– Но ты совершаешь преступление. Впрочем, хватит об этом, пора принимать гостей. Помни, о чем я тебя предупредил, – кивнул араб.
– Азиз, я могу спросить?
– Разумеется.
– Как там мои родные и друзья?
– Со всеми все в порядке. – Азиз улыбнулся. – Твою маму скоро выпишут из больницы, дедушка и бабушка здоровы. Конечно, они очень тяжело переживали твою гибель. Чувствуют они себя соответственно возрасту. У твоих друзей в Сибири все по-прежнему. Трофимовы души не чают в своих детях, Настя часто вспоминает тебя. Маша скоро выйдет замуж. Знаешь, Женя, – Азиз увидел, что лицо юноши помрачнело, – возможно, ты скоро поедешь в Россию. Как только увеличится выход продукции и я смогу продавать твой препарат, я дам тебе возможность съездить в Россию. Но с обязательным условием: никто ничего не должен узнать. Впрочем, мы обговорим это позже. А сейчас пойдем.
«Он солгал, – понял Женя. – Ему просто хочется, чтобы я увеличил количество. Лжец».
– Вы идете, молодой человек? – по-русски спросил Азиз. «Парень задумался, – мысленно усмехнулся он. – И все будет так, как хочу я. Он увеличит выпуск продукта».
– Еще трое, – подмигнул идущему рядом арабу темнокожий амбал. – Аллигаторы довольны, – рассмеялся он. – И все едут и едут. Неужели не понимают, что господин никогда не будет делиться товаром? Он ему достался ценой жизни девяти воинов и…
– А что для него чья-то жизнь? – оглянувшись, тихо проговорил первый. – Может, даже выгодно, когда кто-то погибает, меньше платит.
– Тише, Саид, – испуганно прошептал темнокожий, – а то и меня засекут. Тот, кто слышал, тоже виновен, – напомнил он закон Азиза.
Женя растерянно остановился у распахнутых дверей большого раззолоченного зала. Несколько девушек, мило улыбаясь, беседовали с мужчинами в строгих костюмах. Здесь были европейцы. Слышалась английская, немецкая и французская речь.
– Чувствуй себя свободно, – прошептал ему Азиз и, широко улыбаясь, направился к полному высокому мужчине.
– Азиз, – улыбнулся он, – ты ничуть не изменился, все так же держишься в седле. И приемы у тебя по-прежнему королевские.
– И ты, Генри, так же, как и три года назад, полон сил и оптимизма, – ответил Азиз.
– Правду говорят, что у тебя есть новый наркотик?
– В мире много говорят от зависти, злости или бессилия.
– Тоже верно. Я слышал о твоем вояже в Россию, поэтому верю слухам. Ты ведь не станешь обманывать старого друга?
– Разумеется, нет. Но сейчас не деловые переговоры, а прием в соответствии с законом восточного гостеприимства, поэтому о делах говорить запрещается.
– А если я его все-таки нарушу, наказывать меня станут эти красотки? – Генри кивнул на стоящих у двери девушек.
– Если пожелаешь, конечно, я отдам тебя этим двум очаровательным палачам.
– Я готов принять смерть от их прелестных ручек.
– Эти ручки запросто могу сломать шею крепкому мужчине.
– Перестань, Азиз, эти нежные ручки могут горячо и нежно обнимать…
– Подожди… – Азиз что-то приказал слуге.
Две девушки вышли на помост и начали драться. Резкие удары ногами и руками, блоки, уходы вызвали аплодисменты гостей. На ринг вышли двое мужчин и бросились на темнокожую девушку. Подпрыгнув, она нанесла удар ногой одному в подбородок, другому в живот. Первый упал на спину, второй опустился на колени. Удивленно переговариваясь, гости снова захлопали. Евгений внимательно разглядывал девушек. Увидел стройную китаянку и подошел к ней.
– Уань? – тихо спросил он. Она посмотрела на него и тут же отвернулась.
– Да, – по-китайски проговорила она.
– Я встретил вашего брата, – сообщил Женя на плохом, но понятном ей китайском. – Вана. Он просил сказать, что у него все хорошо и он планирует бежать.
– У меня все тоже хорошо, – улыбнулась Уань. – Вы из какой страны?
– Из России.
– Женя Антонов, – вздохнула девушка, – я обязательно приду к вам. Скажите господину, что вы хотите изучать китайский. – Уань быстро отошла.
Женя заметил, что за ним внимательно наблюдают двое охранников. Он подошел к смуглой девушке с короткой стрижкой.
– Вы говорите по-английски? – спросил он.
– Я немка, – ответила она.
– Как вас зовут? – по-немецки спросил Женя.
– Марта.
– Вы тоже умеете драться?
– Нас обучают приемам защиты и нападения, владению холодным оружием и стрельбе из пистолета, для того чтобы мы могли защищать тех, кого мы должны сопровождать.
