— Нам не успеть, — обречённо произношу уже я. Кусаю губы. Нервно кручу в руках телефон.
Ваня молчит. Перевожу на него внимание, парень сосредоточен. Он явно что-то задумал и сейчас пытается понять насколько его идею можно воплотить в жизнь.
— Что по физре в школе было? Бегаешь быстро? — спрашивает у меня Радько с азартным блеском в глазах.
— Тебе это зачем? — хмурюсь. Сейчас надо Макса спасать, а не выяснять у кого какие оценки стоят в аттестате. Нашелся мне умник! Блин!
Ванька словно не слышит меня. Он перекидывается с моим отцом несколькими фразами, распахивает свою дверь, выходит из авто.
Следом за ним отец покидает пассажирское кресло. Обходит машину, садится за руль, осматривается вокруг, изучает кнопки и рычаги на торпеде.
— Вань, не переживай. Здесь я справлюсь, — заверяет моего одногруппника. — Приезжать по адресу, который в навигаторе?
— Да! — отзывается он.
Смотрю на странные телодвижения, слежу за временем. Нам бы поторопиться. До дедлайна совсем ничего.
Рядом резко распахивается пассажирская дверь. Удивлённо поворачиваюсь в сторону. Неужели Ванька решил прокатится сзади?
— Подвинутся? — спрашиваю у одногруппника так и не понимая его мотивов.
— Обязательно! — произносит с нервной ухмылкой. — Ты со мной? Или предпочитаешь остаться здесь?
И тут до меня доходит… Как до жирафа.
— С тобой! — говорю с жаром. Выскакиваю на улицу, со всех ног бежим вперед.
Нам нужно пробежать каких-то три километра! Успеть до начала боя! Поговорить!
— Если дворами побежать? Хоть немного срежем? — спрашиваю у Ваньки.
— Хрен знает, — отвечает. — Не стану сейчас рисковать.
— Поняла, — отзываюсь. Прибавляю скорость. Бежим.
Мы проносимся мимо домов, в бешеном ритме пробегаем кварталы, срезаем там, где можно срезать. Торопимся, как можем. Подбегаем к невысокому зданию, нас стопорят охранники. Ваня перекидывается с ними парой фраз и нас пропускают.
Свист, улюлюканье и громкие крики наполняют пространство вокруг нас.
Глава 37. Макс
— Макс, не дури! Тебе не выстоять против него! — тренер пытается вразумить меня. Бесполезно. Я уже дал свое слово, отступить не получится.
Тревогу Тараса Ильича прекрасно понимаю, но уже ничего не изменить. На попятную не пойду.
Мой противник опытнее и крупнее, он в два счета разделывается с такими сопляками, как я. Но у меня нет выбора. Я должен выйти на ринг.
Ярослав хоть и последний ублюдок, но как ни крути, он мой сводный брат. Встал на скользкую дорожку, прошёлся по ней и угодил в болото. Из которого, как считает, выхода нет. Есть! Только не каждый согласится на условия, чтобы позволили все бросить.
У всего есть своя цена. У свободы Яра тоже. И за нее придется платить мне. На кону стоит слишком много. Мой брат придурок, но не бросать же его в болоте. Придется вытаскивать. За уши.
Матушка слишком дорожит браком с Ольховским, чтобы я вот так просто позволил его сыну загубить себя. Да и Богдан Глебович в свое время не бросил меня в беде. Пора отплатить ему добром за добро. Пусть и с риском для жизни.
— Откажись пока не поздно! — тренер продолжает продавливать свою точку зрения. — Могу все устроить. Обойдемся практически без потерь.
— Тарас Ильич, не стоит, — остужаю пыл человека, которого безмерно уважаю. — Выбора все равно нет. Придется драться.
— Этот бой станет последним в твоей карьере, — озвучивает то, что я и без него понимаю. Ради жизни пусть и сводного, но все равно брата, придется на это пойти.
Я в засаде. Не могу отказаться. Не могу сдаться. Не могу проиграть.
У моего проигрыша слишком высокая цена. Это непозволительная роскошь, которой я при всем желании не позволю произойти.
Буду драться до последнего. Буду стоять, пока ноги от бессилия не прогнуться. Не отступлю ни на шаг!
— Спасибо за веру в меня, — подмечаю с сарказмом. — Поддержка что надо! Прям нет слов!
