Пол устилали плетеные тростниковые циновки, на манер матрасов. На лавке лежали пирог и бурдюк с пальмовым вином.
Какая прелесть это африканское гостеприимство!
Все предусмотрено, даже вода и просмоленные лучины-светильники.
Пришли Ламбоно, Йеба и несколько негров.
Тотор недоверчиво огляделся, но не обнаружил ничего подозрительного.
Багаж, ружья и патроны тоже оказались на месте.
Убедившись, что все в порядке, Аколи удалился в сопровождении своих воинов.
— Мог бы, по крайней мере, пожелать нам спокойной ночи! — проворчал Тотор.
— Видишь, патрон, — произнес Ламбоно, — все спокойно. Часа через два-три я разбужу вас, и тронемся в путь.
— Ты бросаешь нас? — спросил Тотор.
— Я приглашен на праздник. Ты не сердишься?
— Мне-то что! Если ты и вовсе не придешь, обойдемся без тебя.
— Не приду? Но ведь Йеба остается с вами.
В самом деле, негритянка прошмыгнула в уголок и уже устраивалась на ночлег.
— Почему она не идет на праздник? Женщин туда не пускают?
Хорош-Гусь смешался.
— Она не любит, — промямлил он. — Ее дело.
— Ладно, ступай!
Ламбоно двинулся к выходу. Тотор проводил его взглядом, смутно чувствуя, что тому явно не по себе.
— Пока! — проговорил Хорош-Гусь. — Приятных сновидений.
— Спокойной ночи.
Чтобы положить конец тягостному диалогу, колдун выбежал на улицу и с силой захлопнул за собой дверь.
Тотор остался один, ибо Меринос давно уже мирно посапывал, а Йебы и вовсе не было видно, она будто бы растворилась, черная в своем темном уголке.
Тотор в задумчивости шагал по комнате. Он предчувствовал, что от него что-то скрывают, и сгорал от любопытства и раздражения.
Аколи — хитрец и лицемер. Что до Ламбоно, то с ним еще далеко не все ясно. Да и у всех этих милейших каннибалов до чертиков лукавые физиономии.
Как не терпелось им отделаться от белых! Зловещее предзнаменование. Очевидно, то, что будет происходить на площади, ему, Тотору, ни в коем случае видеть не положено. Но он хотел все видеть и знать.
Тотор решительно направился к двери. Смешаться с толпой, а там будь что будет!
— Вот так так! — воскликнул он. — Ни щеколды, ни задвижки. Дверь заперта снаружи! Чудовищно! Мы в заточении. Да-а, дружище Ламбоно, это вам не в кабаке кривляться. Я подозревал, что дело нечисто, но такое предательство! Каналья! Слезы на глазах, правильная речь… Нет, свернутая шея паршивого пса еще ничего не доказывает.
Тотор бросился будить ни о чем не подозревавшего Мериноса. Он так сильно встряхнул его, что бедняга подскочил как ошпаренный:
— Что? Арабы? Что случилось?
— А вот что, малыш! Мы чудным образом угодили в западню. Надо шевелиться, если не хотим, чтобы нас съели.
— Съели? Не может быть!
— Может! Не спорь и делай, что велят.
— Черт побери! Командуй, я подчиняюсь.
— Нас заперли, так что нужно выбираться отсюда…
— Выберемся!
— Только не через дверь. Во-первых, запоры довольны крепкие, а во-вторых, мы наделаем много шума.
— Тогда как же?
— Через крышу. Там что-то вроде соломы. Ты меня поддержишь, а я в два счета проделаю лаз.
— Прекрасно! Но кто потом подсадит меня?
— А наш знаменитый пояс? Ничего лишнего не берем, твой револьвер заряжен, возьми карабин. Полагаю, все это нам пригодится.
— Вперед!
Тотор взглянул на Йебу. Девушка спокойно спала, свернувшись калачиком. В ее искренности Тотор не сомневался.
— Ладно! — обратился он к Мериносу. — Держись на ногах крепко.
Тотор легко взобрался другу на плечи.
Однако до крыши было довольно высоко, как ни тянись, не достать.
— Внимание! Я прыгаю.
Меринос почувствовал, как напряглось, напружинилось тело друга. Казалось, он вот-вот взлетит.
Тотору удалось ухватиться за тростниковый жгут, такой сухой и жесткий, что он напоминал железный прут.
Нащупав мощную ветку и опершись на нее, ловкий молодой человек вскоре сумел выбраться наружу. Он жадно потянул носом и с удовольствием ощутил свежий ночной воздух.
— Первый в порядке! Займемся вторым.
Тотор распустил пояс и бросил один конец Мериносу.
— Держи!
— Держу.
— Подымайся!
Через минуту над крышей показалась голова, а затем и плечи американца.
— Браво, Меринос! Прими мои самые искренние поздравления! Отличная работа! Однако здесь такая темень, что хоть глаз выколи. Небо словно бархатное. А вон там горят огни. Посмотрим, чем заняты эти негодяи. Спускаемся! Тут всего-то метра три. Старайся упасть на четыре лапы, по-кошачьи.
Тотор прыгнул первым.
— Давай! Я за все отвечаю!
Приключения и жизненные передряги многому научили Мериноса. Он был не робкого десятка. И хотя весил куда больше своего друга, решительно прыгнул вслед за ним. И дело кончилось бы плохо, если б Тотор вовремя не подставил руки.
— Идем! — прошептал Тотор. — Не отставай и будь готов к тому, что придется попотеть. Что-что, а неприятные сюрпризы я тебе обещаю.
Они двинулись на свет огней той же дорогой, какой их привел сюда Аколи.
Глаза понемногу привыкали к темноте, теперь друзья были уверены, что не заблудятся. С площади донеслись рокочущие звуки адской музыки. Подошли ближе. Ритуальные танцы коттоло ужасали. Они больше напоминали предсмертные конвульсии. Ад кромешный!
Аколи по-прежнему сидел на троне. Вождя обступили солдаты-великаны. Они точно грозили невидимым врагам, то и дело воинственно потрясая острыми и длинными копьями.
Посреди площади возвышался столб, которого друзья не заметили раньше. У столба крутился колдун племени. В руке его поблескивал длинный нож.
— Смотри: Ламбоно! Что этому мерзавцу тут нужно? — удивился Тотор.
Ламбоно подошел к вождю коттоло и заговорил с ним, оживленно жестикулируя.
Аколи слушал, опустив голову.
О чем они говорили?
У столба коллега Ламбоно в нетерпении переступал с ноги на ногу, не забывая, однако, подбадривать и распалять беснующуюся толпу.
Тем временем охранники вождя все плотнее окружали Ламбоно. Кольцо сжималось, а он все еще с жаром объяснял что-то Аколи. Похоже было, что Хорош-Гусь о чем-то просил, но его просьбе не внимали.
Толпа неистовствовала, выла, скрежетала зубами.
Наконец Аколи встал и царственным жестом подал знак колдуну. Тот сорвался с места и со всех ног помчался в сторону той самой лачуги, за которой прятались наши герои.
Но не успел он пробежать и нескольких метров, как Ламбоно забыл про свою униженную позу просителя, ринулся вслед, в три прыжка нагнал его, сбил с ног и выхватил нож.
