— Ай маладец, пятерых сбил… — радостно кричал лейтенант-грузин, командуя бойцами что меня качали. Спину начало стрелять болью.
— Молодец, ай да летчик… Вот, настоящий сокол.
Перед лицом мелькали разные лица, и руки.
— Да поставьте меня на землю, мне к командованию надо у меня важные разведданные!
— Смирно! — рявкнул кто-то рядом.
Бойцы ловко поймали меня и поставили на землю, после чего быстро выпрямились и замерли.
Я тоже встал по стойке "смирно", стараясь незаметно проверить сухие ли штаны, а то до этого было как-то не до того.
«Уф, сухие, что странно!»
Командир, что скомандовал, стоял неподалеку и чуть насмешливо наблюдал за моими манипуляциями, явно поняв что я делаю. А вот меня он сразу напряг. В двух метрах от меня стояли два командира, один политрук с синими петлицами и с глазами особиста, другой майор авиации. Именно политрук и командовал.
— Представьтесь! — снова скомандовал он. Майор же молчал. Позади них, метрах в пятидесяти, стояла черная «эмка», из которой выглядывал боец в пилотке и с синими петлицами.
«Явно ихняя машина!» — понял я и смущенно ответил.
— Всеволод Суворов… — и замолк, сказать мне больше было нечего. Это не в окружении, где нет возможности проверить мои слова, тут проверить могут.
— Какой полк? — нахмурившись спросил политрук.
— Никакой, мне семнадцать, я собираюсь поступить в летную школу, — хмуро ответил я.
Меня удивила странная реакция майора, он резко встрепенулся и с интересом посмотрел на меня, что-то прикидывая в уме. После чего они с особистом быстро переглянулись. А то что он особист, я был уверен на все сто, не раз имел с ними дело, друзей у отца много.
— Бойцы свободны, — скомандовал политрук, и повернувшись ко мне сказал:
— Нужно поговорить.
В это время у «эмки» остановилась полуторка, из которой с грохотом посыпались бойцы, у командира вылезшего из кабины, была красная повязка комендатуры на рукаве.
— Я их задержу, — быстро сказал он и направился к комендачам.
— Так, у нас мало времени. Хочешь стать летчиком-истребителем? — быстро спросил майор.
Что-что, а для меня это был сюрприз, и сюрприз немалый.
— Конечно хочу, — возмутился я.
— ЛаГГ знаешь?
— Немного знаю, управлять умею, — ответил я осторожно.
— Кто ты и откуда, мы узнаем позже, а дело тут такое…
…при эвакуации подбитой машины, его механики притащили севший на вынужденную истребитель. Майор сразу прикинул, что это шанс, потери от немецких истребителей действительно были большие, вот он и пошел на небольшое должностное преступление оставив и отремонтировав самолет.
— …никто не может с ним справиться. Наш самый опытный пилот поднялся, сразу сел, и сказал что им управлять невозможно. Истребитель есть, а посадить в него некого. Даже соседи от него отказываются.
— Ну это понятно, мне он тоже не сразу дался, — кивнул я, недоумевая, я то зачем в бомбардировочном полку, а майор был именно оттуда.
— Но дался?
— Да!
— Хорошо, я понимаю что надолго ты у меня не задержишься, но хотя бы неделю с прикрытием, все легче. Так слушай меня. Ты сержант Суворов, пилот связного самолета семнадцатого бомбардировочного полка. Утром двадцать второго вылетел на поиски севшего на вынужденную машины капитана Ильина, но был подбит истребителями и сел на вынужденную, дальше сам сообразишь.
— А сколько я в полку?
— Пусть будет две недели. С одиннадцатого.
— А документы, — быстро спросил я, заметив, что комендачи идут к нам.
— В штабе, сдал на замену, — успел сказать майор.
— Товарищ майор, капитан Воронов, дежурный наряд комендатуры. Разрешите обратиться к летчику?
— Обращайтесь, — кивнул он.
— Ваши документы, — это уже мне.
— У меня их нет… — начал я говорить. Майор и политрук, который действительно как я и предполагал оказался особистом данного полка, подтвердили, что по счастливой случайности они оказались моими командирами, и что я сдал по приказу начштаба полка документы на замену. Капитан записал мои данные и пожав руку, поблагодарил за сбитые. И когда мы подходили к машине к нам подбежал конопатый боец с моим сапогом в руке, и спросив разрешения у майора обратиться к летчику, отдал мне сапог, сказав:
— Большое вам человеческое спасибо товарищ летчик, — с чувством сказал боец.
— Да ладно, еще собью, — засмущался я, и по команде майора сел на заднее сиденье машины.