– Вы покидаете эти владения?
– Некоторые из нас да. И все стремятся к этому. Я вам нужна? Тогда…
– Извините, я просто хотел поговорить.
– Ну что же… – Девушка отошла.
– Азиз, – сказал Генри, – мне очень нравятся твои дикие кошки. Они умеют не только доставить удовольствие мужчине, но и защитить его. Браво.
– Благодарю, Генри. Я делаю все, чтобы мои гости получали и удовольствие, и были в безопасности.
– Тогда я беру на ночь вот ту блондинку, – кивнул влево Генри.
– Для утех в постели существуют другие. Эти девушки только для сопровождения.
– Вот, значит, как? А я имею право выбора для постельных утех?
– Разумеется.
– Нравится мне у тебя.
– А мне нравится, когда ты приезжаешь. – Зазвучал гонг. – Прошу на обед, – пригласил Азиз.
«Значит, Антонов встречался и разговаривал с братом, – вздохнула Уань. – Ван задумал бежать. Но отсюда невозможно бежать. – Она печально улыбнулась. – Я могу бежать, когда кого-то сопровождаю за пределы владений аз-Захави, но тогда убьют брата. А он не может выйти даже из дворца. Антонов – раб, который думает, что он свободен. Хотя если он говорит о побеге, значит, понимает свое истинное положение».
– О чем задумалась, Уань? – подошла к ней русоволосая девушка.
– Просто так, – ответила она. – А ты делаешь успехи в разговорном языке.
– Приходится. Без знания общего для всех языка здесь держать не станут. А тут намного лучше, чем… – Она передернула плечами.
– Пока молода и красива – да. А когда теряешь привлекательность, хорошо еще, если станешь прислугой. А то сунут на изготовление героина, а там долго не живут.
– И что поделаешь, надо жить, пока живется.
– А почему ты уехала из Сербии?
– Там была война. Убили моих родителей и других родственников. Я голодала, работала где придется, лишь бы выжить. Там до сих пор убивают. А тут случайно встретила Османа. Он собирал девушек для аз-Захави. Я ему понравилась, и он предложил работу. Я с радостью согласилась. Я была готова на все. А оказалось все очень хорошо. Я немного говорю по-немецки, позанималась и стала говорить лучше. Английский дался тоже легко. А до какого возраста работают в группе сопровождения?
– Не знаю. Я здесь год. При мне убили одну девушку, она пыталась бежать.
– А почему пыталась бежать? – удивилась русоволосая. – Ведь здесь неплохо…
– Как тебя зовут? – спросила Уань.
– Мирта.
– Ее изнасиловали люди того, кого она сопровождала. Она ткнула одного ножом в руку. Ее хотели застегать плетьми, и она попробовала сбежать. Ее бросили аллигаторам.
– А почему нас учат драться?
– Чтобы мы могли защитить того, кого сопровождаем. Но применять свое умение против гостей нельзя. Кроме того, об этом предупреждает Азиз или начальник стражи Амин, очень жестокий человек. Хотя назвать его человеком трудно.
– Будем подругами? – Мирта протянула руку.
– Хорошо. – Уань пожала руку Мирты. «Однако новый друг иногда оказывается хуже врага», – подумала она.
– Он пытался заговорить с пятью девушками, – сообщил Азизу охранник.
– Надо сделать его мужчиной, – усмехнулся тот. – Где он сейчас?
– В гостиной.
* * *
Откинувшись на спинку кресла, Женя задумчиво уставился в раскрытое окно.
– Да, – немного погодя кивнул он, – именно этого и не хватало. И поменьше воды, иначе кристаллизации не будет.
Сидящий на площадке второго этажа охранник включил телевизор и стал щелкать переключателем.
– Али! – раздался крик. – Сюда! – Охранник взял винтовку и вышел.
– Радиостанция «Аль-Джазира» передает новости, – прозвучал женский голос.
Женя подошел к окну на площадке и посмотрел на небо.
– Здесь все по-другому, – вздохнул он. – И небо совсем другое. – Он уже собирался вернуться в комнату, но замер.
– …даем новости из России, – услышал он. – В Москве убита мать талантливого юноши Евгения Антонова. Он погиб, когда его пытались похитить неизвестные. Ирину Антонову отравили. Правоохранительные органы России не комментируют это событие.
– Мама! – Женя, пошатываясь, вернулся в комнату. – За что ее? – Он заплакал. – Мама, это я виноват, я!
– Женя, – в комнату вошел Азиз, – я знаю, что ты… – Он остановился. – Что с тобой? Кто посмел тебя обидеть?
Женя поднял голову.
– Зуб болит, – неожиданно проговорил он.
– Сейчас тебе помогут. – Азиз дважды хлопнул в ладоши.
