рассердился, хотел гнедого палкой поучить.
— Что?! Где этот Пантер? — вскипел я. — Башку оторву и на конюшне выставлю.
— Не-не, Ваше сиятельство, ничего не было, — испугался парень. — Пантеру сам господин фон Шлангебург разъяснил, чей это конь, так жандарм сегодня своего мерина забрал, и во дворе оставил, от греха подальше.
Что ж, повезло жандарму. Денник бы Гневко не остановил, хлипкий для боевого коня, а Пантера бы пришлось отскребать от земляного пола.
Потрепав жеребца за гриву, пошел-таки к себе. До ужина еще время есть, подумаю, что понадобится для экспедиции. Наверное, есть смысл заказать оружейнику горжет, но лучше ограничиться кожаным ошейником с шипами, наподобие тех, что одевают собакам.
При выходе из конюшни обратил внимание, что из-за угла отбрасывается длинная человеческая тень. Рука невольно легла на эфес, но послышался знакомый девичий голос:
— Граф, мне нужно посоветоваться с вами. У вас не найдется немного времени?
— Для вас, княгиня, сколько угодно, — галантно сообщил я, внутренне напрягаясь, в опасении, что Инга снова начнет выяснять, за кого ей выходить замуж, хотя уже могла бы понять, что выбор предстоит делать не ей, а хозяину Силингии.
Любопытно, что принцесса Севра сегодня в юбке и меховой накидке. Не иначе, девочка тренируется для семейной жизни, когда воительнице приходится сменить мужской костюм на женское платье. Заметно, что юбка изрядно стесняет ей движения, но терпит.
— Итак, фройляйн, я весь во внимании.
— Увы, уже нет, — вздохнула принцесса.
— Что нет? — не понял я.
— Формально да, фройляйн, но на самом-то деле фрау.
— Вона… — протянул я, потом с беспокойством спросил. — Надеюсь, вы стали фрау не во время нашего путешествия?
— А какая разница? — изумилась Инга, потом сообразила. — А, так вы расстраиваетесь, что как хранитель моего тела, не уберегли часть этого тела?
М-да, образно, слегка грубовато, но по существу верно. Не уберег. И как мне теперь смотреть в глаза обоим герцогам?
— Не волнуйтесь граф, вашей вины здесь нет. Все случилось еще до приезда вашего посольства в Севр.
— Не скрою, вы меня весьма порадовали, — хмыкнул я. Сказал вполне искренне, да что там — гора с плеч свалилась. За то, что случилось до моего назначения телохранителем Инги, я ответственности не несу. И, вообще, не слишком ли много в последние дни на меня свалилось проблем э-э… интимного характера? В герцогском суде разбираем, а теперь еще и принцесса явилась.
— Будете меня упрекать? Мол, принцесса, да как вы осмелились? Отчего же не сберегли себя для мужа?!
— А смысл? — пожал я плечами. — Как говорят у меня на родине: «По резаному не режут». Какой смысл сотрясать воздух, если уже все случилось?
— Случайно случилось, по глупости, — буркнула принцесса. — Я как-то подумала — мне замуж скоро выходить, а я даже целоваться не умею. Решила, что надо бы поучиться…
— Понятно, — усмехнулся я. — Нашелся добрый учитель, вы принялись за учебу и увлеклись.
— Именно так, — подтвердила принцесса, потом решительно заявила. — Но я клянусь, что это было всего один-единственный раз.
— Князь знает?
— Конечно нет, — поспешно ответила юная княгиня. Слишком поспешно.
— А если честно? — спросил я, посмотрев в глаза принцессе. Увы, в сумерках это сделать сложно, но девушка стушевалась и потупилась.
— А если честно, то знал, — вздохнула принцесса. — Ему об этом почти сразу же доложили.
— И что он сказал? — полюбопытствовал я и предложил. — Давайте-ка мы с вами договорим по дороге, иначе опоздаем на ужин и все узнают, что мы с вами о чем-то секретничали.
— Придумаем что-нибудь, — беззаботно отмахнулась принцесса, но все-таки вняла моим доводам и мы пошли в сторону дворца.
— Так что вам сказал князь?
— Для начала, он выдрал меня так, что лекарю потом две недели пришлось лечить мою задницу — а я даже в седле не могла сидеть, приказал утопить мальчишку, с которым я потеряла девственность, а мне строго-настрого приказал молчать.
— Мальчишка, наверное, не то помощник садовника, не то конюха? — предположил я.
— Нет, он был сыном нашего лакея.
Что ж, я почти угадал. Случай, когда юная особа лишается девственности с прислугой, не такой уж и редкий. Мальчишку бы пожалеть, но и князя можно понять. А вдруг юнец начнет хвастать своей победой?
— Инга, а почему вы решили рассказать мне о вашей э-э… не знаю, как правильно и сказать? — неприятности, что ли? — поинтересовался я, позволив себе назвать княгиню по имени. — Князь Севр вам все правильно сказал — помалкивайте об этом, вот и все.
— А как же честность перед будущим мужем? — остановилась принцесса. — У нас принято, чтобы супруги все честно рассказали друг другу в первую брачную ночь.
М-да, зная нравы дворянской молодежи в Севре, представляю, какими длинными станут исповеди молодых супругов в первую брачную ночь.
— Честность? — хмыкнул я, легонько трогая княгиню за локоть, увлекая ее вперед. — А кому нужна ваша честность? Вашему мужу от этого сплошное расстройство и головная боль. Поверьте, даже если вы обо всем расскажете мужу, он вас простит, то все равно не забудет.
— Почему это он должен меня за что-то прощать? Граф, я не чувствую за собой никакой вины. Я не была ни невестой, ни женой.
Нет, тяжело мне с этой принцессой. Ну почему она не поговорила о таких щекотливых вещах дома? Есть же подруги, кузины. Да та же Миса или Элис. Так нет же, переваливает проблемы на мои старые плечи. Как можно терпеливее я принялся объяснять:
— Потому что в Силингии иные обычаи, нежели в Севре, вот и все. А коли вы прибыли в герцогство, а не жених к вам, то вам придется играть по установленным правилам. Если хотите, то расскажете обо всем вашей подушке, или патеру на исповеди, но никому больше. А если во время свадебной ночи супруг не найдет у вас девственности, делайте круглые глаза, плачьте и говорите — мол, ни с кем и ни разу, и вообще, так иногда бывает, чтобы у девственной девушки не было крови на брачном ложе. Можете изобразить оскорбленную невинность, это у вас лучше получится, нежели плачь.
— И он поверит? — удивленно спросила девушка.
— А куда он денется? — повеселел я. — Мужчины существа глупые и доверчивые. Предположим, свадьба уже состоялась, но в Севр вас никто не отошлет и герцогу — старшему или младшему, придется жить с той женой, какая есть. Зачем ему выставлять себя дураком? Нет уж, он предпочтет верить и помалкивать о своих подозрениях.
Некоторое время мы шли молча. Уже перед самой дверью, принцесса остановилась и сказала:
— Граф, даже не знаю, как мне вас благодарить. Право слово, стало гораздо
