время по температуре. Утром всегда было прохладно. В течение дня ящик нагревался как от температуры наружных стен подвала, так и от ее тела внутри, и к середине дня, когда оба похитителя были на работе, она покрывалась испариной и воняла своим густым мускусным запахом, и ей приходилось вдыхать этот тяжелый запах, пока ящик не открывали. Когда они выпускали ее, то оставляли ящик открытым, чтобы он проветрился. Когда она снова забиралась внутрь, температура падала до утра, а затем снова начинала подниматься.
Ее ежедневный цикл.
На десятый день Стивен заметил, что кошка забралась в ящик, когда она висела на крестовине. В некоторые ночи кошка приходила к ней, а в некоторые нет. Она слышала, как он кричал на нее, несмотря на беруши, которые все равно никогда не были очень эффективными, а затем услышала, как Кэт что-то громко ответила ему. Когда они положили ее обратно в ящик той ночью, кошка была там. Они разрешили ей остаться. Она не знала, почему. Но была благодарна за кошку и подумала, что, возможно, в этом и был смысл. Чтобы она была благодарна. Благодарна им.
Но она была благодарна только кошке. За ее успокаивающее присутствие. За то, что ей было с кем поговорить, даже если этот кто-то не мог ответить. Благодарна за то, что кошка не возражала против того, чтобы разделить с ней густой знойный воздух.
Кошка, казалось, тоже была рада такому соседству. Она прижималась к ее лодыжкам, когда она стояла, привязанная к крестовине, или терлась о ее ноги, когда она была пристегнута к креслу. Сара не возражала.
Когда похититель не истязал ее, он рассказывал ей истории или иногда читал Священное Писание. Обычно речь шла о детях, мужьях и женах, рабах и хозяевах. Ему нравились Послания к Коринфянам, Ефесянам, Колоссянам, Бытие.
Саира, жена Аврама, не родила ему детей. И была у него рабыня Египетская, имя которой Агарь.
И сказала Сара Авраму: вот, Господь запретил мне рождать детей. Пожалуйста, войди к моей служанке; может быть, я получу от нее детей. И Аврам послушался голоса Сары.
Тогда Сара, жена Аврама, взяла Агарь, служанку свою, Египтянку, и отдала ее мужу своему в жены...
Истории всегда были связаны с Организацией.
- Дом, сказал он ей, - прослушивался. Они следят за телефонными разговорами. Они с самого начала знают, что ты здесь, и ежедневно получали отчеты о твоих успехах.
Члены Организации были повсюду. В местном полицейском участке. Законодательном собрании. Белом доме.
Он дал ей почитать статью из "Дейли Ньюс" о работорговле, где говорилось, что на Ближнем Востоке, в Европе и даже в США растущий интерес к садомазохизму в последнее время породил оживленный прибыльный бизнес на женской плоти, женщинах, похищенных для продажи или обмена богатым и влиятельным людям без каких-либо прав или обращения к закону. С ними поступали так, как считал нужным каждый владелец. Их выслеживали и наказывали, если они осмеливались бежать. Он рассказал ей, что именно его отец познакомил его с Организацией и что в молодости он заработал достаточно денег, чтобы хватило оплатить обучение в колледже, выслеживая беглецов.
Он рассказал ей об одной беглянке, которой удалось ускользать от Организации достаточно долго, чтобы написать и опубликовать статью о своем заточении. На это ушли месяцы, но в конце концов ее нашли во второй раз и вернули владельцу. Они отрывали ей один за другим пальцы на руках и ногах. Они отрезали ей язык, ослепили ее паяльником и с помощью шила проткнули барабанные перепонки. Они привлекли врача Организации, чтобы тот без анестезии отрезал ей руки и ноги, а затем прижег раны. Наконец они подвесили ее, еще живую, за длинные заплетенные волосы на крюк над кроватью ее хозяина, где она продолжала жить в течение трех дней. Трофей над ним корчился в агонии, пока он спал и читал.
Он показал ей почту ее отца, два письма и телефонный счет; сказал, что их принес ему их собственный почтальон, который тоже был членом Организации, чтобы она поняла, как легко добраться до него или до других ее родственников и друзей любое время.
Он показал ей список имен и адресов ее учеников.
На одиннадцатый день, в воскресенье, он приказал ей сосать его член. Это был первый раз, когда она отказала ему в чем-либо за несколько дней. Он привязал ее к стулу, прикрепленному к полу, снял повязку с ее глаз и достал двуствольное ружье. Он приказал ей открыть рот, а когда она не открыла, с силой засунул дуло ей в рот, холодный металл резал губы и скрежетал по зубам. Она не знала, заряжено оно или нет, пока он не нажал на курок.
Что он и сделал.
Он заменил дуло своим членом, и на этот раз она сделала то, что он сказал. Она подумала, осмелился бы он проделать такое, если бы в комнате была Кэт. Две ночи спустя она решила, что получила ответ, когда он выкатил ее с завязанными глазами из Длинного ящика, велел лечь прямо там, рядом с ящиком, на полу, связал ей руки за спиной, и вскоре после этого перед ней предстала обнаженная Кэт. Он приказал Саре отлизывать Кэт пизду, что ей и пришлось делать, отплевываясь или глотая те волосинки, которые попадали ей в рот из лобка женщины, лезли в нос и застревали в горле так, что ей хотелось откашляться. Впервые она делала куннилингус женщине, и не знала, правильно ли она это делала, или нет, но она старалась, старалась изо всех сил, потому что Стивен засунул дуло ружья ей во влагалище и сказала, что если Кэт не кончит, он вышибет ей мозги через пизду. Возможно Кэт бы и не кончила, если сама не сделал всю работу за нее. Женщина ерзала и терлась о ее губы, язык, нос, так что Саре практически не пришлось прилагать слишком больших усилий. Она подозревала, что это была не идея Кэт, потому что сначала та выглядела скованной, но в конце концов начала извиваться и стонать. А потом она, должно быть, сказала ему что-то о запахе, исходящим от Сары, потому что ей, наконец, разрешили подняться наверх и принять душ, причем они оба стояли в ванной, наблюдая за ней, чтобы она не попыталась протиснуться в окно.
В душе, намыливая свой голый живот, она поняла, что они смотрят на ее увеличившийся живот.
На двадцатый день она почувствовала, как внутри нее зашевелился ребенок.
Избиения