Тренер отходит на пару шагов, берет бутылку воды, делает несколько глотков.
— Максим, не дури! — снова пытается достучаться до здравого смысла. — Ты на пустом месте загубишь себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У меня выбора нет, — признаюсь сокрушенно. — Понимаете? — смотрю на мужчину, не прячу глаз.
Придется рассказать ему правду. Он единственный, кто способен помочь.
— Мой сводный брат связался с Карателем, — произношу имя того, кто держит весь город под колпаком. Ни один даже самый мелкий воришка ничего не сможет сделать без его на то согласия. Глаза тренера округляются от удивления.
— Насколько давно? — спрашивает спокойно и сухо. Но по тону вижу насколько он зол.
— Не знаю, — признаюсь честно. — Но когда я переехал к Ольховским, Яр уже по уши погряз.
— Почему мне не рассказал об этом раньше? — вновь принимается донимать меня вопросами.
— Потому что не сразу разобрался кому могу доверять, — ухмыляюсь. Выходит жалко. — Ярослав сын своего отца. Его ждёт пост руководителя огромнейшей корпорации, но из-за дурости он может все потерять, — начинаю перечислять доводы и приводить аргументы. — Если так случится, то его отец будет мягко говоря крайне опечален. А вместе с ним и моя беременная мать. Она сейчас на позднем сроке, но ей волноваться ни в коем случае нельзя. Иначе будет все очень печально. У мамы с сердцем проблемы, врачи в принципе не в восторге от того, что она решилась рожать.
— Значит ты подставляешь себя, лишь бы с твоего сводного братца сняли долги? — тренер не скрывает своего удивления. — Не проще ли у Ольховского-старшего попросить денег и все перекрыть?
— Я подставляю себя ради здоровья и безопасности своей матери и ее ребенка, — правильно расставляю акценты. — Они единственные родные люди, что есть у меня.
Тренер молчит. Смотрит на меня не моргая. Суровое выражение лица, строгий взгляд.
Я сижу перед ним. Он единственный, кто сможет вытащить нас с Яром из передряги. Только Тарас Ильич способен помочь.
— Ты уверен, что Ярослав не повторит предыдущих ошибок? Что он исправится и за старое не возьмётся? — вжимает меня своим пытливым взглядом в скамью.
— Уверен, — киваю.
— С чего вдруг? — щурится. Он мне не верит.
— Потому что я ему слово дал! — на пороге раздевалки появляется виновник неравного поединка. — Если Максим мне поможет, то я до конца своих дней буду ему обязан.
— Ты начнёшь ходить ко мне на тренировки, — выставляет свои условия тренер. — Будешь делать все, что я скажу, — проверяет Яра на прочность. — Согласен?
— Согласен, — не моргнув глазом соглашается брат.
— Смотри, — недоверчиво смеряет его взглядом. — Ты слово дал!
— Я не подведу! — заверяет Ольховский.
— Тогда делаем так… — Тарас Ильич обращается уже ко мне.
Глава 38. Мира
Холодно. Душно. Многолюдно. Запах вокруг стоит такой, что просто атас! Глаза щиплет.
— Мира! За мной! Не теряйся! — Ваня хватает меня за руку, тянет в сторону огороженного сеткой ринга. Как по мне, так он похож на загон.
Стоит только представить сколько людей прошли через арену, что вырастает перед моим взором, так становится дурно. Сколько покалеченных судеб! Сколько пролитых слез…
От осознания происходящего вокруг ужаса мурашки по коже. От неизбежности и неотвратимости предстоящего боя подкашиваются ноги.
Мы опоздали. К Максиму нас не пропустят. Мне его не переубедить.
Бой вот-вот начнется и никто не сможет ему воспрепятствовать. Увы.
— Вань, — с трудом перекрикивая гул толпы зову друга. — Мне страшно, — признаюсь.
— Не бойся! — слегка сжимает мою руку. — Макс сильный и юркий. Он хороший боец. Поверь, — ободряюще подмигивает мне.
— Ты думаешь у него есть шанс на победу? — с надеждой смотрю на него. Мне так важно услышать положительный ответ!
— Я думаю, он знает на что идёт, когда соглашался на бой, — мягко увиливает от прямого ответа на мой вопрос. — Раз уж не смогли до Макса добраться до боя, так давай его поддержим здесь.
