Глава 15
Прошло два месяца. Ева ехала из снятого ею уединенного коттеджа на встречу с врачом. На ней было просторное платье из мягкого хлопка и легкий жакет. Удобство одежды теперь было для нее немаловажно: ее фигура заметно пополнела.
Сворачивая на шоссе, она заметила съехавший следом серебристый седан, ехавший за ней от самого поселка. Мысль о том, что Кайл все-таки обнаружил ее, заставила ее вздрогнуть. Но она тут же отмела ее: такая настойчивость означала бы, что она ему небезразлична, а в это она не верила. В конце концов, это было шоссе номер один, которое вело к Окленду, крупнейшему городу Новой Зеландии, и большинство машин следовали в том же направлении.
Через полчаса она припарковалась у клиники и, войдя в здание, поднялась на лифте на нужный этаж. Она долго думала, стоит ли делать тест до рождения ребенка, и в конце концов решилась. Чем скорее, тем лучше. Она все равно будет любить своего ребенка всем сердцем. Если результат будет печальным, ее сердце будет разорвано в клочья, но… она справится.
Ждать пришлось долго, и ее нервы натянулись до предела. Встав со стула, она подошла к кулеру и налила себе стакан воды. Поскорее бы! Чем быстрее пройдет анализ, тем скорее она сможет уехать из Окленда, где она рискует неожиданно встретиться с Кайлом.
Она успела сделать несколько глотков, когда дверь приемной распахнулась, и Ева, взглянув на посетителя, застыла, пораженная. Кайл, в темном костюме и белоснежной рубашке с синим галстуком, подошел к ней.
– Как ты меня нашел?
– Я знал, что ты беременна и что тебе придется встретиться с врачом, и поэтому нанял сыскное агентство, выяснившее, где и когда ты будешь на приеме.
– Ты следил за мной!
– Да. Я долго тебя искал и, когда нашел, решил больше не рисковать. – Он подошел к ней вплотную, и она заметила, что под его глазами легли черные тени, какие бывают от бессонницы. – Я знаю, почему ты сбежала.
Смяв стаканчик и выбросив его в корзину, она изобразила на лице улыбку:
– Я беременна. А ты говорил, что не хочешь детей.
– Я говорил многое, о чем сейчас жалею. Выслушай меня, пожалуйста.
Сердце ее бешено забилось. Быть может, он хочет начать все сначала?..
– Ты знаешь, как я хотел тебя. Я просто сходил с ума. Но я не мог и не хотел измениться, пока не потерял тебя. Габриэль, наверное, решил, что я псих. И самому мне так казалось.
В двух словах он рассказал ей о том, что обнаружил в сейфе у Марио.
– Значит, ты знаешь о моей болезни, – медленно проговорила она.
– И знаю, что мы можем потерять нашего ребенка.
«Нашего ребенка»! Ева метнула на него яростный взгляд:
– Но ты не хотел беременности. Для тебя была невыносима мысль о том, что у тебя будет ребенок. Особенно, если он может умереть.
– Была. В прошедшем времени.
– Что ты имеешь в виду? – Еву охватила безумная надежда. – Я знаю, что перед свадьбой ты ездил на кладбище…
– Я ездил попрощаться. Я совершил ошибку по отношению к тебе и к ребенку. Да и насчет себя я ошибался. Я думал, что не смогу излечиться. И все-таки смог. Просто на это понадобилось время.
Ева положила руку на живот:
– Но этот ребенок может умереть.
– Я знаю, – просто сказал он. – Но то, что у нашего ребенка могут быть проблемы со здоровьем, пусть даже очень серьезные, меня не смущает.
Наконец она его поняла. Кайл не просто обвинял себя в смерти жены и ребенка. И это чувство вины было столь глубоким, что он считал себя не заслуживающим любви и отцовства.
Она коснулась его сцепленных в замок рук:
– Я думала, ты не сможешь полюбить меня и ребенка.
Да, он был тем самым Кайлом, каким она считала его, полюбив еще в юности, – сильным защитником, способным на глубокую любовь. И то, как он реагировал на потерю семьи, было еще одним доказательством этому.
Кайл сжал ее руку:
– Я могу любить тебя и ребенка. Если ты мне позволишь.
Она с трудом расслышала свое имя: ее, наконец, вызвали в кабинет. Она схватила Кайла за руку и потянула за собой.
– Это мой муж, – объяснила она, ее голос слегка дрожал. – Я хочу, чтобы он был со мной на приеме.
Во время процедуры Кайл сидел рядом с ней. Когда процедура завершилась, он уточнил, сколько времени придется ждать результатов. Как правило, ожидание длилось две недели, но щедрое пожертвование, тут же сделанное им лаборатории, позволило сократить это время до сорока восьми часов.
Когда они вышли из кабинета, Кайл, по совету врача, настоял, что Ева не должна садиться за руль. На следующие два дня ей нужно было обеспечить покой и отсутствие волнений.
