Больше я не смеялась.
* * *
У моих чувствительных губ прекрасная память, и, едва к ним прикоснувшись, я все ощутила заново: тот концерт для рук и рта, который Лукас исполнил на моем теле, наши безбашенные поцелуи и те немногочисленные слова, что он говорил. «Какая ты красивая…» — отзывалось у меня в ушах.
Я захотела взглянуть на рисунки, и Лукас мне их показал. Они были хороши. Удивительно хороши. Я сказала ему об этом, заслужив очередную слабую улыбку.
— Что ты будешь с ними делать? — запоздало спросила я.
— Может, повторю их углем.
Я не унималась:
— А потом?
Он пожал плечами и посмотрел на меня:
— Почему бы мне не повесить их на стенку у себя в спальне?
Я приоткрыла рот, не зная, что на это сказать. На стену в спальне — ничего себе!
Лукас взглянул в блокнот и перевернул лист:
— Ну кто не захочет, просыпаясь, видеть перед собой вот это!
Я была на девяносто девять процентов уверена, что его слова действительно несли в себе тот смысл, которого мне хотелось. И все-таки я не знала, отвечать ли на них как на комплимент или нет. Поэтому промолчала. Лукас закрыл блокнот и положил его на полку книжного шкафа, который стоял у двери, а потом взял меня за подбородок и осторожно потер пальцем мою нижнюю губу.
— Вот дерьмо! — Он отнял руку от моего лица и посмотрел на нее. — Я забыл, что всегда пачкаюсь, когда рисую! Теперь у тебя, наверное, маленькие серые пятнышки… везде, — пояснил он, оглядев меня.
Представив себя с перепачканной губой и серыми следами на животе и груди, я ничего не смогла сказать, кроме «ой».
Сжав кулаки, Лукас опять приподнял мне подбородок и еще крепче притиснул меня к себе:
— Видишь, больше никаких грязных пальцев!
Он поцеловал меня, прислонившись спиной к двери. Сейчас было совершенно ясно, что его тело не хочет останавливаться на поцелуях. Я прижалась к Лукасу, но он, хрипло выдохнув, отстранился:
— Я лучше пойду. А то потом не смогу…
В этот момент я могла сказать: «Оставайся», но промолчала. У меня перед глазами вдруг возник Кеннеди: совсем недавно я слышала от него слова, очень похожие на те, что теперь говорил мне Лукас. Еще более странной была мысль о Лэндоне, чье непрочитанное письмо лежит, наверное, в моем почтовом ящике. Все это не должно было иметь для меня никакого значения, во всяком случае сейчас.
Лукас выпрямился, кашлянул, поцеловал меня в лоб и в кончик носа. Потом открыл дверь.
— Пока, — сказал он и вышел.
Держась за косяк, я смотрела, как Лукас, идя по коридору, натягивает на взъерошенную голову серую шапочку. Все девчонки, мимо которых он проходил, поднимали на него глаза. Кое-кто даже провожал его взглядом до самой лестничной клетки. А когда он исчез, они резко обернулись, чтобы узнать, откуда вышел такой привлекательный парень. Я вернулась в комнату, оставив соседок размышлять над увиденным.
Письмо, пришедшее в не самый удобный момент, оказалось не от Лэндона, а от мамы. Она описывала маршрут их с папой поездки на горнолыжный курорт в Колорадо. Поездки, в которой меня не пригласили поучаствовать, но которая была запланирована на тот самый уик-энд, праздничный уик-энд, когда я собиралась приехать домой. В первый раз за несколько месяцев.
И, несмотря на все это, я сейчас не могла по-настоящему разозлиться на маму. Причин было две. Во-первых, меня непонятно почему разочаровало то, что письмо оказалось не от Лэндона. А во-вторых, я все еще порхала на седьмом небе после поцелуев Лукаса и мне было не так уж и важно, как я проведу выходные, до которых еще целых одиннадцать дней.
* * *
В воскресенье вечером я ела ложкой арахисовое масло (это был мой ужин) и смотрела «Обещать — не значит жениться», понимая, что мужчины относятся ко мне так же, как и к другим женщинам, ничуть не лучше: Лэндон до сих пор не ответил на мое письмо, от Лукаса тоже ничего не было слышно.
Я ждала, что вот-вот вернется Эрин: без этой яркой и шумной особы комната казалась пустой. Тишина навевала на меня тоску, и я трескала все подряд.
По электронке пришло новое письмо, и я задумалась, остановить ли фильм, чтобы проверить входящие. Мне не очень-то хотелось читать, как мама, собираясь оставить меня в праздник одну, борется с угрызениями совести. Она уже перепробовала много способов оправдать себя в моих глазах: взывала к логике («В этом году ты должна была ехать к Кеннеди»), давила на жалость («Мы с твоим отцом двадцать лет никуда не ездили вдвоем»), а один раз даже нехотя пригласила меня поехать с ними («Думаю, мы смогли бы купить тебе билет. Только спать будешь на диване или раскладушке, потому что свободных номеров уже, конечно, не осталось»). В первых двух случаях я ничего не ответила, а от приглашения отказалась: «Спасибо, не надо».
Может, теперь мама попробует от меня откупиться? Если она предложит мне денег на то, чтобы пройтись по магазинам (такой прием был у нее в арсенале), я, пожалуй, соглашусь: на прошлой неделе я заказала себе по Интернету ботинки, на которые немножко не хватало моего обычного содержания и заработка от уроков. Подумав, я все-таки остановила фильм и пошла проверять почту.
Джек-пот! Но не от мамы. Это Лэндон.
Жаклин!
Очень рад, что ты легко справилась с самостоятельной. Как только твой проект будет в общих чертах готов, я с удовольствием на него взгляну. А уж потом сдашь его. Посылаю тебе новый вопросник (только что составил для завтрашнего семинара). Будут какие-то трудности — спрашивай.
ЛМ
Я перечитала письмо и надулась. Здесь не было даже отдаленного намека на флирт. Как будто профессор писал. И ни слова о том, почему в этот раз мне пришлось весь уик-энд ждать ответа, хотя обычно это занимало пару часов, если не меньше. Лэндон не поддразнивал меня, не задавал вопросов, не связанных с экономикой. Можно было подумать, что вся наша двухнедельная дружеская переписка — плод моего воображения.
Лэндон!
Спасибо. Черновик проекта пришлю к субботе. Надеюсь, ты хорошо провел выходные.
ЖУ
Жаклин!
Если отправишь мне проект до субботы, я постараюсь быстро его просмотреть и вернуть тебе. Тогда еще до большой перемены сдашь работу доктору Хеллеру. Выходные прошли замечательно. Особенно пятница. А у тебя?
ЛМ
Лэндон!
У меня тоже все прошло хорошо. Правда, мне было немного одиноко (соседка на весь уик-энд уезжала из города, а теперь вот вернулась и лопается от нетерпения: хочет поскорее все рассказать). Зато я неплохо поработала. Еще раз спасибо тебе за помощь.
ЖУ
ГЛАВА 9
