Однако и зарубежные государства, размещая свои посольства на территории нашей страны, предоставляли отечественной радиоразведке дополнительные возможности. Взять, к примеру, хотя бы физическое проникновение в здания посольств. По традиции, зародившейся еще при Сталине, для каждого такого визита в конце 50-х — начале 60-х годов требовалась личная санкция первого лица в государстве. Известен случай, когда Хрущев разрешил забраться в японское посольство, подкупленный шифровальщик которого предварительно сообщил кодовые комбинации сейфовых замков.
В 1967 году канадцы нашли антенну в своей посольской шифровальной комнате в Москве: она проникла туда из вентиляционной шахты, запущенная с чердака соседнего дома умелыми руками специалистов КГБ. Какая команда, канадских ли дипломатов или советских чекистов, победила в этих импровизированных международных соревнованиях по перетягиванию антенны, неизвестно. КГБ удалось также получить доступ к сейфам и шифрам шведского посольства: внимание ночного дежурного отвлекла сотрудница КГБ, а ее напарники подбросили сторожевой собаке кусок говядины со снотворным. То же, что и со Швецией, в разное время случилось с Египтом, Ираном, Сирией и Турцией.
Другим способом проникновения в шифровальные комнаты иностранных представительств было внедрение миниатюрных датчиков («закладок») в оборудование, которым оснащались дипломатические миссии. Одной из удачных операций такого рода была установка «закладок» в шифровальную аппаратуру, которую японцы решили поставить в своем посольстве в Москве взамен устаревшей. В КГБ до последнего часа не знали, какой путь будет выбран для ее доставки в столицу. Когда грузовик с опечатанным контейнером, в котором находились новые японские шифраторы, в сопровождении курьера пересек советско-финляндскую границу и двинулся через город Выборг на Москву, ему предстояло пройти около девятисот километров до пункта назначения. За это время сотрудники КГБ успели сесть грузовику на хвост и по дороге нашпиговать его секретный груз «закладками» с гарантией их бесперебойного функционирования не менее десяти лет.
Еще в начале 80-х годов рутинной стала практика электромагнитного облучения посольских зданий на высоких частотах с целью вызова ответного излучения от электрических цепей, которые функционировали во внутренних помещениях этих зданий. Это индуцированное извне излучение могло нести в себе полезную информацию о содержании бесед, которые вели сотрудники дипломатических представительств, а также данные о работе установленных в них печатающих устройств и шифраторов. Вред, который такая практика ведения радиоразведки наносила здоровью персонала зарубежных посольств, мало кто принимал во внимание. Ведь в разгаре была «холодная война», а, как известно, на всякой войне бывают жертвы.
К началу 90-х годов в Москве не осталось ни одного посольства, которое не пострадало бы от пожара. Конечно, от стихийных возгораний не застраховано никакое дипломатическое представительство. Однако и эти нерукотворные пожары КГБ старался максимально использовать в своих целях. Ведь любой пожар представлял собой уникальную возможность проникновения на закрытую территорию посольства, причем в весьма благоприятных условиях, когда контроль со стороны дезорганизованного персонала практически отсутствует. В рамках КГБ функционировала лаборатория, специалисты которой могли создать пожар в любое время суток (предпочтительно в ночное) в нужном месте на заданной площади, предусмотреть сильное задымление и контролировать срок ликвидации возгорания. По сигналу пожарной тревоги к посольству, наряду с силами обычных пожарных рот, прибывали команды из специально подготовленных сотрудников КГБ, способных в кратчайшие сроки вскрыть любые хранилища документов и уложить извлеченные из них бумаги в несгораемые контейнеры.
СОФИЯ
КГБ никогда не скрывал свой огромный интерес к шифрам иностранных дипломатических представительств от служб госбезопасности стран — союзниц СССР по Варшавскому Договору, поскольку не без оснований рассчитывал на их помощь. Наиболее теплые отношения сложились у чекистов с болгарскими коллегами, и самыми плодотворными для советско-болгарского сотрудничества в области прикладного криптоанализа стали 60-е годы.
Первой в списке стран, о которых со временем стало известно, что их посольства в 60-е годы подверглись криптографическому ограблению в Софии, стала Италия. Там советская разведка вознамерилась снять копии с шифрблокнотов «Колабрия» и «Сардиния», с помощью которых обслуживался Информационный отдел НАТО.
