— Угу, — киваю. Приближаюсь максимально близко к клетке, цепляют пальцами за нее.
Из динамиков рекой льются слова. Представляют соперников, озвучивают их достижения, знакомят с толпой. Но я ничего из громких слов толком не слышу. Все мое внимание приковано к черной точке, что стоит вдалеке. Максим.
Он словно чувствует мое присутствие, поднимает голову. Встречаемся взглядом. Дыхание спирает, сердце делает кульбит и замирает на самом пике. Затем гранитной глыбой летит вниз.
— Максим, — шепчу. На глазах слезы. — Пожалуйста, выйди отсюда живым, — молю.
Но он не слышит меня. Гул толпы не позволяет. Расстояние тоже. Мы далеко.
Вокруг начинает собираться толпа. Я стараюсь держаться как можно ближе к Ваньке, но в конечном итоге нас разделяют. Меня оттесняют в сторону и назад.
Озираюсь вокруг. Ничего толком не вижу. Внутри паника, перед глазами все разбегается. По кромки крикам и свисту понимаю, что бой начался.
Пытаюсь пробиться вперёд, но меня не пускают. Ищу глазами Радько, не нахожу. Достаю сотовый из кармана, только вот он разрядился. Слезы на глазах полностью застилают обзор.
Дезориентированная и расстроенная до невозможности пытаюсь пробиться ближе к рингу. Я должна быть там! Максим должен видеть меня! Мечусь словно дикий раненый зверь по клетке, паника душит, дышать тяжко. Но ничего не могу сделать. Ни-че-го!
— Ваня! — кричу. Паника накрывает. Перед глазами темнеет. Нечем дышать. — Ваня! — зову ещё громче. Мой голос тонет среди улюлюканья толпы. Среди воскликов. — Ваня!! — озираюсь по сторонам. Не нахожу. Ничего не помогает.
Слабость одолевает. Пытаюсь сделать вдох, но из-за сковавшего горло спазма кислород не идет. Открыв рот жадно хватаю воздух, кислород в лёгкие не поступает. Перед глазами темнеет, ноги уже не держат. Совсем.
Лечу в темноту. Препятствовать нечем. У меня не осталось ни возможности, ни сил.
Резкий рывок, поворот, вокруг резко становится тише. Мой нос упирается кому-то в крепкую накачанную грудь
— Дыши! — раздается строгий и властный голос над ухом. Он смутно знаком, но кому принадлежит не понимаю. Я сейчас вообще что-либо соображаю с трудом.
К моему лицу прикладывают бумажный пакет, закрывают от толпы. Чувствую себя немного получше. Спазм медленно, но отступает. Делаю спокойный глубокий вдох.
Поднимаю глаза и тут же отступаю. По позвоночнику проступает холодный пот.
— Ты?!
Глава 39. Мира
Отскакиваю от своего спасителя. Меня всю трясет. Знала бы, кто помог выйти из ужасного состояния, ни за что бы не подпустила к себе! Даже во время панической атаки.
— Я, — отвечает холодно и спокойно. Инстинктивно делаю шаг назад.
— Что ты здесь делаешь? — смотрю на него во все глаза.
— То же, что и ты, — кивает в сторону ринга. Там идет ожесточенная борьба.
— Не может быть! — я не верю. — Макс тебя ненавидит! Зачем ты ему здесь нужен?
— Ты многое не знаешь, — заверяет печально. Смотрю на него и не верю. Ни на мгновение не расслабляюсь. Жду подвох.
Напротив меня стоит единственный на всем свете человек, кого бы я не хотела ни видеть, ни знать. Ярослав Ольховский.
Вокруг нас начинает сгущаться толпа. Дышать снова становится трудно. Паника поднимает свою голову и лукаво улыбается предвкушая выброс эмоций. Как же с этим всем справиться?.. Мда…
Люди все чаще начинают проходить между нами, постепенно отдаляют Ярослава от меня. Он ругается, отпихивает посетителей клуба, подходит ко мне вплотную, сжимает свои руки кольцом вокруг меня.
Вдыхаю знакомый до боли запах. Внутри все переворачивается вверх дном. Яр не чужой мне, но я его ненавижу. Ноги ослабли, только вида я не подам.
Уйти бы… Убраться подальше! Кручу головой в разные стороны. Блин! Где Радько?!
— Стой спокойно! — назидательным тоном требует от меня Ольховский. Невозможно! Я не собираюсь ни подчиняться ему, ни потакать!
