Ирса повернулась к ним лицом:
— Да, пришло время перекусить! Не хотите пряных булочек? Я прихватила с собой тостер!
Когда коробка передач начинает шуметь, требуется долить свежего масла, а в данный момент отдел «Q» испытывал невероятные сложности с ускорением.
Пришла пора поменять масло, подумал Карл и обратился к Ирсе и Ассаду:
— Покопаемся немного в имеющемся у нас на данный момент наборе фактов и попытаемся посмотреть на вещи с новой стороны. Вы готовы?
Они кивнули. Ассад, может, чуть помедлил — все-таки фраза была довольно сложной.
— Отлично. Тогда, Ассад, ты возьмешь на себя счета акционерных обществ. А ты, Ирса, займешься обзвоном организаций в районе Лаутрупванг.
Карл одобрительно кивнул про себя. Конечно же, такой свежий женский голос, как у нее, просто необходим, чтобы заставить офисных зануд лишний раз заглянуть в архив.
— Заставьте руководство поспрашивать у старых работников, не припомнит ли кто-либо из них учеников или сослуживцев, которые вдруг без предупреждения перестали приходить на предприятие, — проинструктировал он. — И еще, Ирса, снабди их ключевыми фактами, чтобы они знали, что произошло в феврале 1996 года. Напомни им, что квартал тогда только что построился.
Видимо, Ассад не выдержал несправедливости и поспешил убраться в свой кабинет. Несомненно, ему не понравилось распределение ролей. Но здесь решал Карл, так что ему пришлось смириться. К тому же дело о пожарах более материальное, и не менее важным было то, что им можно в гораздо большей степени прихвастнуть перед коллегами из отдела «А».
Так что Ассад преодолел досаду и засучил рукава. Тем временем почта из бутылки пускай движется рысцой по ложному пути вместе с Ирсой.
Карл подождал, пока она покинет его кабинет, и отыскал номер больницы спинномозговых травм в Хорнбэке.
— Я хочу поговорить с главным врачом, только с ним, — заявил он, зная, что не имеет права ничего требовать.
Прошло пять минут, прежде чем голос первого помощника главного врача наконец послышался из трубки. Нельзя сказать, что эскулап был особо рад.
— Да, я прекрасно знаю, кто вы такой, — устало сказал он. — Предполагаю, вы по поводу Харди Хеннингсена?
Карл кратко обрисовал ему ситуацию.
— Так, — пробурчал себе под нос врач. Черт, почему голоса всех врачей вдруг приобретают этот противный назальный оттенок, стоит им только повыситься в должности на пару ступеней? — Вы хотите узнать, вероятно ли, чтобы нервные цепочки восстановились в случае, подобном Харди? — продолжил он. — Проблема с Хеннингсеном заключается в том, что он больше не находится под нашим ежедневным наблюдением, а потому мы не имеем возможности делать те измерения, которые должны. Вы забрали его домой по своей собственной воле, не забывайте об этом. Несмотря на все наши предупреждения.
— Нет, если бы Харди остался у вас, вскоре его можно было бы считать мертвецом. По крайней мере, сейчас у него появилась хотя бы минимальная воля к жизни. Неужели это того не стоит?
На другом конце провода повисло молчание.
— Не мог бы кто-то из вас приехать и осмотреть его? — продолжил Карл. — Возможно, это даст повод оценить ситуацию по-новому. Я имею в виду, для нас с ним.
— Вы говорите, он почувствовал какое-то движение в запястье? — наконец произнес человек в халате. — Мы и прежде отмечали движение в паре суставов на пальцах — возможно, он путает с этим… Могут быть просто рефлексы.
— Тем самым вы утверждаете, что его поврежденный спинной мозг никогда не сможет функционировать лучше, чем в данный момент?
— Карл Мёрк, мы не обсуждаем, сможет ли он когда-нибудь ходить, ибо этого не произойдет. Харди Хеннингсен навеки прикован к постели, парализованный ниже головы, так-то вот. А окажется ли он в состоянии ощущать что-то некоторыми участками этой самой руки — совсем другой вопрос. Не думаю, что нам следует ожидать чего-то большего, чем подобные слабые сокращения.
— То есть никакого движения рукой?
— Я себе этого не представляю.
— И вы не осмотрите его у меня дома?
— Я этого не сказал. — Он порылся в бумагах. Наверняка листал календарь. — Когда вам удобно?
— Чем быстрее, тем лучше.
— Посмотрим, что я могу сделать.
Когда Карл чуть позже решил заглянуть к Ассаду, того на месте не оказалось. На столе лежала записка. «Вот цифры», — гласила она, а внизу стояла формальная подпись: «Всего доброго, Ассад».
Неужели он действительно так сильно обиделся?
