Когда я снова просыпаюсь, все вокруг пусто. На тумбочке лежит записка, прикрепленная к коробке, которую Ашер занес ранее.
На работе. Ужин в шесть. Скоро увидимся.
Она не подписана, но записка явно от Ашера. Внутри коробки — шелковое изумрудно-зеленое вечернее платье. Можно предположить, что место, куда мы направляемся, шикарное. Взглянув на часы, я понимаю, что у меня есть час, чтобы подготовиться. Я не удивлена, что проспала до пяти вечера. В последнее время я плохо сплю, но теперь, когда я знаю, что слишком нужна Ашеру, чтобы навредить мне, я с нетерпением жду возможности наверстать упущенные часы.
Ашер заходит в дом к тому времени, когда я уже надела платье и была готова к выходу. На моем лице нет макияжа, потому что у меня нет с собой косметики, но я смогла собрать волосы в элегантную прическу с помощью завязок и шпилек, которые нашла в одном из ящиков ванной. Я даже не задумываюсь, кому они принадлежат.
Мерзость.
Ашер не поднимает на меня глаз с тех пор, как вошел, но я знаю, что он знает о моем присутствии. Я неловко отодвигаюсь, не в силах оторвать взгляд от его обнаженной груди, наблюдая за тем, как он раздевается. Когда он стягивает штаны с ног, обнажая упругие, мускулистые бедра, я задерживаю внимание на его теле, обтянутом темно-синими трусами-боксерами от Calvin Klein.
Я не перестаю вожделеть Ашера. Это глупо, я знаю, и мне стоит помнить, кто он такой. Но когда передо мной стоит привлекательный мужчина в одних трусах, я буду смотреть. Невозможно не посмотреть. Я не монахиня. Черт, сомневаюсь, что монахиня смогла бы отвести взгляд от Ашера без рубашки.
Я прочищаю горло.
— Куда мы едем?
Когда он поднимает на меня глаза, его взгляд медленно проходит по моему телу, начиная от пальцев ног на шпильках, поднимаясь по обнаженной коже под смелым разрезом платья и, в конце концов, выравниваясь на обильные выпуклости моего декольте, выпирающего из платья. Как только его глаза встречаются с моими, у меня не остается сомнений в том, что вожделение взаимно. Он смотрит на меня так же, как в первую ночь нашего знакомства.
Я делаю инстинктивный шаг назад, пытаясь отстраниться от него.
— L'oscurità.
L'oscurità — это шикарный итальянский ресторан в TriBeCa, очередь в который составляет более года. Я знаю это, потому что Минка однажды стояла в коридоре и рассказывала о том, какой это эксклюзивный ресторан, после того как пришла туда на свидание с каким-то старым хедж-фондовцем. Я не уверена, что у меня хватит манер для ужина в таком декоративном месте.
На мой нерешительный взгляд Ашер отвечает:
— Не беспокойся об этом. Мы просто поужинаем с моей семьей. Считай, что это пробный вариант, чтобы отработать наши недостатки.
Я киваю, но теперь меня охватывает еще больший ужас…
Я собираюсь познакомиться с его семьей?!
Это еще хуже!
— А твоя семья знает, что это все фальшь? — Я жестом показываю туда-сюда между нами.
Он кивает.
— Они всё знают.
Всё?!
Воспоминания о пальцах Ашера во мне, его губах, посасывающих мой клитор, захлестнули меня. Я вздрагиваю, надеясь, что они не знают о том, что произошло в переулке той ночью.
ГЛАВА 11
Быть глубоко любимым
кем-то дает вам силу,
а любить кого-то глубоко
дает вам мужество.
Лао-Цзы
Поездка до ресторана недолгая. Мы едем прямо из подземного частного гаража здания пентхауса в подземный гараж здания ресторана. Я даже не вдыхаю нью-йоркский воздух.
Ашер открывает мне дверь и предлагает руку, от которой я гордо отказываюсь. Я женщина XXI века, черт побери. Я могу сама выбраться из чертовой машины. Вместо его руки я использую дверь, чтобы помочь себе подняться, и случайно нажимаю на одну из кнопок возле дверной ручки. Как только это происходит, из нижней части двери выскакивают колеса.
Мои глаза расширяются от этого странного зрелища.
