Воистину это отважные люди. Не отступили, не испугались огня! Они были готовы умереть все до последнего!
— Не стреляй! — приказал Тотор Мериносу. — Это лишь озлобит их.
— Но тогда нам конец!
— Сам вижу. Ну что ж, старина! Нам ничего другого не остается, как умереть. Но умереть красиво!
Коттоло не торопились. Они окружили белых и медленно смыкали кольцо. Вскоре они обрушатся на несчастных и задушат, затопчут их!
— Прощай, Меринос! — прошептал Тотор. — Прощай, папаша Фрике! Ты оказался удачливее своего сына.
Коттоло медленно подходили все ближе, выставив вперед острые копья. И, странное дело, в этот роковой, быть может, последний момент в его жизни в голову Тотору лезли совсем неуместные мысли: если бы этих людей выучить, из них получились бы неплохие вояки.
И тут он решился.
— Меринос! Вперед, и будь что будет!
Подхватив Аколи и орудуя им как тараном, Тотор рассеял первую линию наступавших. Однако силы были неравны, и круг вновь сомкнулся.
Тем хуже! Друзья прощались с жизнью.
Что тут началось! У людоедов сверкали глаза в предвкушении скорой и легкой добычи. Они выли, урчали, визжали…
Но внезапно все смолкло.
За спинами несчастных жертв встала огненная стена.
Дикари окаменели и как завороженные смотрели туда, где с неба падали звезды: одна, другая, третья.
И снова в небе завивался огненный серпантин, и опять расцвел звездный букет…
Тотор и Меринос онемели от удивления.
Над их головами возник пурпурно-золотой ореол. Они напоминали теперь идолов, богов с огненными нимбами.
Все живое замерло. Широко раскрыв глаза, разинув рты от изумления, коттоло в немом оцепенении взирали на столь явное проявление милости богов по отношению к этим чужакам. Да, на стороне белых была какая-то неведомая сила, великая и ужасная!
Раздался новый взрыв, что-то затрещало, загрохотало, словно какой-то невидимый кузнец застучал молотом по наковальне, и вот уже целая сотня огненных змей взметнулась в небо, образовав над головами белых пылающий свод. Что-то свистело, завывало, ухало, бахало, будто все духи — подземные, подводные, земные и небесные — разом явили свое могущество. А затем раздался вопль колдуна.
— Хиаши! Хиаши! — взывал он к богу — покровителю племени.
Коттоло, вопя и стеная, пали на колени и простерлись ниц, побежденные, уничтоженные, раздавленные.
В это время на площади показались Хорош-Гусь и Йеба. Они усиленно моргали, громко чихали и кашляли, руки у обоих по локоть были покрыты каким-то рыжеватым налетом, но оба улыбались во весь рот, ибо явно были довольны результатом своих трудов.
— Эй, патрон! Что скажешь? Неплохо сработано?
Но обессилевший после ужасной схватки Тотор ничего не слышал; он вообще, казалось, не понимал, что происходит.
ГЛАВА 5
Как 14 июля[47]. — Да здравствует король! — Хорош-Гусь оратор. — Съедят! — Клюет!
— Э-э! — опомнился наконец Тотор. — Да это ты, Жамбоно! Поразительно! Восхитительно!.. И потом, знаешь, негритянский король для меня тяжеловат. Надо же! Кто нас выручил!
— Я, Хорош-Гусь.
— Как же так? Ты, значит, не предатель?
— Ладно, патрон. Не надо слов! Я всего лишь спас вам жизнь. Какие, право, пустяки! Правда, сначала пришлось позаботиться о том, кого собирались съесть…
— Да, да! Был же еще кто-то. Меринос, что это за человек?
— Понятия не имею. Знаю только, что он белый и что ему, мягко говоря, не по себе. У него в голове дыра величиной с кулак. Говорит как-то невнятно…
— Этого человека негодяи хотели сожрать?..
— А я пытался защитить его, — объяснил Хорош-Гусь.
— Точно! — подхватил Тотор, к которому понемногу возвращалась память. — Я видел тебя у хижины.
— Там несчастный и ожидал своей участи. Его хотели подать на десерт.
— Ты знал об этом?
— Конечно. Помнишь, я медлил, прежде чем привести вас сюда? Потому что попал в деревню в самый разгар приготовлений и понял, что ночью намечается торжественный ужин. Пришлось тянуть время.
— Почему ты не предупредил меня тогда же?
— Прости, патрон, но характер у тебя премерзкий. Ты бы сразу набросился на вождя, и нас вместе с тем горемыкой зажарили бы на одном вертеле. Я предпочел выждать. Хорошего мало, но у нас не было выбора. Из двух зол выбираем меньшее. Йеба поддержала меня. О! Если бы ты знал, какая это смелая и добрая девушка! Только слишком уж тебе доверяет. Я даже немного ревную. А вся история с вашим спасением! Это ее идея.
— Что это было? Целый фейерверк!
— Нужно тебе сказать, что, среди прочего, работал я как-то подручным у паро… пуро…
— Пиротехника.
— Вот-вот. Хозяин научил меня пользоваться петардами, да в придачу подарил целую коробку, ну, я и привез ее сюда, будто что-то подсказывало, что когда-нибудь пригодится. Все пудрил Йебе мозги, рассказывал всякие небылицы о солнцах, римских свечах и прочем. Вот она и говорит: «Если у тебя есть такие штуки, можно сыграть веселую шутку с коттоло». Я и послушался. Притащил мою заветную коробку и, как только увидел, что, несмотря на всю вашу храбрость, черномазые одолевают, устроил хороший салют. Они его надолго запомнят!
Слушая Ламбоно, Тотор краем глаза постоянно следил за коттоло, которые разделились на две группы. Деревенские так и стояли на коленях, уткнувшись носами в землю. Этих можно было не бояться — они и не подумают шелохнуться, хоть из пушек пали. Но двенадцать великанов-телохранителей, а возможно, и советников Аколи, поднялись и теперь оживленно что-то обсуждали, показывая на небо, на землю около Тотора и его друзей.
— Что за происки? — рявкнул Тотор. — Они еще не успокоились? Мало им? Ну, пусть пеняют на себя, они меня утомили.
— Не спеши, патрон! — закричал Хорош-Гусь. — Может, все еще не так плохо. Позволь мне поговорить с ними. — И колдун подпрыгнул, сделал пируэт, а затем странной, кукольной походкой, словно парижская марионетка из театрика на Бульварах, засеменил к коттоло. Гиганты, заметив колдуна, замерли, а затем как-то приосанились, вытянули шеи, прижали огромные копья к бедрам, и застыли, словно стали на караул.
Мгновение спустя двенадцать негров во главе с Ламбоно строем подошли к Тотору. Ламбоно размахивал своей забавной шапочкой и отбивал такт: «Раз, два! Раз, два!»
— Не волнуйся, патрон! Они хотят объявить тебя вождем.
— Только не это!
— Соглашайся! — усмехнулся Меринос. — Лучше сидеть на троне, чем жариться на вертеле!
Впрочем, рассуждать было уже поздно.
Хорош-Гусь отскочил в сторону, и королевская гвардия бросилась к Тотору, да столь стремительно, что он и ахнуть не успел, как почувствовал, что множество сильных рук поднимают его вверх и усаживают на плечи двух чернокожих гигантов. А толпа вокруг радостно приветствовала Тотора.
