— А-а, Лорен, — воскликнул Коротышка, улыбаясь. — Que paso, hombre?[7]
Лорен пожал ему руку.
— Похоже, нам не страшна нынешняя волна преступности.
— Ты обнаружил преступников?
— Только что поступил анонимный звонок.
Коротышка издал короткий смешок, такой же сухой, как песок в пустыне.
— Как я люблю эти маленькие удачные анонимные звонки, кузен. Что ж, надо взять ордер. Piedra movediza no cria lama. Под лежачий камень вода не течет. — Лорен энергично кивнул.
Затем на секунду задумался, мысленно переводя последнюю фразу. Движущиеся камни, значит. Он кивнул еще раз.
— Кстати, — заметил Коротышка, — сегодня по телевизору интересный матч, не хотелось бы пропускать.
Лорен и Коротышка вошли в зал заседаний. Он был заполнен в основном теми, кого предыдущей ночью забрали Лорен и его команда. Широкоплечий Джордж Джилено горой возвышался на инвалидном кресле, почти перегораживая проход. Лен Боннивел, с яркой металлической полосой на сломаном носу, сидел рядом со своим отцом и так далеко от Эй-Джея Данлопа, как только позволяла комната. Лорен почувствовал на себе недобрый взгляд Данлопа и удовлетворенно усмехнулся. Эй-Джей с наглухо перевязанной челюстью и пикнуть теперь не посмеет.
Помощник окружного прокурора Шейла Лоури как раз выступала с длинной обвинительной речью против безнадежного пьяницы Андерсона, который представал перед судьей уже четвертый раз за год. Лоури, невысокая молодая женщина с колючим взглядом, в серой кофточке с плечиками, держала в руках большие черепаховые очки, пользуясь ими в основном как указкой и рассекая воздух, словно дирижер оркестра. В последнее время должности окружных прокуроров все чаще занимали молодые выпускницы юридических колледжей, которые могли быстрее продвинуться по служебной лестнице в маленьких городках, равнодушных к истинным талантам. В крупных городах все юридические должности были заняты мужчинами. Насколько Лорен мог судить, Лоури неплохо помогала окружному прокурору, но она еще слишком мало жила в этом городе, чтобы грамотно разбираться во всех родственных, религиозных и политических взаимоотношениях, лежащих в основе социума города Аточа. И еще не успела понять, что судья Денвер не позволит признать виновным одного из своих кузенов.
Похоже, придется немного подождать. Лорен сел на скамью. Коротышка примостился рядом.
Боковым зрением Лорен заметил какое-то движение сзади. Он оглянулся через плечо и увидел, как Джордж Джилено на своем инвалидном кресле пытается подъехать к нему поближе.
— Как спина?
— Небольшое растяжение. Я мог бы ходить, но сейчас я ищу сочувствия и взываю к жалости.
— Удачи.
Джилено каждый раз после очередного разгрома «Бездельника» представал перед судьей Денвером, а Денвер не любил начинать судебное заседание с индейцев.
— В чем же дело, — поинтересовался Лорен, — что ты так ополчился на «Бездельника», в конце концов?
— Да я и сам не знаю, старик.
— Что бы тебе выбрать другое место?!
Джилено заартачился.
— "Бездельник" ничем не хуже других заведений.
Лорен понимающе покачал головой.
— Сделай одолжение, Джордж. Не напивайся больше в этом городе, пока я не уйду на пенсию.
— Да и не пьяный был я вовсе. Я только пытался получить выпивку, а они не хотели меня обслуживать.
— Держись подальше от «Доктора», Джордж.
— Я безработный, как и многие другие. Не думаю, что буду теперь часто наведываться в этот город.
В его глазах вдруг вспыхнул лучик надежды.
— Шеф, а ты можешь сделать мне одолжение?
— Попробую.
— Я хотел бы остаться в тюрьме здесь, а не возвращаться назад в резервацию.
Лорен молча почесал затылок.
— Вряд ли смогу тебе чем-нибудь помочь, Джордж. У муниципалитета соглашение с властями резервации. Апачи живут там, белые — в Аточе.
— Ты же знаешь этих полицейских из резервации. Да лучше уж бешеная собака.
— Что ж тут поделаешь. Сейчас снова собираются урезать тюремный бюджет.
Джилено сокрушенно вздохнул.
— Извини, — сказал Лорен.
— Эй, — произнес Коротышка, дрогнув усиками в ехидной усмешке. — Слушай. Сейчас будет обвинительный приговор.
Пока Джилено разговаривал с Лореном, Шейла уже закруглилась. Судья Денвер, выглядевший абсолютно неумолимым, приказал подзащитному Андерсону подойти.
— Я не верю во все эти дыхательные тесты, — сказал Денвер. И ударил своим молотком. — Оправдан.
Андерсон повернулся, чтобы пожать руку своему адвокату, одному из кузенов Денвера. У Шейлы от удивления чуть глаза на лоб не вылезли, а Лорен с трудом подавил злорадную ухмылку. Шейла мгновенно зашлась краской. Лорен чувствовал, что еще немного, и она сорвется, резко бросив в лицо что-нибудь резкое. Он тут же поднялся с места.
— Прошу прощения, что я перебиваю, Ваша честь, — произнес он, — не могли бы вы уделить нам с шерифом немного времени, чтобы решить проблему с ордером?
— Я вас слушаю, — ответил судья.
— Не могли бы мы поговорить в судейском кабинете? Дело требует некоторой конфиденциальности.
— Десятиминутный перерыв, — произнес Денвер и ударил молотком.
Лорен проследовал за ним. Проходя мимо Шейлы, он миролюбиво положил руку ей на плечо.
— Так уж устроена жизнь, Шейла, — стараясь ободрить ее, произнес он.
Лоури, похоже, готова была убить кого-нибудь.
— Попадется мне когда-нибудь этот сукин сын.
Лорен так и не понял, кого Шейла имела в виду — подсудимого или судью Денвера.
— Задержись после обеда, — добавил шеф полиции, — есть кое-какая работа для тебя.
— Черт возьми. Как раз сегодня я хотела поменять масляный фильтр.
— Ты же юрист, Шейла. Ты можешь себе позволить довериться станции техобслуживания.
— Это все дерьмо собачье. Ты прекрасно знаешь, сколько я получаю. И знаешь что, — теперь она размахивала своими очками как мечом, — на эти гроши прожить невозможно?
— Ничего, привыкнешь.
Лорен, оставляя ее, искренне жалел следующего подсудимого, кем бы он ни оказался. Денверу необходимо восстановить обвинительно-оправдательный баланс, значит, он на ком-нибудь отыграется. А Лоури готова была растерзать следующего подзащитного на части своими собственными зубами.
Для выписки ордера потребовалось всего несколько минут, в основном только на подготовку текста машинисткой.
"НАСТОЯЩИМ ПРИКАЗЫВАЕТСЯ, — стояло большими грозными буквами, — немедленно произвести обыск в указанном месте".
Лорену нравилось слово «приказывается». Денвер ничего не сказал по поводу анонимного звонка, а также не стал упираться, когда Лорен попросил указать в ордере возможность внезапного вторжения в помещение, сославшись на то, что аноним произнес слова «вооружены и опасны». Лорен положил ордер в нагрудный карман, на прощание пожал судье руку и вышел из кабинета через другую дверь. Его просто переполняло счастьем и гордостью, осознанием того, что при необходимости перед ним распахиваются любые двери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