— У твоей машины только что выросли колеса?!
— Они там на случай, если машина остановится во время перестрелки. — Он игнорирует мой резкий вздох. В мою защиту скажу, что идея о необходимости защиты от перестрелки настолько чужда, что просто диковинна. — Дверь можно снять с петель, и мы сможем спрятаться за пуленепробиваемой дверью, пока будем перебираться в более безопасное место. Колеса здесь для того, чтобы нам не пришлось нести дверь.
Это… гениально.
Но и нелепо.
Перестрелка?!
Ашер снова нажимает на кнопку, и колесики медленно задвигаются обратно в дверь машины. Он протягивает мне руку, и я кладу ладонь на его локоть, опасаясь, что если я снова не приму его помощь, из него тоже что-нибудь вырастет. Например, рога на висках или дьявольский хвост.
В ресторан нас ведет метрдотель, который называет Ашера "мистер Блэк", а меня — "мисс Айвз", не требуя никаких представлений. Откуда он знает мое имя, я не имею ни малейшего понятия. Он ведет нас из частного подземного гаража в отдельную комнату. Охранники Ашера, которые сопровождали нас на переднем сиденье городской машины, стоят у дверей — один снаружи, другой внутри.
Я осматриваю комнату. Это большая комната, но в ней только один стол — причудливый овальный стол с четырьмя сервизами. На одной стене — стекло, протянувшееся через всю стену. С другой стороны — кухня, хотя я предполагаю, что стекло одностороннее, потому что работники кухни, похоже, не понимают, что мы находимся по другую сторону.
Я шокирована, увидев парня из моего первого вечера в «Бродяге» — кажется, Бастиана, — который разговаривает с тем, кто похож на главного шеф-повара.
Глаза Ашера следят за моей линией зрения.
— Он мой менеджер.
Мой менеджер.
Босс.
Мой разум быстро собирает все воедино.
Ашер владеет L'oscurità. Бастиан — менеджер. Так Бастиан работает на него.
Когда мы усаживаемся рядом, приходят официанты и наливают нам вино, не принимая наших заказов. Как только они уходят, в комнату входит Бастиан с мужчиной, которому, вероятно, около сорока. Они оба одеты в костюмы и идут уверенной походкой. Ашер сказал, что мы встречаемся с его семьей, но я замечаю, что ни Бастиан, ни мужчина не похожи на Ашера.
Ашер встает и крепко обнимает мужчину. Серьезно.
Когда они отстраняются друг от друга, Ашер спрашивает:
— Как дела, Винс?
— Дела идут хорошо. Не могу пожаловаться. — Винс поднимает на меня глаза, и они загораются. — Ты, должно быть, Люси. Меня зовут Винсент, но ты можешь называть меня Винс или Винни.
Я киваю и собираюсь пожать ему руку, но он также тянет меня в объятия. Смущенная, я отвечаю ему, хотя и слабо. Когда мы все усаживаемся, я смотрю между тремя мужчинами.
Должно быть, я выгляжу любопытной, потому что Винс смеется и говорит:
— Это не кровное родство, дорогая.
Бастиан насмехается.
— Да, я никак не связан с этим уродливым лицом.
Искренняя ухмылка пересекает "уродливое" лицо Ашера.
— Я могу припомнить несколько твоих бывших подружек, которые утверждают обратное.
Подождите.
Отмотайте назад.
Он только что пошутил?
Ашер просто пошутил.
Это странно.
Почему они ведут себя так, будто это нормально?
Это определенно странно, верно?
Мафиозные убийцы не шутят… Они сидят в темных комнатах в одиночестве, в задумчивости и слушают классическую музыку в перерывах между убийствами.
Винс искренне смеется, не обращая внимания на мое недоумение, и говорит мне:
— Так все и началось. Бастиан и Ашер встречались с одной и той же леди, а…
Бастиан ухмыляется и говорит:
— Она не была леди, — в то же время Ашер фыркает и говорит:
— Мы не встречались. Мы трахались.
Глаза Бастиана сужаются.
— Да, да. Ты думаешь, что ты горячее дерьмо, Аш. Мы знаем.
Винс не обращает на них внимания.
— Бастиан узнал об Ашере и пошел с ним конфронтировать.
