В ходе стратегических оборонительных операций, организованных Ставкой в 1941, 1942 и 1943 годах, Красная Армия использовала сочетание позиционной и маневренной техники обороны, ведя последовательные бои на заранее намеченных глубоко эшелонированных оборонительных рубежах, когда только возможно нанося многочисленные контратаки и контрудары, а в нескольких случаях — самые настоящие контрнаступления.[112]
Пространственные измерения этих оборонительных операций со временем значительно снизились — в основном из-за уменьшения наступательной мощи вермахта, в то время как мощность, прочность и эффективность стратегической обороны
Красной Армии за первые 30 месяцев войны значительно возросли. Например, на начальных этапах операции «Барбаросса» наступление вермахта охватывало практически весь фронт, но дальше всего оно продвинулось на северо-западном, западном и южном направлениях, которые выводили к Ленинграду, Москве и Ростову. Хотя Ставка первоначально вела стратегическую оборону на этих направлениях силами Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов, к которым позднее добавились силы Южного фронта, с июля по октябрь она развернула на этих направлениях Центральный, Резервный и Брянский фронты, имея к началу декабря восемь действующих фронтов: Ленинградский, Северо-Западный, Калининский, Западный, Брянский, Юго-Западный, Южный и Закавказский.
Когда вермахт в конце июня и в июле 1942 года начал операцию «Блау», поначалу немецкое командование ограничило свои наступательные операции южным направлением, которое считало единственным. Однако в реальности немецкие войска уже к июлю действовали на двух стратегических осях, первая из них протянулась к Воронежу, а вторая — к Сталинграду. К ноябрю глубоко в Кавказский регион вытянулась и третья стратегическая ось.
Первоначально Ставка противодействовала наступлению вермахта силами Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов, но когда наступление развернулось вширь, в конце лета — начале осени она перетасовала и переименовала несколько своих фронтов. В итоге к середине ноября оборону на Воронежском, Сталинградском и Кавказском направлениях осуществляло шесть фронтов: Брянский, Воронежский, Сталинградский (Юго-Западный), Сталинградский, Южный и Северо-Кавказский.
Когда войска вермахта предприняли в феврале-марте 1943 года действия, равнозначные полноценному контрнаступлению с целью остановить зимнее наступление Красной Армии на центральном, юго-западном и южном направлениях, Ставка перешла на первых двух направлениях к стратегической обороне силами пяти полных фронтов — Брянского, Центрального, Воронежского и Юго-Западного.[113]
И наконец, когда вермахт начал в июле 1943 года на центральном направлении (по оси Курск-Воронеж) операцию «Цитадель», Ставка организовала стратегическую оборону силами Центрального и Воронежского фронтов, поддерживаемых Степным военным округом (фронтом), а позже развернула контрнаступление по тем же направлениям силами четырех фронтов (Брянского, Центрального, Воронежского и Степного) и частью еще двух фронтов (Западного и Юго-Западного).
Конфигурация сил (эшелонирование)
Верные советской довоенной военной теории, Ставка и Генеральный штаб стремились летом 1941, 1942 и 1943 годов вести стратегическую оборону глубоко эшелонированными войсками, прикрываясь мощными оборонительными рубежами, созданными на большую глубину и подкрепленными мощными стратегическими резервами. Например, в 1941 году оборонительный план Генерального штаба (ОП-41) представлял войска Красной Армии ведущими активную оборону, чтобы «предотвратить как наземное, так и воздушное вторжение на территорию округа», а в случае нападения противника «быть готовыми при благоприятных условиях нанести решающие удары по противнику в соответствии с приказами Верховного Командования» (то есть будущей Ставки).[114]
В результате в июне 1941 года Красная Армия оборонялась силами Северного, Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов первого стратегического эшелона, расположенного в приграничных военных округах и поддерживаемого Фронтом резервных армий, разворачивавшимся на рубеже Днепра во втором стратегическом эшелоне, и стратегическим резервом из дополнительных мобилизованных армий, занявшим оборону в стратегической глубине. Передовые фронты опирались на два оборонительных рубежа, состоящие из укрепрайонов вдоль границы 1941 года и вдоль границы 1939 года, а мощные механизированные войска этих фронтов были готовы проводить контратаки и начинать контрудары. Частично мобилизованный еще до начала войны Фронт резервных армий второго эшелона, который тоже имел в своем составе механизированные войска, должен был помешать противнику форсировать Днепр и, взаимодействуя с передовыми фронтами, наносить мощные контрудары для отражения любых вторгшихся войск.