— Ирса! — закричал Карл в коридор. — Ты не знаешь, где Ассад?
Ответа не последовало.
Если гора не идет к Мухаммеду, придется Мухаммеду идти к горе, решил Мёрк и ринулся к ней в кабинет.
Он резко затормозил, едва просунув голову в дверь, как будто прямо перед ним мелькнула молния.
Спартанский черно-белый шкаф Розы из Исландии превратился в нечто, достойное повторения не одной десятилеткой, помешанной на Барби-королевстве. Неимоверно много розового цвета, куда ни кинь взгляд, и огромное количество безделушек.
Карл сглотнул и обратил взгляд на Ирсу:
— Ты не видела Ассада?
— Да, он ушел около получаса назад.
— В честь чего?
Она пожала плечами.
— У меня готова половина отчета о лаутрупвангской истории, хочешь ознакомиться?
Он кивнул.
— Удалось что-нибудь обнаружить?
Ирса сверкала своими по-голливудски накрашенными губами.
— Ни черта. Кстати, тебе кто-нибудь рассказывал, что у тебя улыбка, как у Гвинет Пэлтроу?[19]
— Разве Гвинет Пэлтроу не женщина?
Она кивнула.
Мёрк поспешил вернуться к себе в кабинет и набрал домашний номер Розы. Несколько дней, проведенные с Ирсой, — и тут будет полный сумасшедший дом. Ради сохранения отделом «Q» сомнительного знамени Розе придется как можно быстрее вернуться за свой рабочий стол.
На этот раз он наткнулся на автоответчик.
«Автоответчик Розы и Ирсы сообщает о том, что дамы отправились на аудиенцию к королеве. Как только прием окончится, мы перезвоним вам. Вы можете продиктовать свое сообщение, если ваше дело не требует отлагательств». Затем следовал звуковой сигнал.
Кто из них двоих надиктовал эту фразу, Бог его знает.
Затем Карл погрузился в свое кресло и затянулся. Кто-то сказал ему, что сейчас неплохо работается в почтовой службе доставки.
Звучало как мечты о рае.
Положение не улучшилось, когда спустя полтора часа он вошел к себе в гостиную и обнаружил, что врач склонился над кроватью Харди, а рядом стояла Вигга собственной персоной.
Мёрк вежливо поздоровался с врачом и немного подвинул Виггу.
— А ты что тут делаешь, Вигга? Если хотела повидаться, могла бы сначала позвонить. Ты знаешь, что я не люблю подобные спонтанные вторжения.
— Карл, дорогой, — она погладила его по щеке с каким-то шипением. Поистине более чем настораживающий жест. — Я думаю о тебе каждый божий день, и я решила вернуться домой, — выдала Вигга довольно уверенно.
Карл почувствовал, как вытаращились его глаза. Она действительно серьезно намеревалась устроить эту красочную оргию на грани развода.
— Вигга, ты не можешь. Я совершенно в этом не заинтересован.
Она несколько раз моргнула.
— Но этого хочу я. А половина дома пока еще принадлежит мне, друг мой. Не забывай.
Вот тут Карл и разразился приступом ярости, так что доктор вздрогнул, а Вигга расплакалась. Когда такси наконец-то отбуксировало ее прочь, он взял самый толстый маркер, какой только смог отыскать, и провел черную жирную черту на табличке с именем поверх слов «Вигга Расмуссен». Дьявол, давно было пора.
И будь что будет.
Результатом неизбежно явилось то, что большую часть ночи Карл провел в кровати, полусидя за бесконечными воображаемыми беседами с бракоразводными адвокатами, которые по локоть запустили руки в его кошелек.
Это станет его разорением.
Так что присутствие врача из клиники спинномозговых травм служило лишь малым утешением. Даже то, что он все же смог вполне отчетливо зарегистрировать, пускай и довольно слабую, активность в руке Харди. Как и то, что врач был приятно удивлен.
На следующее утро Мёрк стоял в проходной полицейского участка в половине шестого. Оставаться в кровати дольше было бессмысленно.
— Какая приятная неожиданность, Карл, что ты пришел в это время суток, — поприветствовал его охранник. — Уверен, что и твой помощник подумает так же. Только осторожней там, внизу, не напугай его.
Карлу нужно было повторить еще раз.
— Что ты имеешь в виду? Ассад уже тут? Сейчас?
— Да. В последнее время он каждый день в это время приходит. Обычно без чего-то шесть, но сегодня около пяти. Ты разве не знал?
Понятия не имел.
Несомненно, Ассад уже успел помолиться в коридоре, ибо его молитвенный коврик еще лежал на полу, и в тот день Карл впервые его увидел. В остальном ничего необычного на территории помощника не было. Он обустроил там все по-своему.
