Вдруг Федька поднял голову и сказал:
— Надо готовить проходы, надо работать. А у меня пальцы болят, обжег об этого долбанного пятнадцатого. Медленно все будет двигаться. Мы можем просто не успеть.
— А давай я раздобуду тебе мазь, а? — тут же встрепенулся Колючий, — я тебе мазь, а ты мне помощь, идет?
Федор хмыкнул и кивнул:
— Идет. И слушай, у тебя же должен быть диск с памятью пятнадцатого. Давай, полазим в нем, вдруг что найдем дельное?
— Давай. Но после, я пошел за мазью.
— Что, прямо сейчас?
— Нет времени ждать. После того, как мы увели этих двоих — Колючий мотнул головой в сторону Кати и Ильи, — Моаг может поторопиться с Последними Распоряжениями. Осталась‑то одна выпускница.
2.
— Почему Моаг убивает детей? — Катя задала вопрос и посмотрела на Федора с такой надеждой, будто тот был главным учителем — Доном, знающим все в этом мире.
Таис нервно усмехнулась, но ничего не сказала. У Федьки получается лучше всего рассказывать. Можно, конечно, попросить Валька, но тот в последнее время совсем съехал с катушек. Вряд ли он станет объяснять — снимет наушники, посмотрит затуманенным от игры взглядом и, бросив: "Отстань, после", снова погрузится в очередной уровень игры. И как он только нашел время, чтобы помочь им тогда, когда они были в лифте? Понятно, что это было обговорено заранее, но все же…
Федька тоже не сразу оторвался от планшета. А когда, наконец, поднял голову, глаза его были серьезными и даже немного потемневшими.
— Мы думаем, что в систему попал вирус, который вызвал нарушения в программе. Что‑то заставляет Моага думать, что взрослые люди опасны или не полезны или еще что. Детей‑то Моаг бережет, учит и растит, то есть выполняет старые программы, которые задавали ему люди. Раньше тут были люди на корабле, это точно. Люди тут были, — повторив фразу о людях, Федор помахал правой обожженной ладонью и скривился.
То ли от мысли, что взрослые пропали и даже не оставили хотя бы маленькой весточки своим потомкам, то ли от горевших болью ожогов.
— Куда же делись взрослые? — спросил Илья.
— Понятия не имею. Мы не имеем доступа к управлению кораблем. Потому очень много информации остается не доступным для нас. Мы даже не знаем, есть ли Земля и обитаема ли она. Моаг ведет торговлю, это да. Торговые крейсеры приходят по расписанию. Не каждый день, но два дня через два дня. Два дня приходят, два дня не приходят, понятно? Значит, есть еще что‑то, кроме этой станции. Или еще такие же станции, или Земля. Я не знаю.
— А если детей используют для науки? — тихо спросила Катя, — ну, делают на них опыты.
— Не делают. Убитых сжигают в лучевом крематории, я сам видел и не раз. Тела детей никак не используют после смерти. Вот поэтому мы считаем, что это вирус в программах, потому что смысла в этих убийствах нет никакого.
— Что же мы теперь будем делать? — совсем уже глупо спросила Катя.
Таис усмехнулась, глянула на ее прямые, убранные за уши волосы, на тонкую шейку, хрупкую и трогательную. Катя‑то совсем еще ребенок, по сути.
— Мы будем жить, — спокойно ответил Федор, — мы будем просто жить. Это уже хорошо. Попробуем после раздобыть для вас планшет, но попозже, когда уляжется суматоха после вашего освобождения. Снова проникнем на Третий Уровень, планшеты есть только там.
Колючий опустился рядом на матрас и поторопил:
— Хватит трепаться, работай. После поболтаете, времени у вас еще будет предостаточно.
— Что ты сейчас делаешь? Что за проход? — спросил Илья.
Колька зло зыркнул на него черными глазищами, но Федор спокойно ответил:
— Выбираю нужный коридоры и отключаю тепловые датчики. Только в определенных коридорах. На всякий случай.
— Как ты это делаешь? Ты проникаешь в систему управления станцией?
— Да. На самый незащищенный уровень в процессоре Моага. У меня есть код Лона, его Колька раздобыл. С помощью этого кода мы и заходим в систему. Моаг принимает это за робота Лона, и нас не вычисляют. Правда, в одном из узлов процессора на Втором Уровне помещена наша флешка с этими же кодами. Там специальные программы, блокирующие сигналы от наших планшетов. Это чтобы нас не нашли. Корабль не видит этот Последний Уровень, его, как бы, нет на корабле. Это тоже одна из загадок. Я не могу понять, зачем проектировать корабль с Уровнем, который не будет использоваться. Может, хотели сэкономить энергию, или еще что…
— Тут столько странного, — пробормотала Катя.
