Пристально смотря на мохнатого малыша, Лэя, как бы, стала думать за него. Она представила себя Хлюпом и вызвала ощущение желания искупаться. Лонк, ничего не понимая, заерзал на месте, потом подошел к самому краю мостков и посмотрел на воду. Лэя, не отпуская взгляда, представила, как ему хочется прыгнуть в воду и проплыть к ней. Хлюп, набрав в грудь побольше воздуха и, крикнув что-то вроде «Хе-Хе-Хей!», прыгнул с мостков, подняв тучу брызг. Отчаянно молотя по воде руками и ногами, он довольно быстро добрался до хозяйки. Она радостно подхватила его под руки и крикнула:
- Получилось!
Видимо, она ненароком ослабила контроль, предавшись собственным мыслям, так как, буквально через мгновение, Хлюп заголосил:
- Ой, Лэя! Тону! - и в панике начал за нее хвататься.
Она засмеялась и опять взяла своего мохнатого непоседу под контроль, представив, как ему хорошо в воде. Он сразу успокоился и, уже довольный, барахтался, держась за ее руку. Так они, оба, счастливые, и выбрались на мостки. Только там Лэя окончательно «отпустила» лонка из под своей «опеки». Хлюп вдруг недоуменно и брезгливо посмотрел на свою мокрую шкуру, жалобно спросил:
- Это что? - и начал рыдать.
Лэе стало стыдно. Она, бросившись с полотенцем к своему верному другу, стала его успокаивать:
- Прости, миленький! Это я, глупая, над тобой пошутила. Думала, ты купаться полюбишь, - Она обнимала и заодно вытирала намокшую шерсть малыша. «Да, пожалуй, с такой толстой шкурой ему сохнуть полдня придется», - уже виновато призналась себе девушка.
- Я что, в воду упал? Я не помню! - почти в панике спрашивал Хлюп.
- Нет, успокойся! Это я виновата. Я внушила тебе, и ты стал купаться - тебе очень нравилось.
- Но я не люблю купаться, - продолжал хныкать лонк.
Лэя поняла, что ничего не сможет толком объяснить расстроенному малышу, и просто сказала:
- Это я тебя в воду затащила, но ты ничего не бойся – я больше никогда тебя в воду не потащу. Хорошо?
- Хорошо! – сразу стал успокаиваться Хлюп. Это ему было легче понять.
Инцидент был улажен, но это заставило Лэю задуматься: «До каких же границ достигают ее способности внушать? Надо попробовать на других, но осторожно, чтобы не травмировать ни чью психику».
Следующий опыт она поставила на Лике, когда они ходили за ягодами. Шагая впереди, Лэя заметила одну полянку полную спелых плодов, красневших на маленьких кустиках. Она постаралась ярко вообразить, что на поляне вообще ничего нет. И действительно, через мгновение поляна зеленела девственной листвой. Идущая позади подружка, так и прошла поляну, ничего не заметив. Лэя повернулась к ней и попросила обернуться и посмотреть, нет ли на поляне ягод. Лика послушно посмотрела за спину, и вопросительно взглянула:
- Зачем, спрашиваешь? Ничего же не было.
Лэя сняла с поляны наваждение и кусты снова заалели сочным урожаем. Лика была поражена своей «невнимательностью», а когда поняла, что это дело рук ее подружки сумела сходу задать правильные вопросы, заставив Лэю хорошенько задуматься:
- Погоди, так ты сама эти ягоды наколдовываешь или наоборот, спрятала от меня? Или просто делаешь так, чтобы мне показалось?
- Ну, этого я и сама точно не знаю. Помню только, что когда-то в детстве сумела внушить Хлюпу и себе, что у меня шикарные грибы, а на самом деле были какие-то поганки. Сейчас, скорее всего, я тебе тоже внушила, что ничего нет, - рассуждала Лэя, решив провести несколько экспериментов.
Она задумалась, как же отличить, меняет ли она окружающие вещи или просто внушает что-то себе и другим в каждый отдельный момент? Ведь, когда она сожгла монаха, тот сгорел не понарошку. И как самой избегать самовнушения, жертвой которого она легко могла стать? Ягоды могли оказаться хорошей проверкой.
В результате этих раздумий спустя час у них с Ликой были две корзинки, наполненные ягодами с настоящих и придуманных кустов. Чтобы не влиять на чистоту опыта, Лэя пошла в библиотеку, продолжать поиск крупиц знаний в болоте древних и не очень измышлений, а Лика отнесла корзинки Зару – на пробу. Тот с удовольствием приложился к лесному деликатесу и, хитро улыбнувшись, вынес только одно суждение:
- Дай еще попробовать, а то что-то не могу отличить.
- Ты, давай, не придуривайся, а скажи, какие вкуснее? – потребовала ясного ответа сестра.
- Да все вкусные. Только мало, - уже просто клянчил Зар.
- Все! Опыт завершен. – строго прикрикнула на облизывающегося брата Лика. – Значит, ты не видишь никакой разницы в этих корзинках?
- Нет, конечно. А какая разница должна быть?
- Да никакой, просто они были собраны в разных местах, - наполовину говорила правду, наполовину врала Лика. – Ладно, я их до завтра уберу на холод, а то сейчас других дел полно.
Но, оказалось, что опыт на этом не закончился. Самая большая неожиданность ждала Лику на следующий день, когда она с утра решила заняться ягодами и сварить из них варенье. Зайдя в холодный подвал, где они хранили еду, она обнаружила одну корзину пустой. Это была именно та, в которой находился «наколдованный» урожай. Не веря глазам, Лика схватила корзинки и выскочила во двор. Наткнувшись там на Зара, она сразу напустилась на него:
- Ты чего все ягоды слопал?
- Да ты что? С такого количества только понос заработаешь. Да и больно нужно по погребам лазать, как мальчишка! – немного обиженно воскликнул Зар.
- Правда, не ты? - прищурившись, оценивающе рассматривала брата девчонка.
- Да не я! Сколько тебе говорить? - отмахнулся от нее Зар. - Спроси лучше Хлюпа. Может он умял?
Дальнейшие выяснения ни к чему не привели, так как лонк вообще не ел ягод. В итоге Лика вскоре стояла с пустой корзинкой на втором этаже и расстроенно показывала ее Лэе:
- Вот! Смотри – наколдованные ягоды пропали…
Та озадаченно заглянула в корзинки и задала очевидный вопрос:
- Кто-то полакомился?
Лика только отрицательно мотала головой, зажмурив глаза. До Лэи стал доходить весь парадокс ситуации.
- Так что же, Зар наелся ягод, которые потом у него в животе пропали? – ужасаясь содеянному, спросила Лэя.
Действительно, получалось, что она могла создавать предметы, но они не жили долго и исчезали через некоторое время. Выяснения самочувствия бывшего кузена показали, что никакого побочного эффекта придуманные ягоды на организм юноши не оказали.
Вернувшись в библиотеку, Лэя не стала читать книги, а глубоко задумалась. Пора было делать первые выводы. Первое, что она могла – это внушать окружающим или себе, что они видят что-то другое, вместо того, что было на самом деле. Второе – она действительно могла создавать предметы или явления, но, по-видимому, они были короткоживущие, хотя в их реальности можн не сомневаться.
