Вскоре после полуночи командование ВМС группы «Север» впервые узнало, что в 22.30 3 июля один из немецких разведывательных самолетов видел приблизительно в тридцати пяти милях северо-западнее острова Медвежий, то есть недалеко от конвоя PQ.17, нечто похожее на соединение тяжелых кораблей противника. Все планы союзников рушились, так как самолет донес об эскадре крейсеров контр-адмирала Гамильтона как о соединении, состоящем из линкора, одного тяжелого и двух легких крейсеров, а также трех эсминцев. Немецкий штаб руководства войной на море сразу же предположил, что: «возможно, это силы ближней поддержки конвоя, а опознание одного из кораблей как линейного корабля — ошибка».
Фактически за линейный корабль летчик принял крейсер, вероятно флагманский корабль Гамильтона, ибо на крейсере «Лондон» была установлена вторая (маскировочная) труба и он стал похож на линейный корабль «Дьюк ов Йорк». И пусть даже немцы только начали подозревать присутствие линейного корабля в составе сил ближнего прикрытия конвоя, тщательно разработанные адмиралтейством планы потерпели крушение. Как сказал генерал-адмирал Карле, если бы силы прикрытия конвоя состояли только из крейсеров, тогда все было бы хорошо; но если конвой действительно сопровождает линейный корабль, то рейд «Тирпица» вообще отпадает, если, конечно, и линейный корабль, и любой авианосец, который может позднее оказаться у конвоя, не будут нейтрализованы.
Можно было предположить, что союзники или уже обнаружили, или вскоре обнаружат переход обеих немецких групп линейных кораблей на север. Союзники в таком случае получат возможность действовать по одному из четырех вариантов. Немецкому штабу руководства войной на море эти варианты представлялись следующими:
«1. повернуть свой дорогостоящий конвой обратно; или подвести свои линейные силы настолько близко к конвою и сопровождать его на такое удаление, что нашим надводным кораблям будет невыгодно атаковать его; 2. или если в море находится действительно два соединения линейных сил, держать одно соединение рядом с конвоем, а другое северо-западнее Лофотенских островов, с тем чтобы лишить наши линейные силы свободы тактического маневра и атаковать их авианосной авиацией; 3. или удерживать свои линейные силы вне радиуса действий нашей бомбардировочной и торпедоносной авиации и быть вынужденными, таким образом, обеспечивать защиту конвоя несколькими легкими крейсерами и эсминцами».
В первом случае немцы уже не смогли бы захватить союзников врасплох, но при этом конвой либо не придет по назначению, либо его переход будет отложен на значительное время. Вторая альтернатива привела бы к тому, что союзники подставили бы свои силы под удары немецких подводных лодок и авиации. Третья же характеризовалась такими туманными неопределенностями, что было бы нереалистично рисковать немецким флотом, Штаб руководства войной на море считал, что только в четвертом варианте имеются все предпосылки, удовлетворяющие основным требованиям плана проведения операции «Найтс мув». Это было как раз то положение, которое имело бы место, если все действия проводились бы в соответствии с планом английского адмиралтейства.
В течение ночных часов — часов темноты в Берлине, но часов необыкновенно яркого освещения в широтах острова Медвежий — штаб руководства войной на море напряженно ждал очередного донесения разведки, которое или подтвердит, или опровергнет данные о присутствии в составе сил ближнего прикрытия конвоя PQ.17 кораблей, больших, чем крейсера. «Если эти силы не пойдут дальше на восток или если обнаружится, что в их составе нет тяжелых кораблей, дорога для наших собственных линейных сил будет открыта, и они смогут атаковать конвой 4 или 5 июля». Однако, когда немецкий разведывательный самолет попытался получить ответ на этот вопрос, он не обнаружил никаких признаков неуловимых крейсеров: адмирал Гамильтон, удовлетворившись тем, что его корабли обнаружены противником, снова отошел на север. Сомнения в Германии соответственно остались неразрешенными. В 02.20 4 июля командующий ВМС группы «Север» связался по телефону со штабом Шмундта в Нарвике и приказал внести временные изменения в характер использования подводных лодок: они должны были сосредоточить свои усилия на поиске возможностей атаковать «авианосцы и линейные корабли»; слежение за конвоем и атака транспортов стали задачей второстепенной важности. Три подводные лодки, запасы топлива на которых были к этому времени исчерпаны, должны были возвратиться в базу и немедленно принять топливо.
* * *
Приблизительно в то же время сигнальщики на судах конвоя заметили, что над конвоем барражирует большое число самолетов. В 02.19 с «Кеппела» передали на все корабли охранения: «Самолет противника заходит для атаки с правого борта». Атаки, правда, сразу же не последовало, вероятно потому, что самолету трудно было увидеть суда конвоя, которые проходили в этот момент через плотную полосу тумана высотой 60–70 метров. Стоял полный штиль; только от бортов шестидесяти судов и кораблей, шедших неизменно на северо-восток, расходились волны. С торговых судов не видели ничего, кроме туманных буев, буксируемых впереди идущими мателотами; тем не менее все они отлично удерживали свои места в походном ордере. Однажды самолет прорвался сквозь облака и пролетел над конвоем на высоте не более десяти метров, но летчик обнаружил суда конвоя, вероятно, так же неожиданно, как артиллеристы судов обнаружили летящий над ними самолет: немногие из них, успевшие открыть по самолету огонь, успеха не добились, а самолет не сбросил ни одной торпеды. На всех кораблях прозвучали сигналы боевой тревоги.
Схема 2. Расположение торговых судов в конвое PQ.17 (до гибели «Кристофора Ньюпорта» 4 июля 1942 г.)
В течение двух часов сквозь туман доносился глухой гул моторов самолетов. Затем в 04.50 один из них — торпедоносец «Хейнкель-115» из 1-й эскадрильи 906-й бомбардировочной эскадры береговой авиации — неожиданно развернулся, выключил двигатель и примерно с расстояния полумили начал планировать в направлении на конвой, снизив высоту полета до десяти метров над водой. Летчик увидел смутные силуэты трех или четырех больших судов и начал разворачивать самолет так, чтобы выйти на конвой по диагонали с правого фланга. «Самолет не было слышно, пока он не появился над нами», — докладывал позднее офицер военной команды с американского транспорта «Самуэль Чейз». Это судно оказалось как раз на пути атакующего самолета.
На борту «Карлтона», следовавшего в кильватер «Самуэлго Чейзу», в девятой, крайней с правого фланга, колонне возникла паника, как только люди на нем увидели неожиданно вынырнувший из тумана и беззвучно планирующий на судно «хейнкель». Подойдя к колонне судов на очень близкое расстояние, самолет сбросил две торпеды, затем снова включил оба двигателя, чтобы ускользнуть из зоны обстрела зенитной артиллерии кораблей и судов. Торпеды быстро пошли по направлению к головным судам правофланговой колонны. Старший помощник капитана на «Карлтоне» громко приказал положить руль «лево на борт» и поставил ручки машинного телеграфа на «самый полный» назад. Содрогаясь от резкой Перемены переднего хода на задний, судно, вздымая огромную массу воды за кормой, быстро погасило движение вперед. Торпеды прошли под носом американского судна на расстоянии трех-четырех метров перед изумленным взглядом матроса второго класса, стоявшего на полубаке впередсмотрящим; торпеды проскочили по диагонали в промежутке между носом «Карлтона» и кормой «Самуэля Чейза» и устремились к следующей колонне слева — восьмой колонне. Через небольшой слой воды хорошо просматривалось бледно-желтоватое зарядное отделение одной из торпед.
«Карлтон» дал сигнал сиреной, чтобы предупредить головные суда в восьмой колонне, но было уже поздно: одна из торпед шла прямо к средней части «Кристофора Ньюпорта» — 7197-тонного судна типа «Либерти» — в голове восьмой колонны. Начальник военной команды этого судна не растерялся и приказал стрелять в торпеду из крупнокалиберных пулеметов. Вольнонаемные моряки «Кристофора Ньюпорта», расписанные на подачу боеприпаса к пулеметам, спасовали перед надвигавшейся опасностью и бросились на левый борт судна. Один артиллерист, оставшийся на своем посту, выстрелил по торпеде длинную очередь, но, проходя через воду, снаряды отклонялись в сторону, и торпеда быстро приближалась к борту. Она ударила в машинное отделение, оставив в борту зияющую пробоину, и вывела из строя рулевое устройство. Из огромной пробоины наружу вырвались длинный язык пламени и клубы густого дыма. Храбрый артиллерист лежал на палубе без сознания, три матроса в машинном отделении умирали или были уже мертвы, а неуправляемое судно беспомощно описывало циркуляцию, проходя по инерции через шестую и седьмую колонны конвоя и лишь благодаря счастливому случаю не сталкиваясь с другими судами; наконец, развернувшись носом в сторону, обратную движению конвоя, оно остановилось. Мимо него прошли спасательные суда, и весь конвой скрылся затем в тумане.