На нее никто даже не глянул. Федор снова склонился над планшетом и принялся за планы коридоров, тыкая в клавиатуру только одним пальцем. Работал он медленно, но четко, Колючий нетерпеливо дышал ему в ухо и давал дельные советы.
Все‑таки Федор очень обязательный. Спокойный и немного медленный. Если сказал, что сделает — значит сделает. Его даже и не удивить ни чем, все он воспринимает как должное. И жизнь эту дурацкую на Нижнем Уровне, и необходимость грабить на Втором Уровне. И даже необходимость рисковать жизнью.
Таис как‑то спросила его:
— Федька, почему ты такой хороший?
Он невозмутимо ответил:
— Закон соблюдаю, — и в глазах его заплясали веселые огоньки.
Федор действительно все делал очень правильно. Не ругался, почти не ругался. Не злился, не обижал никого. Правда, участвовал в ежедневной организации воровства, но это вынужденно. Если бы не обстоятельства — Таис была уверенна — он никогда бы по доброй воле не ввязался в такие авантюры. Работал бы программистом на Третьем Уровне. Или штурманом — он ведь хорошо разбирается в картах, и в звездных в том числе.
— А где те пятеро, что выпускались в прошлом году? — спросила вдруг Катя. — Их называли у нас Магнитной Пятеркой. Самого главного у них звали Игорем. Владик, Женька, Светлана и Иннесса. Они… Они ведь у вас, да?
Таис сжала губы и перевела взгляд на стену. Вот сейчас с Катей и случиться истерика. Федор молчал, продолжая работать. Колючий тоже как воды в рот набрал. Что ж, жестокая правда лучше, чем красивая ложь…
— Их уже нет, — твердо сказала Таис и посмотрела на Катю, — они не захотели выходить. Мы приходили к ним ночью, разговаривали. Он послали нас подальше и обещали, как придут на Третий Уровень, устроить на нас облаву. Мы пришли во второй раз на Третий Уровень, когда их уже выводили. Надеялись, что они сами все поймут. И зря, эти пятеро подняли такой крик, что мы еле унесли ноги. Один из нас погиб. Пятерка тоже погибла. Федька видел, как кремировали их тела.
— Значит… Значит их нет?
— Ты что, дура? — раздражение загорелось внутри, точно красный диод на процессоре, — Они мертвы, уже год, как мертвы! Их тела превратились в пепел и улетели в космос! Ничего после них не осталось, ни — че — го! Ясно тебе? И наш парень тоже погиб, его подстрелил пятнадцатый, тот самый робот, от которого мы вас спасали.
Лицо Кати покрылось красными пятнами, она зачем‑то схватилась за плечо Ильи и тихо выдохнула:
— Этого не может быть. Вы все придумываете…
— Началось, — выдохнула Таис.
— Ребята, давайте вы успокоитесь. Идите ругаться в коридор, — хмуро бросил Федор, — кто не верит — может топать на Третий Уровень и спросить у пятнадцатых. Мы никого не держим тут насильно. Предложили вам спасение, вывели вас — сделали что могли. Теперь дальше вы сами решаете за себя. В конечном итоге все сами за себя решают. Те пятеро тоже решили за себя. И Эмме предстоит такое решение.
— Эмму мы выведем! — Жестко сказал Колючий, продолжая глядеть на экран планшета.
— Зачем тебе эта Эмма? От нее будут одни проблемы, попробуй, уговори еще… — не выдержала Таис.
— Это не твое дело. Ты можешь и не помогать, — бросил Колючий злым тоном.
— И не собиралась. Я еще не совсем сошла с ума. Мне хватило сегодняшнего развлечения.
— Вот и хорошо.
— Ребята, помолчите, а? Тай, не начинай, — Федор, наконец, оторвался от планшета, — путь открыт. Запоминай, Колючий. Только я не смогу идти тебя встречать, я устал и хочу спать. Попроси Машу или Нитку.
— Мне Илья поможет. Поможешь, а? Тебе все равно надо учиться, еду добывать придется вам, вы по возрасту еще подходите.
— Помогу, скажешь, что делать? Катя пусть только тут остается…
— Конечно, пусть остается. Пусть ложится и спит. Или фильм какой посмотрит с девочками. С Машей и Ниткой. К Тайке лучше не соваться, она кусается, — сказав это, Колючий бросил едкий взгляд на Таис.
— Вот именно, — ответила она ему.
3.
Наконец все разошлись. Колючий с Ильей отправились на охоту — пусть не за продуктами, но все равно это охота. Катю увела Маша, и — судя по звукам из Машкиной спальни — новенькая все‑таки расплакалась. Маша утешала ее тихим голосом, предлагала горячего чаю и шоколада. Маша всегда оставляет шоколад и сладкое на всякий случай.
— Сможешь спать? — Спросила Таис, глядя, как пытается устроиться на своем матрасе Федор.
