Начало
Она сняла блок с телефона и нажала на последний номер. Аппарат отозвался электронным попискиванием. Одиннадцать цифр, у каждой свой звук. Она сделала это несколько десятков раз. И опять, как и раньше, послышался механический голос: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». В отчаянии она с силой бросила телефон на пол. Он отскочил от новенького ламината и закатился под стол.
Всё! Больше никаких звонков!
Хотя кого она обманывает? Не пройдёт и часа — и она полезет под стол, достанет телефон и будет с надеждой набирать всё те же цифры.
Сколько они не общались? Месяц? Нет, сорок три дня. Целая вечность…
Она пыталась вспомнить, как начинались их отношения. И не могла. Сейчас казалось, что раньше, до встречи с ним, она и не жила вовсе. Только после знакомства с Алексом её жизнь наполнилась смыслом.
На город медленно опустился вечер. Ночи стали заметно холоднее. Свежий ветерок раздувал занавески, как паруса. Она подошла к окну и вдохнула полной грудью. Надо взять себя в руки и успокоиться. Нервный срыв не входил в её планы. В конце концов Таня могла всё преувеличить. Она из тех женщин, которым везде мерещатся соперницы и конкурентки.
На улице стемнело, зажглись огни.
Она отвернулась от окна и только тут заметила, что комната погрузилась во мрак, кожа мгновенно покрылась мурашками. С недавних пор темнота пугала, даже вызывала панику. Но стоило щёлкнуть выключателем, комната заполнилась светом и страх ушёл. Пора ложится спать.
Вдруг его телефон сейчас доступен?
Она наклонилась и стала шарить рукой под столом, пока ладонь не наткнулась на тонкий гладкий корпус. И снова та же процедура — снять блок, набрать номер… Но опять в трубке чужой голос: «Аппарат абонента выключен…»
На этот раз она не стала бросать телефон, а положила на кровать рядом с подушкой.
Звонок в дверь прозвучал, как выстрел, она вздрогнула. Кто бы это мог быть в такое позднее время? Но влюблённое сердце уже плясало в груди от внезапной надежды на встречу. Наверное, если за дверью окажется кто-то другой, сердце разорвётся от разочарования.
Прежде чем открыть дверь, бросила взгляд в зеркало. Сейчас она не в лучшей форме, но всё ещё привлекательная и сексуальная. Она поправила халат на груди так, чтобы была видна ложбинка. Распустила волосы, и они заструились к самой талии. Распахнула дверь.
На пороге стоял Алекс. Он явно был не в духе, сразу прошёл в комнату и плюхнулся на диван.
Она засуетилась. Побежала на кухню, включила чайник, посмотрела, что там мало воды, выключила, налила, потом опять включила. Когда мужчина злой, его надо накормить. Раньше было смешно слышать об этом, но сейчас многое отдала бы за хорошо приготовленный ужин.
Еды дома не было. Ах, знать бы, что Алекс придёт, заказала бы еду в лучшем ресторане Москвы. Такой усталый у него вид, тёмные тени легли под глазами, появились морщинки. Это совсем не портило его, прибавляло солидности и серьёзности.
— Зачем звонила? — спросил Алекс и зашёл на кухню.
Она обернулась на звук его голоса.
— Соскучилась… очень, — как можно естественнее произнесла она. Но голос дрогнул.
— Полина, ты ведёшь себя неразумно, — сказал он, вернулся в комнату и сел на диван.
Да, она сходит с ума. Он обещал, что они будут вместе, но прошло уже полгода, а в их отношениях ничего не изменилось. Она последовала за ним и присела рядом на диван, прижалась к нему всем телом. Алекс не отстранился, но не обнял. Он был равнодушным, как каменное изваяние, она чувствовала исходивший от него холод.
— Я устала от этой игры. Больше не могу притворяться, — она опять превратилась в маленькую капризную девочку. — Побудь сегодня со мной.
Раньше он никогда не ночевал у неё, но они так долго не виделись.
— Нет.
— Ну почему?
— Ещё не время.
— Ты всегда так говоришь. Только мне надоело, больше не хочу.