— Мира! — рычит. Перед глазами мелькают картинки, они манят за собой. Тянут на дно. Закусываю губу, чтобы хоть как-то остаться в реальности. Помогает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пространство сужается. Воспоминания из недавнего прошлого начинают прорываться сквозь блок. Голова кружится, но я не поддаюсь. Потом буду заниматься самобичеванием. Сейчас я должна избавиться от присутствия ненавистного мне человека.
— Убери от меня свои поганые руки! — отталкиваю Ярослава от себя. — Не приближайся ко мне! Урод!
— Мира! Не дури! — Ольховский удерживает меня рядом с собой. Не отпускает. — Я не враг тебе!
— Да ладно? Давно ли? — произношу не скрывая издевки. То унижает и всячески опускает. То сначала клянется в любви, а потом пытается подложить под своих друзей. Вынуждает уйти из универа и ходить по психологам, чтоб не свихнуться. А после этого еще смеет утверждать, что он мне не враг?!
Это вообще как так-то?! Неужели у человека хватает лицемерия, чтобы ВОТ ТАК врать?!
Хотя… И чему я удивляюсь? Это же Яр. Самый последний на свете засранец и моральный урод.
— Нет, — отрезает жестко. — Больше не враг! — не могу сдержать истеричный смешок.
Если он не враг, то тогда враги какие? Капец! Какой бред же он несет…
Два года назад я бы поверила. Повелась на красивые речи, отключила логку. Ярослав умеет убеждать, особенно молоденьких глупеньких девушек. В прошлом я попалась на крючок. Доверяла ему. Велась на все. Но не сейчас!
Мне пришлось заплатить слишком высокую цену. Я повзрослела. Сняла розовые очки. Было настолько больно, что почти невыносимо. Думала, справиться не смогу. Смогла. Ради сына!
— Пусти меня! — я продолжаю вырываться, раз за разом ударяю Яра по рукам. — Ненавижу тебя!
— Ненавидь, — он меня по-прежнему держит. — Сколько угодно ненавидь! — произносит с надрывом. — Но сейчас я тебе уйти не дам! Не отпущу! Как ни старайся.
За это время, что мы не виделись с Ярославом явно что-то произошло. Он стал другим. Изменился до неузнаваемости!
Не поведусь на изменения. Слишком уж странно! Пусть идет и дурит голову кому-то другому. Не мне.
— Да будь ты проклят! — кричу, продолжаю вырываться. — Ааа!
Меня накрывает истерика. Я стучу кулаками по груди Ярослава, толкаюсь, пихаюсь, всем своим естеством желаю уйти. Но он не дает. Сгребает в охапку. Прижимает к себе. Держит так крепко, что я еле вдохнуть могу.
Сволочь! Уууух! Ненавижу!
— Мира! Блин, Мира! — перекрикивает гул толпы. — Да уймись ты! Поверь! Больше я тебе не наврежу!
— Иди нафиг! — цежу сквозь стиснутые зубы. Ни на секунду не прекращаю попыток убраться от него. — Я больше не верю тебе!
Встречается с Ярославом взглядом. В его глазах плещется буря эмоций. На миг перехватывает дыхание, сердце сбивается с ритма. Сборит.
Не ожидала от своего бывшего столь мощной реакции. Его что, подменили? Человек не может столь сильно измениться за каких-то пару недель!
— Он тебя пальцем больше не тронет, — рядом с нами раздается еще один до боли знакомый голос. Поворачиваю голову в сторону подошедшего. Молот. Супер! Вот только тебя мне не хватает для полного счастья!
— И ты здесь, — усмехаюсь. Нервы на пределе.
— Мы не враги, — чуть ли ни хором заверяют меня Яр и Молот. — Доверься нам..
— Довериться? Вам? — смотрю на каждого из парней поочередно. — Вы вообще слышите, что говорите? — округляю глаза. — Вы в своем уме?!
— У тебя выбора нет, — рядом словно из ниоткуда появляется Ванька. — Придется.
— Ты с ними заодно? — не скрываю своего шока.
— Мы все в одной связке, — говорит слишком спокойно. — Никто из нас не сделает тебе ничего плохого.
— А больше делать ничего и не нужно! — прыскаю. — Все уже сделано!
— Мира, — голос Ярослава немного приводит меня в чувства. Бывший не скрывает, что очень сильно устал. — Пойдем, — берет меня за руку и тащит за собой. Парни идут следом.
Яр проводит нас мимо клетки, где во всю идет бой. Толпа орет, кричит, завывает. Я пытаюсь остановиться и посмотреть, но мне не позволяют. Ольховский ни на мгновение не замедляет темп.