Чтобы заполучить эти шифры, необходимо было сначала изучить распорядок работы всех сотрудников итальянского посольства в ночное время. В течение месяца хронометрировались любые действия дежурных и охранников. Когда они делают ночной обход здания? Открывают ли при обходе двери служебных кабинетов сотрудников посольства? Какой длины паузы делают между обходами? Кроме этого, нужно было узнать, в каких сейфах хранятся шифрблокноты, изучить двери кабинетов и коридоров, которые необходимо преодолеть, пробираясь к сейфам с шифрами. Одновременно готовилась группа квалифицированных специалистов КГБ с целым рядом технических и химических приспособлений, чтобы разобрать шифрблокноты без их порчи, снять с них копии и восстановить в первоначальном виде. И наконец, требовалось добиться, чтобы в ночь, назначенную для посещения итальянского посольства, ни один из его работников не смог помешать проникновению сотрудников КГБ.
Но вот все условия выполнены. Кого-то из итальянских дипломатов пригласили в гости, на прием, на встречу с собеседницей, приятной во всех отношениях. Кому-то была предложена поездка по стране по интересующему его маршруту. Операция прошла удачно. Изъятые шифрблокноты были переданы на дальнейшую обработку. Их защита оказалась не слишком сложной. Шифрблокноты были сброшюрованы с помощью медно-бронзовых круглых заклепок. Пришлось их снять, а потом вместо них поставить точно такие же новые.
Сотрудники группы проникновения остались в здании, ожидая возвращения изъятых документов. От нечего делать они заглянули в соседнюю комнату, отведенную телеграфисту. Должность эта была небольшой, чуть выше охранника. Поведение телеграфиста подозрений не вызывало, и поэтому ни разу за два года своего пребывания в Софии он не подвергался негласной слежке. Его кабинет был прост и скромен, за исключением одной детали: под топчаном в полу оказался небольшой люк. «Медвежатник» из состава группы проникновения играючи открыл его. Редкая удача! Из люка на свет появился объемистый шифрблокнот, на обложке которого было написано его название — «Софичио». Несмотря на строгие инструкции, согласно которым использованные листы шифрблокнотов подлежали скорейшему уничтожению, они были сохранены от начала до конца. Сфотографировать их не составило труда.
Как выяснилось позднее при чтении шифрпереписки итальянского посольства, в нем, помимо официальных сотрудников военного атташата, существовала нелегальная резидентура шпионской спецслужбы Италии под названием «Сифар». Скромный телеграфист возглавлял эту резидентуру, а другой ее сотрудник работал портье при входе в посольство.
Кстати, о Софичио. Это был ценный агент «Сифар». Настолько ценный, что когда он посещал итальянское посольство в Софии, Центр в Риме запрещал телеграфисту оповещать об этом военного атташе. Установочные данные на Софичио были получены после дешифрования сообщения о его выезде в одну из западных стран, где он заказал по международному телеграфу номер в гостинице. Знание даты выезда и названия гостиницы позволило найти телеграфный заказ Софичио и установить его личность.
После итальянского посольства в Софии настала очередь французского. Этот выбор был не случаен. В 60-е годы поиск возможных союзников в «холодной войне», которая в любой момент грозила перерасти в «горячую», имел для СССР первостепенное значение. Поэтому решение французского правительства выйти из блока НАТО прозвучало весьма обнадеживающе. Конечно, не обошлось без сомнений. Родилась версия, что это только уловка. Установить истину можно было, например, прочитав шифрпереписку спецслужбы внешнеполитического шпионажа Франции СДЕСЕ. Задание добыть французские шифры было направлено из Москвы во все зарубежные резидентуры КГБ. Руководство просило внимательно следить за ситуацией во французских дипломатических представительствах и немедленно докладывать об открывающихся возможностях. Это указание поступило и в резидентуру КГБ в Болгарии.
Вскоре выяснилось, что ситуация в посольстве Франции в Софии сложилась как нельзя более удачно. Ответственный за безопасность посольства отправился в поездку по стране. Его подчиненные, отвечавшие за соблюдение правил хранения шифрблокнотов, тоже временно отсутствовали: один был в отпуске, а другой слег с острым приступом аппендицита. В распоряжении сотрудников КГБ были две ночи, чтобы попытаться проникнуть в здание французского посольства. К работе надо было приступать немедленно.
