В данном случае котировки говорили Питу о том, что пока он покупал себе место в «тихой гавани», покупатели «Ростелекома» перешли в контратаку и отбросили оказавшийся без должной поддержки с тыла авангард продавцов на отметку в 56 рублей ровно. Полностью выкупить двадцать четыре тысячи акций Питу удалось лишь по 56,15.
Если не считать того, что чуть раньше он имел возможность закрыться как минимум вообще без потерь, а как максимум – в своем первом реальном плюсе, итоги второго дня оказались не так уж плохи. В портфеле Пита лежали неповоротливые, но стабильные акции «Сбербанка» и «Транснефти» на общую сумму миллион рублей, а также почти два миллиона рублей «кэша». Это недостающее «почти» составляло его итоговый убыток и выражалось суммой в четыре с половиной тысячи рублей. Таким образом, общий результат двухдневного трейдинга был равен минус 0,15%.
Остальные трейдеры, видимо, тоже трудились сегодня не покладая ни мозгов, ни нервов. Одни покидали зал явно расстроенными, другие жутко уставшими, как будто весь день занимались рытьем траншей. Все сошлись во мнении, что денек выдался тяжелый.
***
Среда началась с изменений на Доске почета. К приходу Пети на работу они были уже внесены, и увидеть Джейн на этот раз не удалось. В отличие от Кермита, который изредка все же заглядывал в зал и совершал инспекторский обход, она предпочитала не покидать своего кабинета, если вообще находилась в нем в течение рабочего дня трейдеров. По крайней мере, тайные ожидания Пети встретить ее хотя бы в коридоре во время выхода на перекур успехом ни разу не увенчались.
Зато в их коридоре часто встречались незнакомые люди обоих полов и различных возрастов, которые с деловым видом направлялись в кабинет Кермита или выходили оттуда. Было понятно, что они приходили из правого крыла, где располагались основные офисные помещения компании. Видимо, должностные обязанности Лягушонка простирались далеко за границы надзора над трейдерами Зеленого зала. Иногда проходящие по коридору «аборигены» бросали заинтересованные или насмешливые взгляды в сторону новоявленных трейдеров, как старшекурсники на абитуриентов.
Впрочем, именно так оно и было. Команда Зеленого зала усиленно сдавала вступительные экзамены, и на сегодняшний день сводная таблица их результатов выглядела следующим образом.
Вчерашнее неоднозначное поведение рынка, когда котировки, словно двигаясь по острым зубьям пилы, сначала росли, потом падали, потом снова стремились вернуть утраченные позиции, «распилило» команду трейдеров на две равные части.
«Похоже, продал-таки Гожин свою "татку", причем невовремя», – мысленно прокомментировал Петя ухудшение результатов коллеги. А вот взлет Технаря-Уварова был неожиданным, похоже, парню удалось либо удачно «заняться серфингом», поймав рыночную волну, либо найти бумагу, которая двигалась целенаправленно, не реагируя на нестабильное поведение остального рынка.
***
Постояв толпой перед Доской почета и отбив своими похлопываниями худые плечи зардевшегося от многочисленных поправлений Технаря, трейдеры разошлись было по местам. Но ненадолго. От отсека к отсеку медленно прокатились заговорщицкий шепот и смешки, после которых народ снова потянулся в угол, где сидел Абрамов. На этот раз все двигались как-то по-партизански, стараясь не создавать лишнего шума.
– Пит, пошли посмеемся, – над левой стенкой отсека показалась голова Антона. – Шило с Шипом корку отмочили – поменяли «мышки» у Женатика с Абрамовичем.
Петя понял, что под «Женатиком» подразумевается Якимов, а не Старик. Других вариантов не было.
– И что? – не понял он смысла «корки».
– Так они ж беспроводные, и приемники сигнала близко друг от друга стоят! Сейчас их компьютеры ловят движение каждый от своей «мышки», которая в это время на самом деле находится в соседнем отсеке. Курсор от «мышки», которую сейчас двигает Женатик, бегает по монитору Абрамовича, и наоборот. Якимов быстро въехал, что к чему, и теперь вместе со всеми стебается, а Абраша наш в полном шоке. Прикинь, он думает, что его курсор с ума сошел и зажил собственной жизнью. Ну, вставай, пошли уже!
Трейдеры почти в полном составе уже заняли различные позиции, позволяющие наблюдать за происходящим так, чтобы не «спалить» розыгрыш, и закатывались беззвучным смехом за спиной Абрамова, который действительно был похож на человека, увидевшего призрак. На своем месте находился только Якимов, который, глядя на жесты Шипилова, двигал «мышку» Абрамова по своему столу в нужном направлении и щелчками запускал на компьютере соседа разные программы. Шипилов подглядывал в угловой отсек сверху и поэтому мог видеть, где в данный момент находится курсор на экране испуганного Абрамова. Это позволяло ему направлять движения Якимова. Выглядела сценка действительно весело.
