дам в декольте, а вы сидите выше их! – ответил он, подумав.
– Кто ваш любимый поэт?
– За что же я буду любить поэта? И зачем нужно любить его?» И далее – все в том же, фельетонном духе показан человек, из которого Желтый Дьявол, по мнению писателя, высосал все человеческое.
РАЗОРИТЕЛЬНАЯ СПЕКУЛЯТИВНОСТЬ
Смешно предполагать, что Горький все это видел. Но он постарался это увидеть. Такая спекулятивная манера видения дорого, ой как разорительно нам обошлась. Все советские годы мнение Горького о разлагающей силе богатства вбивалось нам в головы, мы судили об Америке по Горькому. Хотели бы мы видеть хоть одного человека, который не писал бы сочинение «Горький об Америке»! А ведь с такими представлениями об Америке люди шли и к руководству, на высшие государственные посты. Только попав в США, в октябре 1989 года, Борис Николаевич Ельцин избавился от школьных, внушенных и Горьким, представлений об Америке.
