– А что будет после рождения ребенка? Что тогда?
Самый важный вопрос в этом столетии. Преследующий её кошмар о том, как Тан убивает ее, всплыл в уме, и по позвоночнику Реган скользнул ледяной укол страха.
– Об этом подумаем позже. Определенно, Тан знает о моих планах в отношении ребенка, и не доволен. Я его уговорю. – Ха. У Реган было чувство, что скорее Шеул замерзнет, чем Танатос изменит свое мнение.
– Думаешь нападение Мора на штаб-квартиру связано с освобождением вампиров в той же штаб-квартире? – Без сомнение Кинан распознал ход её мысли, но новая тема оказалась слишком важна, чтобы ее проигнорировать.
– Еще слишком рано говорить, но это чертовски плохое совпадение.
– Не могу в это поверить, – прошептала Реган. – Чем дальше, тем хуже.
– Все не так плохо, – ответил ей Кинан. – Помнишь, как ты спросила, почему мы с Декером оказались в штаб квартире, когда на тебя напали?
– Ты сказал, что вы пришли обсудить пробуждение Танатоса.
– Это потому, что за несколько последних дней мы нашли кое-какую новую информацию.
Взгляд Декера опустился к животу Реган.
– Танатос подтвердил, что ребенок его агимортус?
Она кивнула.
– А что?
– Мы думаем, что ребенок может стать ключом к концу света… но также и ключом к его спасению, прямо как мы сперва и верили.
Мужчины обменялись взглядами, а потом заговорил Ки.
– Мы сложили вместе все, что нашли относительно Танатоса и его роли в окончании Апокалипсиса, включая путаницу с текстом о рождении, ослабляющем сердце Мора. Ты знаешь часть пророчества Танатоса включающую плачь?
Реган кивнула.
Пророчество Тана, которое являлось частью апокалиптического предсказания Демоники, было выжжено в ее мозгу словно клеймо. "Узрите! В невинности проклятье Смерти, и голод – бремя его, а клинок – Избавление. Комета станет началом Конца, если время потерять и не услышать плачь".
– Ну, – продолжил Кинан, – это вписывается в отрывок из Торрана.
Эрик нахмурился.
– Что за Торран?
Как и Декер, Эрик состоял в армии ПС-Х и совсем недавно получил звание Хранителя.
У Реган еще не было возможности изучить эту книгу, но ей бы хотелось заполучить ее в свои руки.
– Ты знаешь, что у людей есть несметное количество различных религий и каждая из этих религий раскалывается на меньшие вероисповедания? Например, в обозначение Христианства включаются Католики, Баптисты, Протестанты… и даже те секты, что имеют изменчивую идеологию. Ну, и у демонов нечто похожее. Демоника – это их библия для наибольших религий, но есть и другие. Одна из религий, Блетос, распалась на две, с очень разной идеологией. Случилась очень неприятная война, и в конце концов, их религиозная книга была разорвана пополам, и каждой из частей дали имя. Торран и Торейн.
– Копия Торейна веками была у нас, но Торран мы заполучили только несколько месяцев назад, и лишь сейчас начали узнавать полезную информацию. – Ки потер затылок. – Итак, в Торране мы нашли отрывок, относящийся к Всадникам и Апокалипсису. В нем говориться: "Первый плачь смягчит сердце… удар кинжала закончит его." В общем, мы считаем, что рождение ребенка сделает Мора смертным на короткий промежуток времени, и позволит "кинжалу", то есть Избавлению, его убить.
Избавление – кинжал, выкованный тысячи лет назад в качестве оружия против Всадников – единственное оружие, имеющее силу их убить. К сожалению, как выяснилось восемь месяцев назад, кинжал не был эффективен против Мора.
– Вот почему вы пришли в штаб-квартиру в ночь, когда на меня напали вампиры. Обсудить пробуждение Танатоса, чтобы он присутствовал при рождении ребенка, – нахмурилась она. – А что на счет части пророчества, которая упоминает Комету, которая станет началом Конца?
– Некоторые верят, что это комета Галлея. Её связывали со всем начиная от послания богов до происков дьявола и Вифлеемской Звезды. Мы думаем, если Мора не убить во время первого плача ребенка, то следующая возможность появится только с возвращением кометы Галлея.
Реган могла себе представить, что будет дальше.
– Могу поспорить, в обозримом будущем она свое кометское лицо не покажет.
– Две тысячи шестьдесят первый год.
Иисусе. К тому времени от мира почти ничего не останется, и спасать уже будет нечего. Реган обдумала все, о чем ей рассказали Ки с Декером.
– Парни, а почему вы раньше мне об этом не рассказали?
Тыльной стороной ладони, Кинан вытер струйку крови со своего виска.
– У тебя и так было достаточно проблем. Мы не хотели обнадеживать тебя пока во всем не разберемся.
Реган не нравилось, что ее держали в неведении, но сейчас это вряд ли имело значение. Вокруг них рушился мир.
Что-то запиликало и Ки вытащил телефон из кармана. Нажав кнопку, он поставил мобильник на стол Тана, и через динамик послышались приветствия от Лэнса и Вала.
– Мы можем поговорить? – спросил Вал.
– Сейчас в комнате только Эгидовцы, – ответил ему Ки.
– Хорошо, – продолжил Вал. – Что там у вас творится?
Реган приподнялась.
– Я как раз собиралась сказать парням, чтобы они забрали меня с собой. Всем вам понадобится моя помощь…
– Лучшее, что ты можешь сейчас сделать – оставаться в безопасности, – прервал ее Кинан. – Никогда не думал, что скажу это, но думаю тебе лучше остаться здесь с Таном.
Желудок Реган сжался.
– Что? Ты шутишь? Я не могу здесь оставаться.
– Кинан прав, – сказал ей Декер. – Как бы ненавистно мне это ни было, но мы не можем рисковать таская тебя туда сюда.
– Нет, можете. – Её голос надломился. – Вы должны. – "
Ты станешь меня ублажать. Когда я захочу. Каждую. Ночь".
О, Боже. – Я могу остановиться в местной штаб-квартире.
– Реган, – командный окрик Кинана незамедлительно вернул ее внимание, и девушка поняла, что начала паниковать. Мямлить. – Если Танатос может чувствовать ребенка, то он найдет тебя. Мы не можем рисковать, что он придет за тобой, а Мор проследит за ним.
– Он согласится не ходить за мной. Он поймет.
Эрик фыркнул.
– Танатос? Поймет? Ты его хоть видела?
– Согласен, – заговорил Кинан. – Если бы ты была Джем, я бы глаз с тебя не спускал. Он не позволит тебе уйти.
– Это место просто кишит вампирами, – напомнила им Реган. – И если вы забыли, один из них пытался меня убить. – Да, Танатос объяснил, что тот вамп был не его, но сейчас, она готова была использовать любой аргумент лишь бы убраться отсюда.