Он врёт. Они никогда не будут вместе.
Как всё исправить и переписать последние полгода жизни на чистовик? И возможно ли это?
Алекс подошёл к открытому окну, достал сигареты и закурил. Он ни о чём не сожалел. Полина — одна из многих и лишь эпизод в его жизни. Она стала слабой и не справляется. Значит, пора и с ней заканчивать.
1
Спустя полгода
Ксении Куликовой было тридцать два. Прекрасный возраст для женщины. Высокая, стройная, кареглазая красавица с гривой тёмных вьющихся волос. Но не это было главное в её внешности, а сочетание нежности, мягкости и шарма. Одной улыбкой она была способна растопить лёд, а сохранить семью не получилось. Пять месяцев назад Ксения застала мужа с любовницей. Собрала вещи и ушла вместе с дочкой к маме.
Тогда на улице вьюжил февраль. Он выстудил слёзы и заморозил сердце. Ксения не плакала и не жаловалась. Просто училась жить заново.
В первый месяц боль предательства притупила страх. Она не думала, как будет жить без поддержки мужа. Не копалась в себе, не искала причины произошедшего, медленно переползала из одного дня в другой, пытаясь отключиться от настоящей жизни. Депрессии не случилось. Потому что действительность обрушилась на её голову водопадом проблем. Пришлось учиться решать их самостоятельно.
И вот тогда родился страх. Как справиться, если предыдущие годы она принимала лишь незначительные решения — отвечала за вкусную еду и порядок в доме? Сейчас на ней ответственность за дочку, маму и младшую сестру (хоть Маришке уже двадцать два). Теперь она — глава семьи, значит, должна решать все задачи.
Деньги на карточке, которую Ксения использовала для текущих расходов, кончились через две недели. Новых поступлений от мужа ждать не следовало. У него теперь другая женщина и, наверное, другая карточка. Конечно, если Ксения попросит перечислить некоторую сумму на их содержание, он вряд ли откажет. Вот только она никогда на это не пойдёт. Уж лучше стоять у церкви с протянутой рукой.
Ксения достала свой диплом о высшем юридическом образовании и начала штурмовать компании. Но забег по собеседованиям оказался безрезультатным. Кому нужен специалист, у которого и трудовой книжки нет потому, что ни дня не работал? Прошёл ещё один месяц. Пенсии мамы катастрофически не хватало даже на еду. Ксении пришлось продать то немногое из вещей, что она забрала с собой. Оказалось, из ценного у неё только шуба и несколько золотых украшений, настолько скромных, что их стыдно нести в ломбард. Вырученные после продажи деньги таяли на глазах. Ксения была близка к отчаянию, когда однажды столкнулась во дворе своего дома с Максом Васильевым, бывшим одноклассником. Он обрадовался встрече, спросил, как дела, и, как только услышал о Ксениных сложностях в поиске работы, пообещал помочь. И слово сдержал. Уже через день Ксения заполняла анкеты, потом проходила собеседования, в том числе и у самого директора Журкова. После двух недель нервного ожидания её, наконец, приняли на работу секретарём-референтом к генеральному директору.
Как же страшно было вначале. Этот страх мешал сосредоточиться. Она путалась и часто ошибалась, отчего со стороны казалась рассеянной и неловкой.
Прошло три месяца, и сейчас на дворе июль, середина лета, а у Ксении всё никак не получается приспособиться к работе и новой жизни.
Всю ночь лил дождь, лишь утром немного прояснилось. Она быстро шла к метро, и мелкая дождевая пыль оседала на лицо и волосы. Пахло сырым асфальтом. Ксения спешила на работу, постукивая тонкими каблучками и проклиная ненастную погоду, грязные лужи и сырость.
Троллейбус, метро, потом двадцать минут пешком. И вот она у входа в кирпичное здание, где располагалась компания «ТехСервис».
Эта организация напрямую сотрудничала с отделом техподдержки ФСБ, и почти всё, чем они занимались, было засекречено. «ТехСервис» финансировался государством из федерального бюджета, поэтому зарплаты платили маленькие, зато официальные, оплачивались больничные и отпускные, шёл стаж.