Когда они спустились на стоянку, Ева кивнула в сторону своей машины:
– Я могу провести два дня у себя.
«Мазератти» Кайла подмигнула фарами – он отключил сигнализацию:
– Я хочу, чтобы ты была дома. – Он пристально смотрел на нее, словно не решаясь выпустить ее из поля зрения.
Она глубоко вздохнула, впервые за все время всецело доверяя ему:
– Почему?
Он сжал ее лицо в ладонях:
– Потому что люблю тебя. И хочу, чтобы ты вернулась ко мне.
– Хорошо. – От радости у нее слегка кружилась голова.
Через мгновение он уже сжимал ее в объятиях. Эмоции затопили ее жаркой волной. Она прижалась к Кайлу, наслаждаясь теплотой и уютом его близости и тем поразительным фактом, что он любил ее.
– Я люблю тебя, – выдохнула она.
Он склонил голову и приник к ней с поцелуем.
Через два дня Кайл не пошел на работу, чтобы быть рядом с ней. Когда, наконец, раздался звонок из клиники, он передал трубку Еве. С дрожащими руками она выслушала ответ и дала отбой.
Кайл прижал ее к себе:
– Что они сказали? Помни, это не важно. Мы будем любить этого ребенка столько, сколько нам будет отпущено, а если ты захочешь еще одного, мы его усыновим.
Ева с трудом сглотнула, с трудом веря тому, что услышала:
– Они утверждают, что все в порядке. – И она разразилась слезами.
Кайл молча держал ее в объятиях. Когда она перестала плакать, он осторожно вывел ее в залитый солнцем сад. Там, разомкнув руки, он подал ей носовой платок:
– Жаль, что я не знал о твоей проблеме много лет назад.
– Я не знала, что я ношу в себе болезнь, пока Марио не заставил нас с тобой расстаться. – Она пожала плечами. – Тогда он отвез меня к врачу и заставил пройти тест. Наверное, он боялся, что я сбегу к тебе, – она подняла на него глаза, – и он был прав. Но когда я узнала, что больна… это все изменило.
– Я никогда не бросил бы тебя из-за болезни, – нахмурился Кайл. – Марио велел мне оставить тебя. Он не сказал четко, в чем проблема. Упомянул лишь, что ты росла в семье, где была проблема с домашним насилием, и тебе нужна защита, а не секс.
Она обхватила его руками за шею, счастливая тем, что их с ребенком будущее будет совсем иным, чем она воображала:
– От тайны трудно избавиться. Она становится частью тебя… Скажи, говорила ли я тебе, что люблю тебя и любила много лет?
– Сегодня еще нет. – Он приник к ней с долгим поцелуем.
Когда они, наконец, оторвались друг от друга, солнце клонилось к закату.
– Пойдем обратно в дом, – сказала Ева.
– Сначала надень вот это. – Достав из кармана знакомую бархатную коробочку, он извлек из нее помолвочное и обручальное кольца и, держа их в руке, опустился перед ней на одно колено. Глубоким, уверенным голосом, который она так любила, он спросил:
– Будешь ли ты моей женой в богатстве и в бедности, в здравии и болезни?
– Буду. – Внутри у Евы все сжалось. – Я люблю тебя.
Двигаясь вместе с Кайлом к дому, Ева думала, что им еще придется столкнуться с трудностями, но она чувствовала себя уверенно, зная, что они встретят их вместе.
Эпилог
Шесть с половиной месяцев спустя переделка дома была в разгаре. Они обновили его, оставив, однако, все восхитительные приметы старины. Ева заканчивала оформлять детскую – старомодную детскую со входом из родительской спальни. Работа по благоустройству отнимала массу сил и времени, но Ева занималась ею с искренней любовью.
Кайл пришел домой в два, что было необычно рано: как правило, он не появлялся раньше пяти. Прислонившись к косяку, он оглядел комнату:
– Смотрится отлично. – Он ослабил узел галстука. – Ты здесь все закончила?
Ева с трудом оторвала взгляд от его голубых глаз.
Эти месяцы брака оказались прекраснее, чем она могла себе представить, и теперь она была, пожалуй, еще сильнее влюблена в мужа.
Своего мужа.
Это слово до сих пор наполняло ее счастьем. Они с Кайлом провели медовый месяц на Мединосе, где Кайл познакомил ее с многочисленной родней, представителями семейства Мессена. Это было радостное время, и все же больше всего ей нравилось вместе с Кайлом заниматься домом, тем самым, который он купил для нее и где они оба могли воплощать свои мечты. Иногда они не соглашались друг с другом и даже ссорились, но Ева считала, что это вполне естественно.
Ева критически осмотрела изящный белоснежный шкафчик, полный подгузников, детских салфеток и еще сотнями штучек, необходимых современной молодой матери:
