бесом, но тебя это не должно касаться. Я с тобой и вместе мы всё переживем!
Ее слова действительно меня подбодрили. Мне стало на странность легко. Я вытерла слезы и обняла Настю.
– Спасибо.
– Да брось ты. Я не хочу, чтобы ты грустила. Но если ты хочешь плакать – плачь. Только не скрывай от меня правду.
С того дня я больше не думала о нем так много, а если и думала, то у меня получалось контролировать свои мысли. На любое воспоминание о нем я кричала себе мысленно: «стоп». Я больше не давала себе вспомнить цвет его глаз или нежность губ. Я закрыла сундук и ключи спрятала в карман.
Наш отпуск подходил к концу и последний день мы проверили на даче у Коли тем же составом, что и на финском заливе. Мы отдыхали в бане и играли в карты. Я несколько раз выходила на улицу, чтобы остаться наедине с мыслями, но ребята не давали мне этого сделать. И спасибо им.
– Мы очень рады, что вы появились в нашей жизни, – поблагодарили мы ребят.
– Может быть, останетесь ещё немного? – предложил Коля.
– Да нет, нужно ехать в Москву и устраиваться на работу, как можно скорее.
– Да побудьте вы здесь, с нами. Возьмём шашлыков, пожарим картошку на костре, ночевать есть где, в баню сходим, а через пару дней поедем в Москву вместе. Будет удобнее на машине.
– Спасибо, Коль, я только за, – ответила Ася, – Но Маша хочет уехать.
– Мне нужно работать, – ответила я.
Позже мы с Асей собрали вещи и уехали в Москву. И вот здесь, в Москве, начался определенный период жизни, урок которого стоило бы выучить.
Мы вышли из душного автобуса в Митино. Наше состояние было равно нулю и мы обе были похожи на сморщенные селедки. После ужасной ночи в автобусе, где некуда было положить даже ноги, мы были настолько уставшими, что сели на остановке прямо на чемоданы и не хотели ничего делать. На улице было ужасно душно, а наш таксист ехал долго. Пока мы ждали его, чуть не сошли с ума от сушняка, а магазинов по близости не было. Я уснула в машине. Ася разбудила меня, когда мы подъехали к дому.
– Наконец-то мы дома, – выдохнула я, перейдя порог квартиры.
– И не говори.
Я показала подруге квартиру, мы приняли душ и слегли на диван без сил. Я лежала и думала, что мне делать. Искать сейчас работу или лечь спать? Денег оставалось совсем немного, энергии было ноль, настроения тоже. И тогда мне в голову пришла плохая идея…
– Ась, – вскочила я с дивана, – я собираюсь поехать за дозой. Ты со мной?
– Ты чего! Нет, не надо.
– Я так хочу…
Она никогда не пробовала наркотики и хотела заставить меня не ехать, но я была настроена решительно. Я понимала, что через всю жару и электрички мне придётся ехать за самым ужасным в жизни – наркотиком. Я хотела достать пакетик с чертом, разложить на столе белый порошок, вдохнуть его и расслабиться. А самое страшное – я уговорила Асю сделать это.
Подруга не поехала со мной. Я потратила полтора часа на дорогу в гости к старому доброму знакомому. Я не буду оправдываться, почему я сделала это. Я просто поехала. И какова была моя злость, когда в этот гребанный день я так и не получила удовольствия, потому что не дождалась наркотиков. В этом минус ужасном состоянии я вернулась домой, в надежде взять амфетамин завтра.
На следующий день я снова отправилась за ним. Только в этот раз мы поехали вдвоём с Асей. Жара. На удивление состояние было всё то же дерьмовое, будто мы уже пережили день, когда нам было хорошо и сегодня нам плохо. Мы с Асей шли по улице и разговаривали обо всем, а в моей голове была одна мысль: «Последний раз, всего разочек»…
И вот мы забираем грамм. И вот мы едем домой в предвкушении. И вот мы на кухне. Я достаю из лифчика пакетик, разворачиваю его. Тишина. Я делаю пару длинных дорожек.
– Ну что, давай? Только тебе не будет хотеться кушать и спать. Совсем.
– Так. Погоди. – Выдыхает она. Я видела, что она боится. – Я сейчас поем и потом только…
Настя начала метаться по кухне, как будто отдаляя тот момент, когда она первый раз понюхает. Прошло десять минут. Я больше не хотела терпеть и сделала это без неё. Она наблюдала за моим состоянием и до сих пор опустошала холодильник. Через несколько минут я почувствовала приход. Мое сердце стало биться чаще, дыхание участилось, зрачки стали огромными, я начала много разговаривать и делать разные пустые действия.
– Да хватит жрать, Ась, давай уже, прилетай в мой космос.
– Хорошо. – И тут она замолчала, волнительно пододвинувшись к дорожке поближе.
Настя взяла купюру, свернула её и поднесла к носу. Она сделала вдох. Второй. Закрыла глаза. Боялась.
Через десять минут она начала разговаривать обо всем!
Всю ночь мы просидели за разговорами и энергетиками. Это была первая ночь, когда мы доверили друг другу всё. Отличное настроение, куча энергии.
Вот мы. Малолетние наркоманки. Вот мы. Нюхаем по пятой дороге. Вот мы. Разговариваем так, что нас не заткнуть. Вот мы утром на отходосах. Лежим в холодном поту на диване, укрывшись двумя одеялами. Включаем фильм, чтобы хоть как-то отвлечься от состояния небытия.
Я поворачиваю голову в сторону. Насте плохо. Я вижу, как она страдает. Странно, ведь это был её первый раз. Я не помню, чтобы мне было так плохо в мои первые амфетаминовые марафоны. Видимо, она употребила большую дозу. Боже, зачем мы это сделали… Но мы уже сделали это.
– Как же мне хреново! – шептала Ася.
– Слушай, я тут подумала… Это был твой первый и наш последний раз, хорошо?
– Да, Маш, – соглашается, – Больше не стоит.
Мы укутались в одеяла и попытались уснуть, пообещав друг другу больше не употреблять наркотики.
Спали мы, честно говоря, хреново. Ворочались, то попить, то покурить. Но в конце концов выжали из сна максимум. Хотя в совокупности этот «максимум» равнялся от силы двум часам.
На следующий день мы решили не вгонять себя в депрессию и хоть как-то веселить себя. Ася осталась дома, а я пошла гулять с одним знакомым. Погода была очень классная и мы катались на машине.
– Маш, может на дачу с нами сегодня? У нашего друга день рождения, – предложил он.
– Ой, нет, Игорь, не хочется.
– Да давай,
