Было бы гораздо лучше и для сержанта Дункана, и для Армии, хотя и не для роты «Дельта», если бы его отправили к новым дерзаниям на свежую травку. Но по ряду причин он неизменно оставался в роте и батальоне и там закисал, в исключительно воздушно-десантной манере.
По прихоти судьбы, удача нашла его, а не наоборот.
Он передвинул черный коробок и сел на койку напротив нынешнего соседа по комнате, которого он терпеть не мог. Он давно отметил тот феномен, что на трех непереносимых сожителей приходится только один, с которым ему удается поладить. Теперешнему соседу скоро предстояла переаттестация; сержант полковой разведки, он считал разведчиков солью земли. Что ж, Дункан ходил в разведку, когда этот какашенок еще учился в школе, и уже одержал над ним верх при стрельбе по неподвижной мишени. И по мнению Боба Дункана, этот разведчик мог засунуть свое эго обратно в свой хренов вещмешок и убираться в любое время. Тупица старательно точил корундовым бруском кинжал длиной в полруки, как если бы собирался выйти с ним завтра на послина.
Насколько сержанту Дункану удалось выяснить, у послинов вроде не было уязвимых точек, где нож мог добраться до жизненно важных органов. Кроме того, как он мыслил пользоваться им в бронескафандре?
Размеренный скрежет начинал действовать на нервы сильнее, чем лоскут шерстяного одеяла на его постели. Святая Луиза! Ради всего святого, сделай так, чтобы он убрался из моей комнаты!
Чтобы отвлечься и не думать об этом болване, пока он ждал сбора последнего подразделения, Дункан изучал самый последний черный коробок, который для них сделали. Размером с «Мальборо», он легко помещался в нагрудном кармане, имел плоскую антибликовую поверхность черного цвета и весьма смахивал на ПИРы. Черный, как туз пик. И каким-то образом генерировал поле, не пробиваемое пулей калибра 7, 62 мм. Он уже попробовал. Несколько раз, для надежности. И коробок даже не шевелился, когда пули рикошетили от него; это порождало чувство неестественности. Хорошо, что парни вокруг него среагировали чертовски быстро, когда эти пули прилетели назад на огневой рубеж на стрельбище Форт-Брэгга. По счастью, придурков рядом не было. Другие стрелки просто посмеялись и заново принялись бабахать по мишеням из изумляющего своим разнообразием оружия.
О’кей, он останавливает пули. Но поле простиралось лишь примерно на два метра в каждом направлении и пропадало там, где касалось препятствия. Пропадало. Оно не охватывало препятствие. Просто пропадало, что было плохо, если как следует подумать. И у тебя должна быть возможность прикрепить его к чему-либо, а не просто полагаться на что там его держит. Он немного побеседовал с ПИРом, и оказалось, что хреновина имеет что-то вроде предохранителя. Он поговорил с ПИРом еще и убедил его, что раз они служили в экспериментальном батальоне и работали с экспериментальным оборудованием, то они обязаны экспериментировать. ПИР сверился со своими протоколами и, по-видимому, согласился, поскольку только что отключил на приборе предохранители. Полностью вытянув руку, Дункан активировал устройство.
Прибор Индивидуального Силового Поля генерировал обратносфокусированную плоскость слабой силы, схожей с лучом лазера в том смысле, в каком линия подобна плоскости. Устройство создавало круг площадью двенадцать метров на сорок пять минут. На максимальной мощности оно могло сгенерировать поле площадью тысячу двести пятьдесят метров на три миллисекунды до отключения. Плоскость была по-настоящему двухмерной. Она простиралась на двадцать метров в каждом направлении, перемещаясь в межатомном пространстве и иногда разрушая какой-нибудь протон или электрон.
Плоскость пронизала окружающую материю так же легко, как катана [11] воздух, пройдя сквозь потолочные перекрытия, постельные принадлежности, стенные шкафы и, к несчастью для соседа сержанта Дункана по комнате, конечности. Тончайшая, во много раз тоньше волоса, фронтальная плоскость пересекла склад в подвале, где, помимо всего прочего, прошла сквозь ящик с шариковыми ручками, жутко заляпав все вокруг, и крышу, в которой образовалась течь, так никогда до конца и не устраненная. Однако после налета послинов на базу проблема с течью стала неактуальной. Вдобавок потребленная прибором энергия превысила параметры сверхпроводимости, и выделившаяся энергия раскалила корпус прибора до двухсот градусов по Цельсию.
— Господи! — взвизгнул сержант Дункан и уронил внезапно раскалившийся коробок, а его койка рухнула на пол. Когда колыхания пола стали успокаиваться, его протащило вперед, как и соседа на второй койке. Сосед испустил душераздирающий крик, когда его ноги чуть ниже колена внезапно отделись от остального тела, и ярко-красная артериальная кровь струей хлестнула по темному армейскому одеялу.
В свое время сержант Дункан более чем достаточно навидался безобразных происшествий и действовал инстинктивно. Он быстро обмотал обрубки парашютным стропом. Нож послужил подходящим рычагом для первого жгута; правильно вставленный, он даже не разрезал строп. Кровотечение из второй культи уменьшилось благодаря наложению жгута в виде затягивающейся петли, широко используемой при буксировке тяжелых грузов или при играх в постели с девочками определенных наклонностей. Несчастный сосед сыпал проклятиями и начал рыдать; для такого парня потеря ног означала все равно что смерть.
— Перестань, — прорычал сержант Дункан, просунул под второй жгут отвертку и закрутил, пока кровь полностью не остановилась. — Сейчас их можно вырастить заново.
От большой потери крови глаза у теперь уже бывшего соседа постепенно стекленели, но он уловил смысл сказанного, кивнул и потерял сознание.
— Это я облажался, — наконец прошептал Дункан, прижал к груди обожженную руку и пополз вверх к двери.
— Медик! — проорал он в коридор и, внезапно ослабев, оперся на дверной косяк, тупо уставившись туда, где вздыбленный пол обрывался блестевшим, словно зеркало, срезом.
Сержант первого класса Блэк вошел в кабинет командира батальона, сделал четкий поворот направо и отдал честь. Штаб-сержант Дункан проследовал за ним по пятам и застыл по стойке «смирно».
— Сержант первого класса Блэк прибыл согласно приказу, с сопровождаемым, — четко, но негромко доложил Блэк.
— Вольно, сержант Блэк, — произнес подполковник Янгмэн.
Он разглядывал сержанта Дункана целую минуту. Сержант Дункан стоял по стойке «смирно», потел и читал висевший на противоположной стене диплом офицера. Его мысли прятались в том уголке разума, который исключал возможность военного трибунала. Он испытывал сильное чувство, что последние события должны оказаться кошмарным сном. Такой ужас не мог быть явью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
