— Мы не так уж часто празднуем труса, — сказал Пэт, силясь улыбнуться.
Рука его лежала на планшире. Вдруг каскад брызг сорвался с гребня волны и упал на нее. Пэт издал протяжный вопль, похожий на крик чайки. Я подпрыгнул от неожиданности, парусник закачался, и мы с Пэтом в тот же миг очутились на дне лодки.
— Вот так и лежите, — сказал Люк, — пока страх вас не отпустит. А тем временем споем одну старинную песню.
— Споем песню? — одновременно воскликнули мы охрипшими голосами, едва веря ушам.
— Именно, — ласково ответил Люк. — Самое лучшее лекарство от страха. Я начну, а вы подтягивайте, когда сможете.
И Люк запел знакомую песню о крестьянине, который не хотел работать на богачей, приезжавших за ним на коне.
В конце третьего куплета вид у Люка стал такой обиженный, что я просто из вежливости присоединился к нему. У него был на удивление мелодичный голос, и пел он с большим воодушевлением. Кончив эту песню, он тотчас начал другую. Припев у нее надо было повторять несколько раз со все большим азартом: «Ах, как жаль, как жаль, как жаль, что я Пэдди отказала!» Тут уж и Пэт не выдержал, и мы все трое грянули с такой залихватской удалью, о какой автор песни даже мечтать не смел. Пропев последний куплет, Люк начал сначала, раз уж песня имела такой успех. Затем и мы с Пэтом вспомнили свои любимые песни. Так что к Росмору мы подошли, позабыв все свои страхи и даже не очень довольные тем, что надо кончать концерт.
Мы не пошли прямо к причалу. В бухте виднелось несколько парусников, и, хотя на пристани никого не было, мы хотели наверняка избежать нежелательных встреч и расспросов, которые могли бы нас задержать надолго. Взяв в сторону ярдов сто, Люк провел парусник между скалами и причалил так легко и красиво, точно на всем скаку остановил коня.
— Час обеда, — сказал он. — Сюда какое-то время никто не заглянет. Вы посидите на дне лодки, вам так будет спокойнее, а я мигом вернусь. Побываю у Корни О’Ши, скажу ему, чтобы он отвел жеребенка куда-нибудь в безопасное место, и постараюсь узнать, нет ли каких новостей. Ну, ну, не кукситесь.
Не успели мы и глазом моргнуть, как он прыгнул на берег и полез по скалам, даже ни разу не обернувшись в нашу сторону. Мы с Пэтом растерянно поглядели друг на друга.
— А он знает, где живет Корни? — спросил я, нарушив молчание.
— Да, он очень подробно расспрашивал об этом, когда мы ему рассказывали о наших приключениях.
Сидя на дне лодки, мы чуть не умерли от неизвестности и всяких опасений. Следили за морем — вдруг со стороны Инишрона появятся лодки? И за берегом — не собираются ли там любопытные? Но больше всего мы боялись, а что, если и Люк нас обманет? Пожалуй, первый раз за все время выдалась свободная минута, и мы могли на досуге раскинуть мозгами. Что же это мы опять сделали? Ведь только вчера нас заманили в ловушку два незнакомца, а теперь этот Люк! Явись он сейчас и скажи, что он друг Майка Коффи, мы бы ни капельки не удивились.
— Ох, Дэнни, — сказал Пэт, — и когда мы с тобой поумнеем? Видно, в голове у нас не мозги, а овсяная каша. Или еще того хуже — опилки. Давай-ка столкнем эту посудину в воду и махнем на Лошадиный остров одни.
Но я вдруг решительно встал на защиту Люка.
— Ты вспомни, какое у него честное, открытое лицо. И сравни с теми двумя, — сказал я. — Вспомни его рассуждения. Ведь каждое его слово яснее ясного говорит, что он за человек.
— Да, пожалуй, ты прав, — подумав, согласился Пэт. — Будь он приятелем Майка Коффи, он бы выбросил остатки картошки в помойку, а не оставил для чьих-то там поросят.
— А миссис Джойс? У нее душа как безоблачное небо, — подхватил я. — А ведь они с Люком, по-моему, большие друзья.
И в эту минуту мы увидели Люка. Он прыгал по скалам, торопясь поделиться новостями. Какое счастье, что расположение к Люку одержало в нас верх! Люк внимательно посмотрел на нас, по-прежнему ли мы доверяем ему. Увидев наши радостные физиономии, он остался очень доволен. Вскочил в лодку, и мы немедленно отчалили. Люк, как и полагалось, был полон кипучей энергии. Не задавая Люку вопросов, мы сразу же подняли парус. Полотнище надул хороший юго-западный ветер.
— Теперь в Инишрон за бабушкой, — сказал Люк. — А оттуда — на Лошадиный остров.