К тому времени, как Петя с Антоном с большим трудом (в основном из-за недостатка роста) нашли для себя незанятую позицию, с которой они могли бы наблюдать за происходящим, курсор на экране Абрамова, загрузив графический редактор, начал писать записки. Движения Якимова не могли быть слишком точными, но все же вполне можно было разглядеть, как курсорная кисточка, скользя по белому листу, выводит перед изумленным взглядом хозяина компьютера: «Hi, Кирюша!»
– Бедняга, – улыбаясь посочувствовала Инна. – А чего он не кричит, что у него компьютер сломался?
– Так он же боится, Шеф ведь предупредил, что за вирусы штрафовать будет. Кстати, – Антон повернулся к Пете, – говорят, это ты придумал Шефу кличку «Кермит»? Он и правда похож…
– Перегрузил бы комп, да и все, – не стал развивать тему Петя.
– Во-первых, после перезагрузки было бы то же самое, а во-вторых, он уже пробовал, только наш вундеркинд, – Антон кивнул на Технаря, – ему кнопки «резета» и питания перепрограммировал. Теперь при нажатии этих кнопок на экране появляется надпись:
«Аллах акбар, господин Бен Ладен! Ядерная боеголовка приведена в полную боевую готовность. Целенаведение на Нью-Йоркскую фондовую биржу завершено. Желаете продолжить операцию?»
Но Абрамыч у нас, оказывается, добрейшей души человек, не стал второй раз нажимать. А комбинаций клавиш для управления он, похоже, не знает… Смотри, смотри! Во, прикол!
«Оживший» курсор, так и не дождавшись от застывшего Абрамова потребованного в конце своего послания ответного письма, вконец обнаглел и запустил Internet Explorer. Затем он, скопировав ссылку из вызванного им же сетевого файла, открыл на весь экран порносайт для геев и принялся с интересом изучать фотографии. Абрамов спешно задергал «своей» мышкой, безуспешно пытаясь закрыть окно с порнухой. Вид у него при этом был до того испуганный, что Шилов, держась за живот, сложился пополам и повалился на пол. Распиравший его хохот, наконец, громогласно вырвался наружу.
– Ой, я не могу больше!!! – сквозь смех выкрикнул он.
Тут прорвало и остальных. Не смеялся только Абрамов. Повернув в проход свое потное и красное как помидор лицо, он с не меньшим изумлением, чем на монитор, смотрел теперь на катающегося по полу Шилова. Тот, увидев обращенную к нему вытянувшуюся физиономию Абрамова, зашелся еще сильнее.
Естественно, что в таком состоянии он не заметил, как из-за тихо открывшейся двери появился Шеф. Кермит обвел взглядом окружающих, которые тут же заторопились в свои отсеки, и остановил не менее изумленный, чем у Абрамова, взгляд на корчащемся на полу и не замечающем его появления Шилове. Тот в это время, находясь на последнем издыхании, то ли в мольбе, то ли пытаясь закрыться от доводящей его до истерики физиономии Абрамова, вытягивал в его сторону руку и стонал: «Не смотри на меня! Я же лопну!!!»
Кермит перевел взгляд в указанном рукой «умирающего» направлении, то есть на отсек Абрамова, и увидел на стоящем там мониторе раскрытую во весь девятнадцатидюймовый экран весьма откровенную фотографию, изображавшую бурную встречу, похоже, сильно соскучившихся друг по другу геев. Он даже приблизился на пару шагов, дабы убедиться, что зрение его не обманывает.
Кермит не страдал отсутствием логики и в свете увиденного на мониторе понял последнюю фразу Шилова – «Не смотри на меня! Я же лопну!» – по-своему. Он решил, что Абрамов рассматривает случайно обнаруженную им фотографию, на которой изображен Шилов, готовый теперь, по его словам, лопнуть от стыда.
– Так-так, – кивая на монитор, произнес Шеф, чем разом оборвав смех Шилова, – и кто же там в роли вашего партнера? Не иначе как лучший друг Шипилов?
В отсеке упомянутого Футболиста что-то упало, но не выкатилось. Зато, подумав, что начальник ведет выявление зачинщиков сего беспорядка, решил проявить благородство Якимов. Зардевшись, он вышел из своего отсека и, склонив повинную голову, сделал чистосердечное признание:
