— Конечно. А кто одел эту сексуальную пижаму?
— Денис, да я была с ног до головы закрыта!
— Вот именно! Мне стало любопытно, как ты выглядишь без пижамы, стал представлять, что ты прячешь от моих глаз, возбудился, вот тебе и результат.
— То есть, если бы я одела вызывающий комплект, ты меня бы всю ночь не мучил?
— Конечно, мучил. Ты меня возбуждаешь в любом виде.
— Ага, и ты до сих пор утверждаешь, что виновата я?
— Утверждаю и буду утверждать, потому что моя женщина самая сексуальная в мире.
— Ты преувеличиваешь, — закатила глаза Заразочка, но всё равно её щёчки порозовели от удовольствия.
— Всё, давай спать.
— Ты поспи, а мне нужно поработать, — воспротивилась Зараза.
— Нет уж. Работа подождёт, сейчас будем спать, вот прилетим, так и быть, дам тебе немного поработать.
— Хорошо, — устало согласилась Катя.
Мы проспали почти весь полёт, поэтому, когда мы приземлились, настроение у меня было на высоте.
Когда мы ждали свой багаж, я успел зацеловать Заразочку, покружить её на руках, затискать и снова зацеловать.
— Денис, прекрати, — смеялась Зараза.
Я не мог. Мне хотелось как-то выплеснуть все свои чувства, которые распирали меня изнутри.
— Поехали ко мне, — предложил я, когда мы подошли к моей машине.
— Я бы с радостью, но мне нужно заехать в офис, а тебе поговорить с отцом. Вечером приеду к тебе, обещаю, — улыбается Зараза, прижимаясь ко мне.
— С чемоданом?
— Ты снова начинаешь, — закатывает глаза Катя.
— Я не понимаю, почему ты противишься, — сказал я, нахмурившись.
Меня это очень расстраивало.
— Я не хочу торопиться, услышь меня.
— Я тебя слышу, но…
— Давай не будем ссориться, как раз мое такси подъехало.
— Такси?
— Да, нам ехать в разные стороны, и так будет быстрее. Чем раньше ты поговоришь с отцом, тем я буду спокойнее.
— Я-то уже обрадовался, что ты без своей машины.
— Не ворчи. Люблю, — лёгкий поцелуй в щеку, и любимая бежит с чемоданом к такси.
— Вот настырная.
Провожаю такси глазами и сажусь в машину. Зараза права, чем раньше поговорю с отцом, тем лучше.
Шесть часов назад.
— Как, мы потеряли заказ?! — кричит седой мужчина.
— Он позвонил и сказал, чтобы мы занимались другими проектами, так как зарубежный заказ получила другая фирма.
— Они только приехали, как такое возможно?!
Мужчина швыряет телефон в стену и хватает фотографии со стола. На них двое молодых людей страстно целуются.
— Значит, для дела, сынок? — со злостью говорит мужчина.
Сжимая в руках фото, набирает номер.
— Да.
— У меня для тебя работа.
— Не много ли за один месяц?
— Тебя это волнует?
— Мне наплевать. Кто?
— Я скинул данные на почту.
— Сроки?
— Чем раньше, тем лучше.
— Деньги вперёд!
— Считай, они уже тебя на счету.
Мужчина сбрасывает вызов и морщится от отвращения.
— Кругом одним враги и предатели, — шепчет он и закрывает глаза. — Я правильно поступил. Предателей нужно наказывать.
Часть 5
Екатерина
Творческая группа, менеджеры, пиарщики и все остальные сотрудники моей компании медленно расходились из конференц-зала. Они не переставали обсуждать проект, будущее компании. Кто-то весело смеялся, кто-то записывал на ходу важные задачи, а я продолжала стоять на месте.
Как только из зала выходит последний человек, присаживаюсь на стул и, наконец, позволяю себе расслабиться. Три часа обсуждения дальнейших планов немного вымотали меня. Хотя я очень довольна результатом.
Хочется позвонить Денису и рассказать о том, как все прошло, поделиться своими эмоциями и прошептать, как я успела соскучиться. Мы не виделись три часа, а кажется, как будто прошла неделя. Кто бы мог подумать, что Денис будет мне настолько важен и дорог. Он с лёгкостью отодвинул работу на задний план и с гордостью занял почётное первое место в моей жизни. Мой смешной, немного капризный и очень красивый мужчина. За поездку я многое для себя вынесла. Заметила некоторые черты характера, которые и не надеялась найти в Денисе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Достаю телефон и просматриваю совместные фотографии, улыбаюсь. Открываю контакты, нахожу его номер, но так и не решаюсь позвонить. Вдруг он занят разговором с отцом. На душе как-то неспокойно.
Убираю телефон, собираю документы и выхожу из конференц-зала. Чем ближе подхожу к своему кабинету, тем хуже мне становится. Руки немеют. По спине бежит холодок, внутри все сжимается. Что-то не так. Раздаётся знакомая мелодия.
Руки трясутся, и я не успеваю быстро ответить.
— Наконец-то, любимый, я так переживала, как ты? Как все прошло? — протараторила я.
— Девушка, вы знаете Велинского Дениса Александровича? — раздаётся незнакомый мужской голос.
— Да, знаю, — ноги подкашиваются, и я подхожу к стене, чтобы на нее опереться. — Где Денис? Кто вы?
— Денис Александрович попал в аварию, сейчас он находится в операционной.
— Что с ним? — шепчу я, сжимаю телефон со всей силой, пелена слез застилает глаза.
— Он в тяжёлом состоянии, приезжайте в седьмую городскую больницу.
Врач, или кто это был, сбросил вызов.
Телефон выпал из рук, я зажала рот рукой, слезы полились градом. Я должна взять себя в руки, я должна.
Глубоко вздохнув, вытерла слезы и трясущимися руками подобрала телефон. Вести машину в таком состоянии я не смогу, поэтому пришлось вызывать такси.
Мне казалось, что таксист едет, как черепаха. Я пыталась держаться, но слезы не переставали литься. Боже, ну почему так долго едем? Душа разрывается от неизвестности происходящего.
Что с ним? Какое у него состояние? Есть ли угроза смерти? Боже, нет. Нет. Нет. Он будет жить. Он не посмеет меня оставить. Я не смогу пережить это ещё раз. Господи, не наказывай меня так, ты только подарил мне его, не отнимай.
Залетев в больницу, я попыталась хоть что-нибудь выяснить. Пришлось сказать о том, что я невеста, иначе со мной отказывались разговаривать. Меня напоили успокоительным и посадили ждать. Пока идёт операция, никто мне ничего не скажет.
Все пять часов я словно пребывала в прострации. Хотела узнать хоть что-нибудь, но в то же время боялась услышать, что его не спасли.
Когда ко мне, наконец, подошёл усталый седоволосый врач, на меня словно напал паралич, сердце сжалось, воздуха не хватало.
— Скажите, что он жив, я вас умоляю, — зарыдала я.
— Он жив. Сейчас он находится в тяжёлом состоянии. Мы сделали все, что смогли. Пока это всё, что я могу вам сказать.
Проморгав слезы, я прочитала ФИО врача.
— Леонид Яковлевич, чем я могу помочь? Дорогие препараты, отдельная палата, я не знаю, вы только скажите, я все оплачу.
— Успокойтесь, зачем вы мне суете деньги? — заворчал мужчина. — Если хотите отдельную палату, можете оплатить это на первом этаже. Насчёт препаратов и лекарств я пока ничего сказать не могу. И не сорите так деньгами, они вам ещё понадобятся.
— Скажите, я могу его увидеть?
— Сегодня даже об этом не думайте, завтра возможно, но сейчас я вас в таком состоянии к нему не пущу, — категорично сказал врач.
Закрыла глаза, я должна быть сильной, все будет хорошо. Черт!
— Вам давали успокоительное? — нахмурился врач, разглядывая меня.
— Да, — прошептала я и снова заплакала.
— Как я могу к вам обращаться?
— Катя.
— Екатерина, я понимаю вас, но вы должны быть сильной, он жив — это главное. Поэтому езжайте домой, поспите и завтра с новыми силами приедете сюда.
— Я не смогу.
— Сможете! Возьмите себя в руки. Он жив.
— Я попробую, — сказала я, лишь бы отстал, никуда я отсюда не уеду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мне нужно идти, оставьте свой номер телефона, если все-таки одумаетесь и поедете домой.
— Скажите, а вы звонили отцу Дениса?
— Отцу мы позвонили в первую очередь, но он сказал, что у него нет сына, и отключился. Потом мы нашли ваш номер, вы были подписаны как «любимая», поэтому мы решили, что вы жена или девушка.