Однако внезапное нападение вермахта захватило Красную Армию врасплох и совершенно спутало оборонительные планы Генерального штаба РККА. Наступающие гораздо быстрее, чем это казалось возможным, силы вермахта помешали передовым фронтам занять своими войсками оборонительные позиции, преодолели заранее подготовленную оборону и вынудили плохо обученные, плохо подготовленные и плохо оснащенные советские механизированные силы преждевременно начать контратаку. В итоге эти силы были почти полностью уничтожены.
Действия немцев совершенно расстроили заранее подготовленную мобилизацию Красной Армии, в результате их мощное наступление за поразительно короткий срок в 7-10 дней смогло разгромить первый стратегический эшелон Красной Армии и ее мощные механизированные войска. В следующие 15-20 дней вермахт нанес поражение армиям второго стратегического эшелона, тем самым вынудив Ставку лихорадочно собирать силы и полагаться на импровизированные оборонительные сооружения, занятые спешно мобилизованными армиями, развернутыми на лишь частично подготовленных оборонительных рубежах далеко в тылу.
Позже, с середины июля по сентябрь, Ставка попыталась держать стратегическую оборону в глубине силами первого стратегического эшелона состоящего из семи фронтов (Северного [Ленинградского], Северо-Западного, Западного, Брянского, Центрального, Юго-Западного и Южного). Эти фронты были поддержаны вторым стратегическим эшелоном из Резервного фронта и многочисленных небольших армий неполной численности, укомплектованных в основном плохо обученными резервистами и призывниками, которые она развернула рядами одну за другой на слабых полевых укреплениях, оседлавших жизненно-важные Ленинградское, Московское и Киевское направления.
Однако когда вермахт в июле-августе устремился на восток, он относительно легко прорвал оборону фронтов первого эшелона и последующие рады армий второго эшелона Красной Армии, окружив по ходу дела огромные группировки Красной Армии под Смоленском и Уманью. Продолжив наступление в конце августа и сентябре, немцы разгромили советскую оборону на подступах к Ленинграду и Киеву, осадили первый, окружили и уничтожили весь Юго-Западный фронт около второго.
Головокружительное немецкое наступление на Ленинград и Киев в сентябре и на Москву и Ростов в ноябре совершенно расстроило стратегическую оборону Красной Армии, вынуждая Ставку одновременно воссоздавать разгромленные армии первого эшелона, возводить новые стратегические оборонительные рубежи на подступах к этим пунктам и вокруг них, а также формировать новые стратегические резервы, чтобы остановить немецкое наступление.
В этот период Ставка отчаянно пыталась восстановить жизнеспособность стратегической обороны, отводя войска на отдых и пополнение, несмотря на идущие военные действия. Действующие соединения перегруппировывались между фронтами, с Дальнего Востока перебрасывались оставшиеся там хорошо обученные войска, набирались свежие резервные армии во внутренних военных округах.[115] Так, после потери Смоленска и Киева Ставка пыталась в конце сентября оборонять Москву силами армий Западного и Брянского фронтов в первом оборонительном эшелоне и войсками Резервного фронта во втором эшелоне. Эти силы состояли из недавно мобилизованных войск, занявших незаконченный строительством Можайский оборонительный рубеж. Однако, несмотря на внешнюю солидность обороны, созданной Ставкой к западу от Москвы, и построение ее в два эшелона, она имела в глубину менее 80 километров.
Ситуацию под Москвой и положение на прочих участках советско-германского фронта в конечном итоге спасла способность Ставки набрать и выставить на поле боя новые стратегические резервы — в данном случае целых 11 резервных армий, созданных с октября по декабрь 1941 года. В сочетании с истощением сил вермахта и суровой зимней погодой эти резервы дали Ставке возможность отстоять Москву и Ростов и даже Организовать в декабре 1941 года собственные контрнаступления под Москвой и в других местах.
