семьёй рода Кощеев не очень хотелось. Вернее, вообще не хотелось. Я нехотя кивнула и взяла мужчину за локоть, который он предложил. Мы находились достаточно близко, я снова ощущала его аромат. И тревожность постепенно сходила на нет.
Мне не сказали, где будет проходить событие. Как только мы прошли через всё учебное здание под округлившиеся глаза студентов, я поняла по направлению, что завтрак предполагался в кабине моего чешуйчатого. Собственно, как я и думала, семейство Керц уже нас ожидало, чинно рассевшись на том самом диване, где я проснулась в первый день своего пребывания здесь. Рядом с ними стоял столик с чаем и разными небольшими закусками.
Помимо блондинки и уже знакомого, так напугавшего меня брюнета, между ними восседал мужчина в чёрном деловом костюме. Своей бледностью и зачесанными назад чёрными волосами он дико напомнил мне наших киношных вампиров. Даже глаза у него были тёмные, они контрастировали с его бледностью, а острый нос хищной формы делал его облик ещё более опасным. Мужчина был высокого роста и жилистого спортивного телосложения. Как я успела заметить, все, кто имел отношение к корпусу Кощеев, имел схожий тип внешности. Отталкивающий.
И дело далеко не в чертах лица, в них, конечно, тоже имелось что-то общее. Куда больше напрягал взгляд, он пробирался в душу, вызывая неприятный липкий холодок в районе спины. Тёмный цвет глаз добавлял этому ощущению больше тревожности.
Мужчина при виде меня поднялся и слегка кивнул. Я так понимаю, это для него было единственное приветствие, которого я достойна.
— Добрый день, Герман, рад вас видеть.
От жениха не укрылось пренебрежительное отношение ко мне. Он слегка поморщился, словно съел лимон.
— Не сказал бы, что это взаимно.
Мужчина замер, не решаясь вступать в открытую пикировку, и только тогда обратил внимание на меня.
— Собина Яг. — Обратился он ко мне и попытался поцеловать руку, которую я тут же отдернула.
Мужчина поднял на меня злой взгляд, но руки убрал. Герман сёл в кресло рядом со столиком, которое придвинул от своего рабочего стола. Я поняла, что больше мест нет, и невольно напряглась, что придётся соседствовать с неприятным семейством. Но Герман удивил всех присутствующих. Медленно поцеловав мне руку, он усадил меня к себе на колени. От этого у меня тут же загорелись щеки, а сердце сделало кульбит. Такой жест, судя по вытянутым лицам присутствующих, был не совсем приличным.
Младшие уткнулись лицом в свои чашки, предварительно хмыкнув. Старший представитель семейства остался невозмутим.
— Что ж, уважаемые, я думаю, то недоразумение, которое случилось в Академии, решается простыми извинениями. — Сразу взял быка за рога Керц.
— Вы издеваетесь!? Он меня лапал! — Возмущению не было предела, и только объятия Германа не позволяли сорваться и вылить горячий чай прямо в напыщенную морду.
Герман вложил в мои пальцы чашку и тихо шепнул на ушко, прося успокоится. Я постаралась довериться и замолчала.
— Я не думаю, что достаточно извинений. Если бы это был договорной брак, то, возможно, мы ограничились бы тем, что ваш племянник не знал, в чем дело. И извинения были бы приняты. Но он прикоснулся к "моей паре", сделал ей больно, а это уже совсем другой разговор.
На секунду мне показалось, что в глазах жениха снова полыхнуло уже знакомое пламя. Родион после его слов, кажется, подавился и начал надсадно кашлять. Я не знала, что значит эта "моя пара", но понимала, что статус явно отличается от простой невесты. Остальные, судя по опущенным уголкам губ и недовольному прищуру, тоже поняли, что так просто этот вопрос не решить.
А Герман продолжил:
— Помнится, мой прадед за прикосновение к своей женщине казнил несколько особо нерасторопных князей. А мой дядя Родерик казнил за любой косой взгляд на его жену, да что там, он казнил даже за сплетни о ней. За всё, что могло расстроить его пару. — Говорил Герман медленно, тягуче, но каждым словом давая понять, что грозит собеседникам.
— Я думаю, подвиги ваших родственников слегка преувеличены. — Керц не стушевался. Чем разжег ещё большее пламя в моём драконе. Мне на секунду показалось, что Герман стал горячим. Я словно к радиатору прислонялась, можно было обжечься.
— Смеете сомневаться?
Я кожей ощущала напряжение во взглядах собеседников, обстановка накалялась. Казалось, сейчас Герман снова вспыхнет, как тогда, в столовой, и я прижалась к нему плотнее, слегка погладив по руке, чтобы этого не допустить.
Герман поднял на меня глаза, и я отчётливо увидела, как его зрачки меняют форму, чётко вытягиваясь в полоску, становясь похожими на змеиные, а радужка глаза вспыхивает золотым цветом. Завораживающее зрелище. Я почувствовала волнение, и вдруг пришло чёткое осознание того, что жених не просто сдерживается, он на грани. Усталость, злость, раздражение, все эти эмоции принадлежали не мне, я удивлённо распахнула глаза, а поток эмоций продолжал заполнять сознание. Я поняла, что мой жених имеет только одно желание, остаться со мной наедине. Щемящая нежность, идущая от мужчины, заставила улыбнуться. Приятно, что наша симпатия взаимна, я немного сомневалась. Сейчас сомнения стали сходить на нет.
— Вальдемар, я думаю, наказание вашего внука должно быть равным его преступлению. — Герман говорил холодно. Тон, которым он сейчас разговаривал, не терпел возражений, слова падали как камни, придавливая своей тяжестью собеседника.
Вальдемар поморщился, но больше ничем своего недовольства не показал.
— У меня есть для вас выбор. Либо позорное отчисление, либо…
— Мы выбираем второй вариант. — Сказал старший Керц не задумываясь, нервно отхлебнул чай, мне даже показалось, что под взглядом Германа он едва не подавился этим напитком.
— Но вы даже не дослушали.
— Неважно, для нашей семьи главное репутация, вы должны понимать, что никакое наказание не идёт в сравнение с отчислением. Даже если вы пошлете его мыть конюшни, наш титул это не отменит.
Лицо парня, до этого момента молчавшего, показательно вытянулось, он явно не был согласен с доводами своего родственника. Крис же пакостно ухмыльнулась, словно всё происходящее приносило ей удовольствие. Воистину, некоторые люди неисправимы. Герман довольно улыбнулся, словно ожидал такой поворот событий, я почувствовала, как его напряжённое тело расслабляется.
— Ваше решение значительно упрощает дело. Отныне Родион Керц будет иметь для всех неказистую