Положив портфель на сиденье между собой и политруком, я вытащил из кармана комок портянки и намотав ее на ногу, одел сапог. В машине это было неудобно, но я справился.
— Теперь давай послушаем, кто ты и откуда, — как я и опасался начал задавать вопросы особист.
— Всеволод Суворов. Семнадцать лет. Сирота. Умм, сын полка. Генерал Рычагов друг моего отца помог с учебой, дал приказ командиру полка, вот я и научился немного летать…
— Ха, немного. Это единственный случай, чтобы один летчик, за ОДИН бой, сбил ПЯТЬ самолетов противника. Да еще и на И-16. Да еще и мальчишка который еще не состоит на службе! — покачал головой впереди сидящий Некрасов.
— Ну ладно, как научился летать немного понятно, но вот о генерале лучше молчи. Его сняли с постов, как недисциплинированного и не справившегося с обязанностью руководителя, — спокойно сказал особист, дождавшись, когда майор замолчит.
— Ясно.
— Теперь давай рассказывай откуда у тебя этот портфель.
Майор Никитин и старший лейтенант госбезопасности Никифоров, ехали в штаб в ВВС фронта, где собирались просить летчика на ЛаГГ. Были у них там знакомые, но тут им попался я. В соседних истребительных полках, никто на ЛаГГах летать не умел, а тот летчик который на нем прилетел в штаб фронта с приказами, был сбит и сейчас в госпитале. Я даже не знаю фарт это, или просто удача так попасть, но как бы то ни было, мы уже подъезжали к зданию которое занимал штаб ВВС.
— …и тут у меня боезапас кончился, ну я и стал крутиться, пока они меня в «ножницы» не взяли.
— Какие «ножницы»? — сразу же ухватился Никифоров. К штабу мы подъехали минут десять назад, и сейчас стояли около ряда таких же машин и вели разговор. Они узнавали меня, а я их.
— Ну это когда два истребителя одновременно атакуют по боковым векторам. Вот я и назвал их «ножницы», — выкрутился я.
— Понятно. Ладно, идите разведотдел, там все сдашь, и доложишься, а мы пока твоей легендой займемся, — сказал лейтенант.
Маузер я оставил в машине по совету майора, слишком ценная вещь для простого сержанта, так что любой командир мог меня обидеть отобрав, мол у меня и так есть ТТ. Очки тоже оставил, на всякий случай.
«Политрук» уже скрылся в дверях, как к ним подошли мы с майором.
Не успели мы войти в фойе, как какой-то командир заорал на меня.
— Кто такой, почему в таком виде?
Повернувшись, я увидел подполковника, который привлекая к себе внимание блеском сапог, выпучив глаза возмущенно смотрел на меня. Вид я имел действительно непрезентабельный, а что вы хотите, поползай по немецким тылам, сам похожим станешь. Мне ничего не оставалось, как только вытянуться по стойке "смирно". Никитин открыл было рот, но тут меня спасли, и кто? Сам Павлов.
— Где этот герой, что пятерых сбил? — услышал я гулкий голос за спиной, от входной двери.
Обернувшись, я увидел генерала армии, который с интересом смотрел на нас. Позади него толпилась его свита из семи человек.
— Сержант Суворов, — представился я. Вряд ли он ждал ответа лично от меня. Вопрос он задал всем, но ответил я.
— Так это твоя работа? — он сделал неопределенный жест вверх рукой.
— Да, товарищ генерал. Я летел с особо важными разведданными, но повстречался с немцами, пришлось принять бой.
— Пришлось принять бой? — с недоумением спросил Павлов. После чего усмехнувшись, сказал:
— Все бы летчики так воевали. Молодец, будешь представлен к награде и повышению в звании. Миронов проследи, — обернувшись сказал он стоящему за ним полковнику, тот кивнул и что-то записал.
— Служу трудовому народу, — выкрутился я, заметив движение брови майора.
— Что за разведданные, — сразу приняв деловой вид спросил он. Я отдал портфель и быстро рассказал как они попали мне в руки, не упустив ничего, добавив в конце:
— За них сотня наших бойцов и командиров голову сложила. Там план наступления немцев, документы убитого немецкого генерала и рапорт капитана Климова, и товарищ генерал…
— Да говорите.
— Двадцать пятого июня, бойцами сержанта Слуцкого, был обнаружен тяжелораненый красноармеец. Прежде чем он скончался, успел рассказать кто он и откуда. Боец был из Брестской крепости, они еще держатся. Из восьми тысячи бойцов в живых осталось около семисот, не хватает воды, их отрезали от реки, им приходиться пить мочу. Нет медикаментов, и практически закончились боеприпасы, но они держатся и ждут. Помощи ждут. Бойца отправил майор Гаврилов. Это все что я знаю.
