– А если бы знал о ситуации?
– Имеет ли это значение? Дело сделано. Но скажу, если все сводится к этому, я бы продал свою душу, черт, да я бы продал твою душу, чтобы спасти свою супругу и детей. Я бы сделал все что угодно. И не знаю никого, кто бы не сделал. У тебя скоро родится ребенок, так что подумай о том, насколько далеко ты зайдешь, чтобы его защитить. – Тень развернулся на пятках. – Я скажу Ризу, чтобы пришел. А пока, береги Реган. – Демон исчез через входную дверь.
Береги Реган? А что, по мнению Тени, Танатос пытался сделать?
Желая убедится, что с ней все в порядке, Тан тихо приоткрыл дверь и заглянул в спальню. Реган сидела на кровати, держа в одной руке сэндвич и поглаживала живот второй. Когда она взглянула вниз, ее губы изогнулись в легкой улыбке, и нет, эта картина изображала не ту женщину, которая с легкостью готовилась отдать нежеланного ребенка.
А настоящую мать, и даже если она не хотела признаться самой себе, Реган любила свое дитя.
Понимание этого стало как облегчением, так и ударом под дых. Как могла она любить его и все же быть настолько готовой отдать? Потому, что ребенок от него? Неужели она настолько ненавидела Тана, что не желала живого напоминания, цепляющегося за нее?
Ругаясь, Танатос направился в библиотеку. В сердцах, он изо всех сил ударил рукой по одному из стеллажей. Книги, корзины и безделушки посыпались на пол. Что-то металлическое скользнуло по плиткам. iPod Ресефа.
Танатос поднял его, гладкий, черный корпус охлаждал его руку. Ресеф любил эту штуковину, потому то, она и была спрятана в кожаной корзине – Тан спрятал ее от брата шутки ради. Ну, вроде бы. Ресеф часто сводил их сума, во всю силу легких распевая песни в стиле кантри. Конечно, у него в самом деле был отличный голос, но никто не смог бы выдержать столько часов гнусавого протяжного песнопения.
– Что ты делаешь? – От прозвучавшего за спиной голоса Реган, пульс Тана подскочил. Танатос непринужденно пожал плечом, но не смог одурачить свое тело, не тогда, когда увидел ее стоящей в дверях, все еще одетой в его футболку и пару тренировочных штанов, затянутых под животом.
Ни одна женщина никогда не носила его одежду, и какой-то примитивный инстинкт наполнил его всеобъемлющим чувством собственника от самой идеи о том, что кое-что его находится на ней и в ней.
– Ничего, – пробормотал Тан, бросая iPod на стол.
– Ничего включает создание погрома в твоей библиотеке? – Реган подошла к столу, ее босые ноги не издавали ни звука на каменном полу. Даже на таком позднем сроке беременности её уверенное изящество не исчезло.
– Тебе нужны носки.
Она моргнула.
– Какое отношение это имеет к разгрому в библиотеке?
– Никакого. Но я не хочу, чтобы у тебя мерзли ноги.
Губы Реган изогнулись в нежной улыбке, и Тану захотелось, чтобы она этого не делала, потому что такая улыбка в конце концов может его разоружить.
– Ты странный мужчина, Всадник Танатос. – Она подняла iPod. Экран засветился, и Реган приподняла брови.
– Никогда бы не подумала, что ты любитель кантри музыки.
– Я нет. Это Ресеф. Любил. Тебе стоило оставаться в кровати.
– Я хорошо себя чувствую, и если слишком долго лежу, то у меня начинает болеть спина. – Реган снова оглядела iPod. – Алан Джексон. Джордж Стрейт. Джимми Баффетт. Конвей Твитти. Вау. Ни одной рок группы.
– Ресеф был самым непостоянным человеком из всех, кого я знал, но когда он за что-то ухватывался, то делал все на полную. Абсолютно не переубеждаемый. У него было даже несколько любимых кантри-баров, куда он ходил потанцевать. Он любил тустеп
[13]
.
Реган сморщила нос.
– Не могу представить его, делающим что-то… нормальное. Или милое.
– Странным образом, он был самым нормальным из всех нас. И определенно, самым милым.
– Сложно в это поверить. – Она бросила на него косой взгляд. – Ну знаешь, после того, как он пытался сегодня убить меня.
Если бы такое произошло… Танатос даже думать об этом не мог. Он был в таком виде интимных отношений со смертью, в каких обычные люди были близки со своими любовниками, но прошло уже четыре тысячи лет с тех пор, как он испытал личную потерю. Тан был уверен, что отреагирует… плохо.
– Если бы Ресеф желал твоей смерти, ты была бы мертва, – спокойно сказал он. – Его стрелы всегда попадают в цель.
– Может меня защитил ребенок.
Тан нахмурился. Об этом он не подумал.
– Не важно. Если бы ты не сбежала, у него не было бы возможности попытаться.
– Ну, может тебе не стоило меня похищать.
– Может тебе не стоило меня соблазнять, – парировал он, полностью понимая, что звучат они как пара детишек. Зажав нижнюю губу между зубов, Реган взглянула на свои босые ноги.
– Мне действительно жаль, Танатос. Знаю, что ты мне не веришь, но это так.
Горечь закипала, словно желчь.
– Я говорил как ты можешь заставить меня поверить тебе, и поскольку для тебя не было проблемой стать шлюхой эгиды, то ублажать меня проблемой не станет.
Что-то грустное мелькнуло в глазах Реган, и горечь бумерангом вернулась к Тану, наполняя его сожалением. Особенно, когда она отвернулась вместо того, чтобы наброситься на него, как он ожидал.
Черт возьми. Тан смягчил свой голос, чтобы они смогли продолжить без школьной потасовки.
– Почему ты это сделала?
– Я же говорила, у нас была информация…
– Да, да, спасение мира. Но я имею в виду, почему ты это сделала? Что заставило тебя согласится?
– Спасение миллионов человеческих жизней, разве не достаточная причина?
– Всегда есть личный мотив. Меня не волнует на сколько эгоистичны действия других. Но всегда есть другая причина.
Реган повернулась к нему, слегка скользнув пальцами по животу.
– Я была единственной, кто мог это сделать. Мои коллеги определили, что моя способность вытягивать человеческие души защитит меня от тех, что находятся в твоей броне.
– Даже если это и правда, она все ровно не отвечает на вопрос о твоем личном мотиве. Что это было?
– Ничего…
– Дерьмо. Собачье.
Шрамы на ее виске и подбородке, шрамы – которые он считал столь сексуальными, потемнели, словно индикаторы ее нрава.
– Возможно я отчаянно хотела член, как ты и сказал. Может идея покувыркаться с легендой искушала меня.
Реган лгала, хотя Тан не мог сказать откуда знает это. Определенно, она не собиралась рассказать ему правду. Ладно. Он бы бросил это дерьмо прямо в нее.
– Хорошо. Отчаянное желание трахнуться с легендой намного упростит тебе предстоящие месяцы.
