близкое. Мир качается, в голове туман. Ничего не разобрать, не понять. Знаю лишь, что мне нужно быстрее сбежать.
– Тише, красивая, - Клаус сжимает мою ладонь, рывком тянет вниз. Не могу устоять. Падаю, прямо к нему на колени. – Вот так получше будет. Не ерзай, Карина.
– Вы не имеете права, ясно?! – вскидываюсь, злость вибрирует под ребрами. И становится только сильнее, потому что Клаус не слушает меня. Даже не пытается сделать вид, что мои слова что-то значат. – Может у вас принято каждую встречную лапать, но не меня!
– Запретная.
Клаус не спрашивает, но я киваю. Запретная, да. И пока не понимаю, как это всё решить. Послать к черту отчима, отказаться от свадьбы. Меня ведь никто не отпустит.
Выхода нет.
– Красивая и запретная, Карина, - Ник усмехается, его губы прикасаются к плечу. Вызывают бурю внутри, мурашки по коже. – Опасное сочетание. Убийственное.
– Там… Ужин или обед готовится, мне нужно проверить. И…
– Сиди смирно, - Клаус сжимает мое бедра, сильно давит на кожу. Наверняка останутся следы. – Физику учила в школе?
– Что?
Растерянно оглядываюсь на Ника, в поисках поддержки. Это ещё при чем? Но тот лишь усмехается, пожимает плечами. Не выглядит так, словно происходит что-то странное.
Словно для него нормально прижиматься к девушке, которая сидит на коленях его брата! Ладони мужчины проходят по телу, медленно изучают, а у меня всё подрагивает в такт его движениям.
– Третий закон, красивая, - Клаус сжимает мой подбородок, возвращает все внимание к себе. – Действие и противодействие. На каждую твою попытку встать будет наше действие. А если продолжишь крутится по мне, то почувствуешь, что не на все части тела действует сила притяжения Земли.
Краснею, когда понимаю, о чем именно говорит Клаус. Понимаю, а затем начинаю чувствовать. Как его возбуждение упирается в меня, давит. Ток проходит по телу, бьет между ног.
Взгляд мужчины темнеет, становится серьезнее. Пальцы давят на затылок, прижимая ближе. Грудь упирается в его грудь, полное соприкосновение, от которого меня накрывает теплой волной.
Кожу пощипывает от касаний, словно электричество. Пробегает вдоль спины, искрится. Вот-вот произойдет возгорание. Мне нужно встать, уйти. Но тело не слушается, становится ватным.
Особенно, когда Ник проводит пальцами по моим позвонкам, надавливает. Каждое его касание – фатальное, окончательное. Заставляет дрожать и выгибаться.
– Продолжим игру, красивая?
– Нет, - в отчаянии мотаю головой, всхлипываю. Ощущений слишком много, они просачиваются в каждую клеточку. Словно кислотой прожигают. – Это уже не смешно!
– А мы разве смеемся, красивая? Игра есть игра, - Ник невинно пожимает плечами, а после тянет на себя. В нос бьет аромат его парфюма и тела, алкоголя. – Или ты узнала всё, что хотела?
– Узнала.
– Жаль, потому что у нас ещё много вопросов.
– Задавайте их друг другу.
Стараюсь держаться уверенно, хотя это сложнее с каждой секундой. Рассматриваю серьезных мужчин, понимаю, что они не шутят. Затеяли свою игру, не собираются от меня отпускать.
И касаются. Господи, как они касаются. Настолько невинно, что почти порочно. Проводят по рукам, шее. Едва задевают, дразнят пламя внутри. И у меня дышать не получается.
Кажется, что я загораюсь. Пепел оседает в легких плотным слоем, проникает в кровь. Искры прожигают под кожей, разносятся внутри. Так стремительно, что не успеваю сориентироваться.
Это ненормально, неправильно. Слишком страшно и необычно. Почему я так реагирую на этих… Наглецов, мужланов, дикарей! Я их не знаю. Но при этом, когда Ник крепче сжимает в своих объятиях, по телу спускается приятная дрожь.
– Зачем вы это делаете? – спрашиваю хрипло, словно чужим голосом. Слишком севший, дрожащий. Точно не мой. – Ник?
– Потому что хотим, красивая. Это главный принцип, чего-то хочешь и получаешь.
– Я не «что-то», я человек!
– И тебе нравится.
Сухие губы касаются венки на шее, втягивают кожу. До жжения, покалывания. И электрического тока, который бьет прямо между ног. Туда, где становится слишком влажно.
Неправильно. Ошеломительно. Жмурюсь, ненавижу себя за эту реакцию. За то, что ладони Ника поглаживают под грудью, а у меня обрывается всё. Замирает в предвкушении.
Это напоминает наваждение. Опьянение, воздухом и их касаниями. Как медленно и ласково Клаус ведет по запястьям, как пальцы его брата зарываются в волосы.
Новый ощущения, несравнимые. Словно на лезвиях танцую, в любую секунду сорвусь в пропасть. И Клаус только толкает вперед, касается затвердевших сосков сквозь платье.
Сжимает сильно, до искр из глаз. До стягивающих ощущений, кожа пылает, горит. А Ник лишь распаляет: тянет мои волосы, заставляя запрокинуть голову. Его губы проходятся по скуле, шее, прикусывают мои губы.
Я должна остановить их, оттолкнуть. Но все протесты топлю в собственном стоне. Тихом, постыдном. Разрывающим на кусочки, когда внизу живота собирается колющее желание.
– Какая ты отзывчивая, красивая, - Ник практически мурлычет на моё ухо, удерживает на месте. – Прекращай сопротивляться. И дай нам возможность сделать тебе хорошо.
– Нет, это… Неправильно.
– Всё очень правильно, красивая, - Клаус усмехается, а после его ладонь ныряет под подол платья. – И сейчас ты в этом убедишься.
Я хочу что-то сказать, должна. Но перед глазами пелена, чувства пульсируют внутри. Горячие пальцы Клауса проходят по бедру, щекочет. Подбираются к самому сокровенному.
И это совсем не похоже на то, что было в машине. Куда… Нежнее, медленнее. Словно то было попыткой наказать, а сейчас… Сейчас это ласка, от которой кружится голова.
Ник держит мои руки, заставляет практически лечь на него. Потерять опору, последнюю ниточку здравого смысла. Она рвется, оглушительно, обдавая ударами по нутру.
Всхлипываю, когда мужчина касается моего лона. Гладит поверх половых губок, не раздвигая их. А я знаю, что всего одно движение, и все узнают, насколько я влажная.
Пытаюсь сжать колени, прекратить это. От мысли, что Клаус может всё увидеть, обдает жаром. Кровь приливает