Глава 12. Бабушка пускается в плавание
Люк начал рассказывать подробности о посещении Корни, вынимая при этом из карманов ломти хлеба. Еще он принес два куска сала и передал нам привет от миссис О’Ши. Она очень жалела, что мы не пришли вместе с Люком и она не могла нас как следует накормить.
— Такая добрая, такая превосходная женщина! — сказал Люк. — Не успел я войти в дом, как она усадила меня за стол и принялась потчевать: целую гору еды выставила. Так только кормили Финна Мак-Кула в старинных сагах. А теперь и вы поешьте, а я расскажу вам, что мне удалось узнать.
От хлеба, извлеченного из карманов Люка, несло застарелым запахом рыбы. Все принадлежавшее Люку пахло рыбой, точно он был не человек, а тюлень. Но мы, конечно, и виду не подали. Мы были очень ему благодарны, что он подумал о нас и принес еды.
— Во-первых, жеребенок цел и невредим, — начал Люк. — Сегодня утром они отвели его на гору и спрятали в овечьей пещере. С ним Бэтти Кили, племянник миссис О’Ши. Так что о жеребенке можете не волноваться.
— А почему они решили его спрятать? — сразу же спросил Пэт.
— Потому что сегодня утром у них был твой отец. Искал вас, — ответил Люк. — Они все в один голос утверждают, что сами вы по своей воле никуда бы не уехали, не сказав никому ни слова, и, значит, ваше исчезновение наверняка как-то связано с тайной жеребенка. Вот они и спрятали его подальше на всякий случай. Целее будет.
— А что сделал мой отец, когда узнал, что нас нет на Росморе? — тихо спросил Пэт.
— Это ему очень не понравилось, — веско проговорил Люк. — Да, не понравилось. Один инишронец видел в море шхуну, которая шла в сторону Росмора. Он обратил внимание, что она как-то очень странно шла: хлопала кормой по воде, как резвящаяся акула хвостом. Но он недолго наблюдал за ней. Сам он шел из Гаравина, и ему скоро надоело вертеть головой.
— А отец не сказал, что он собирается делать? — нетерпеливо спросил Пэт.
— Он сказал, что вернется на Инишрон, соберет всю инишронскую флотилию и пойдет в погоню за шхуной. На что Корни О’Ши заметил, что было бы разумнее сообщить о вашем исчезновении полиции и они выйдут на поиски в спасательном катере. Тогда они отправились в полицию повидать сержанта… Отломи мне, пожалуйста, маленький кусочек от твоего хлеба, сынок, — вдруг застеснявшись, обратился ко мне Люк.
Я сейчас же отломил и протянул ему. Гляжу, Пэт теребит грудь своего свитера, лицо сморщилось от досады — так ему не терпелось услышать скорее, что было дальше. Но Люк, обрадовавшись хлебу, казалось, не замечал нетерпения моего друга. Я поспешно спросил его:
— Ну, и что сказал сержант?
— Сержант не мешкая вышел в море на спасательном катере. Они объехали все побережье в поисках этой чертовой шхуны. И сейчас еще плавали бы вдоль побережья, но…
— Что «но»?
— Но возле Леттермуллена нашли мачту шхуны, выброшенную морем на прибрежные скалы. Но, кроме мачты, больше ничего не нашли, — добавил он быстро, догадавшись, какая мысль родилась одновременно у меня и у Пэта. — К мачте была привязана толстая длинная веревка, вроде буксирного каната. Похоже на то, что ею были привязаны к мачте два ваших приятеля, когда их выбросило на берег.
— И что подумал отец? — еще тише спросил Пэт.
— Он сказал, что искать вас дальше нет смысла, — ответил Люк. — Сержант же не терял надежды. Он сказал, что мачта очень напоминает спасательное приспособление. Тогда все отправились в казармы Леттермора, и сержант велел полицейским прочесать всю окрестность в поисках потерпевших кораблекрушение. Не прошло и часу, как его люди обнаружили ваших приятелей. Те ушли в горы и спрятались в доме одного местного жителя. Сидели у него, попивали пиво и очень жалели себя, ругая на чем свет стоит Майка Коффи.
— Майка Коффи? И они назвали его имя полиции?
— Не только назвали. Вы бы слышали, какими именами они честили его! Они сказали полицейским, что на такую работу, как прошлой ночью, надо посылать людей на надежном судне. Они говорили, что Майка надо посадить в тюрьму за то, что он подсунул им эту дырявую калошу. Во всем, сказали они, виноват их рост. Надо же было вырасти такими верзилами! Только им полицейская форма пришлась впору. Да, жители гор умеют варить пиво — чему-чему, а этому их учить не надо. После одной кружки выложишь первому встречному все о своих предках до десятого колена. А после двух признаешься, что поджег Сан-Франциско.
Хотя мы сами направили килморанскую полицию на след этих негодяев, мы почему-то не очень обрадовались, что их так быстро поймали.
