— Пришлось повозиться, скажу я тебе, — уверенно пояснил Колючий, — вас просто осмотрят и окажут медицинскую помощь. Мартин сказал, что вам лучше будет на Взрослом Уровне. У Мартина же программы, вы знаете. Он все делает по программам, железяка долбанная.
И вот, теперь Таис проснулась в просторной теплой комнате. Рядом кровать, на которой все еще спит Федор. Он без майки и без рубашки, разноцветный плед сполз, открывая подживающие раны. Теперь это не выглядело так ужасно. Красные длинные полосы через плечо, по запястью. Чуть припухшие, но уже затягивающиеся. Конечно, тут пользуются не скобами, а специальным клеем, заставляющим ткани быстрее срастаться.
Таис улыбнулась. Залпом выпила весь сок, спустила ноги на пол. Теплые полы, покрытые шершавой керамической плиткой. Стеклянные двери, за которыми видно пустой коридор.
Она приблизилась к кровати Федора и осторожно дотронулась до пальцев его здоровой руки. Провела рукой по волосам, убирая пряди со лба. Тихо проговорила:
— Соня, а мы на Третьем Уровне. Прикинь? Как самые настоящие взрослые.
Федор улыбнулся, не открывая глаз, еле заметно кивнул головой.
— Хочешь сока? У тебя тоже стоит полный стакан.
Федор снова кивнул и медленно разлепил веки.
— Ты теперь как новенький, — заверила его Таис, — все раны затянулись. Небось, даже шрамов не останется.
— А жаль, хотелось бы иметь парочку на память, — хрипло проговорил он.
— Так надо было заранее попросить роботов, чтобы не все смазывали.
Правая нога Федора в пластиковом фиксаторе лежала поверх пледа. Опухоль почти спала, но щиколотка все еще оставалась посиневшей.
— Все‑таки перелом, да? — уточнила Таис
Федор неопределенно дернул плечом.
Появился Дон — двеннадцатый. Принес поднос с едой и пояснил, что у Таис было легкое сотрясение мозга, у Федора трещина в кости ноги. Это не считая ран и царапин. Но Федору повезло, ни одно сухожилие не задето, и функциональность руки не нарушена.
— Все будет работать отлично, — заверил Дон.
Пушистик, учуяв запахи еды, тут же спрыгнул с кровати, приковылял к Таис и принялся смешно тереться о ее ноги и широко разевать пасть, словно сообщая, что ему в эту пасть надо бы чего‑то закинуть. Таис вспомнила, как кричала пятнадцатым, чтобы не трогали зверька и чтобы он всегда был тут. Послушались, значит, ее андродиты.
Федор сел в кровати, Таис пристроилась рядом. Пушистик нагло залез на колени Таис и принялся втягивать носом воздух. Сыр и пара сосисок пришлись ему по вкусу. Он принялся за еду, задвигал ушами. Федор, глядя на него, заметил:
— Думаешь, прокормим его, когда он вырастет?
— Посмотрим.
— Это хищник, это не домашнее животное. Ему нужно будет мясо, и много.
— Посмотрим, — еще раз ответила Таис и сунула в рот большой кусок сосиски.
— Поверить не могу, что теперь мы будем жить на Третьем Уровне и управлять станцией, — проговорила она, не переставая жевать, — Представляешь, Федор? Все сбылось, все стало так, как мы хотели. Везет же нам!
Федор только усмехнулся. Он ел левой рукой, потому все у него получалось медленно и неуклюже.
Когда все съели, и снова появился Дон для того, чтобы забрать посуду, Федор спросил:
— Где тут капитанская рубка?
— Около ангаров с производством. Туда доступ ограничен, роботы попасть в эти рубки не могут.
— Вам и не надо, — ответил Федор.
Передвигаться у него получалось медленно. Опираясь на трость с загнутым набалдашником, он шел по коридорам, заглядывал в оттески и совсем не обращал внимания на роботов — пятнадцатых. Таис это казалось странным — уже не надо было прятаться, не надо было убегать. Они теперь — хозяева Третьего Уровня, и все тут принадлежит им.
Производство исправлено работало — об этом доложил один из пятнадцатых, стоящий у высоких белых двойных дверей, ведущих в цеха. Напротив этих дверей, через широкий проход коридора Таис и Федор увидели широкую и короткую лестницу — белые ступени, серые поручни. За ней — двойные овальные двери.
Поднялись по этой лестнице. Федор приложил ладонь к сенсорному экрану — замку. Тут же голос сообщил:
— Добро пожаловать, Федор Шереметьев.
Двери открылись.
Чувствуя, как бешено колотиться сердце, Таис перешагнула порог вслед за Федором. Высоким полукругом проходили пульты управления, мерцали голубым голографические экраны. Всем этим управлял сейчас Моаг — или Мартин, кому как угодно. За полукруглым широким окном сияла голубым светом Земля — такая близкая и такая красивая.
Федор приблизился к приборам, что‑то нажал на экране. Открыл файлы и, приложив ладонь, активировал командные программы.
— Штурман Федор Шереметьев, — с готовностью отозвался копьютер голосом Мартина.
— Я беру управление станцией на себя и отключаю автоматические полномочия компьютера, — сказал Федор. Ввел пароль, запустил в систему.
— Откуда ты знаешь пароль? — удивленно спросила Таис.
— Он хранился тут, в файлах компьютера. Это просто пароль, позволяющий отключить от главного управления Моаг. Теперь станцией управляем мы с тобой. Ну, еще Эмма и Колючий, их тоже подключим.
— И что дальше?
— Дальше — свяжемся с Землей. Закроем станцию, поставим силовое поле, чтобы на нас не могли напасть. И предложим Гильдии свои условия.
Федор перевел взгляд на голубую Землю за стеклом рубки и добавил:
— Вот и все. Вот теперь мы победили.
Таис опустилась в диспетчерское кресло, откинулась на спинку. Тихо спросила:
— Но ведь мы все еще являемся носителями вируса. И дети внизу тоже являются носителями вируса. Думаешь, мы сможем общаться с людьми? Думаешь, мы сможем жить вместе с ними? Сохраним свою любовь, научим детей внизу любить друг друга?
— Да, я думаю, что у нас получиться. Должно получиться. Иначе нельзя. Иначе сама знаешь, что может быть. Мы будем всегда любить друг друга, ведь так, Тай? Мы сможем жить среди людей…
