она с нами играла? – кивнул в её сторону головой.
– Что ты несёшь?
– Правду, брат. Она специально устроила представление на том вечере, окатив моего отца шампанским.
Я прямо смотрел на Мэта и видел, что он не знал этого. Мэт перевёл растерянный взгляд на Джинни. Мол, так и было?
– Почему ты мне это говоришь, брат? – мне показалось, или он действительно выплюнул последнее слово?
– Какая разница. Мэт, твою мать, открой глаза! Она играет с нами обоими!
– Поясни.
Друг уже рычал, я видел, как напряглась его шея, и заходили ходуном желваки. Мэт сдерживался и ждал.
– А что пояснять? Днём она с тобой, а вечером со мной.
– Заткнись!
Да, что ж такое! Вот честное слово, не хотел причинять ему боль, не хотел разочаровывать, но лучше сейчас, и лучше это сделаю я. Я повернулся к зеленоглазке и, приподняв бровь, с сарказмом спросил.
– Ты этого добивалась?
Вот почему-то был сейчас уверен на миллион процентов, что именно этого она хотела. Сука, чутье ещё давно подсказывало, что не всё так просто, что эта колдунья не так проста.
– Нет!
– Какого хрена, Джинни? Тогда что?
– Отвали от неё, Донован, – Мэт встал передо мной так, чтобы Джинни оказалась за его спиной.
– Вот вы где!
Я чуть не взвыл, ещё её здесь не хватало. Поздно, Алина, ты не справилась.
– Что происходит?
Мы молчали и только гневно смотрели друг на друга. Что ж, если Мэт не собирается отступать, то теперь и я не стану.
– Да вот пытаюсь объяснить «брату», как она очень круто играет с нами двумя, – кивком головы снова указал на Джинни.
– Да вы два идиота! С ума сошли? Собрались бить морду друг другу из-за бабы? По-другому решить нельзя? – Алина повернулась к Джинни и осмотрела её с головы до ног. – А ты хороша…
– Тебя забыла спросить!
И тут меня осенило, понял, что мы в тупике. Сами не решим, а только сможем почесать кулаки, устроить цирк на глазах у всех, но проблема останется. Пускай она делает выбор.
– Мэт, есть предложение.
Мэт лишь повёл бровью. Да, это нелегко, ведь я уже считал зеленоглазку своей. Сука, но и друга терять не хотел.
– Пускай Джинни делает выбор.
– Ну, хоть что-то умное я услышала, – сказала Алина.
– Заткнись.
Чёрт, не хотел. Теперь придётся извиняться перед подругой. Я был напряжен, каждая моя мышца вибрировала. Мэт лишь кивнул и сделал шаг в сторону, переводя взгляд на Джинни. Я видел, как его лицо чуть смягчилось, но никак не мог прочитать, что он думает в этот момент, чего хочет и ждёт от неё. Перевёл взгляд на неё, наблюдая, как она закусила губу, как нервно переводит взгляд с меня на Мэта. Давай детка, сделай выбор, но не ошибись, не прогадай. Я хмыкнул и сложил руки на груди.
– Мэт, отвези меня домой.
Вот значит, как! Я пошёл на выход, не оглядываясь.
* ДЖИННИ *
Моя жизнь с появлением двух этих мужчин круто изменилась. От слова совсем. Оба сильные, красивые и безумно сексуальные. Но как разобраться в своих чувствах, не имея достаточного опыта?
Я никогда не была близка с мужчиной, никогда не испытывала, каково это быть с ним в постели и принимать всё то, что происходит между любовниками. А тут сразу двое, к которым так тянет и манит, и с каждым по-разному мне хорошо…
Я тряхнула волосами, ещё раз осмотрела свой внешний вид. Теперь мне было важно, как я выгляжу. Сестра уже встала с постели. Послав ей воздушный поцелуй, отправилась на работу.
Вчера мне позвонила воспитательница и попросила выйти за неё хотя бы сегодня, подменить, пока она не поправится. Миссис Браун была уже в возрасте, но бросать свою любимую работу не собиралась. Дети были для неё всем, но с каждым годом её всё чаще стали мучить приступы тяжелейшей мигрени. Весь наш коллектив очень любил её, и, конечно, никто не хотел, чтобы она уходила, и когда такое случалось, мы по очереди брали на себя её дни и отпускали на лечение. Так было и сегодня.
– Здравствуйте, мои дорогие, сегодня с вами буду я.
Все мы старались дать детям тепло, которого им не хватает, которое они должны получать от родителей. Были и сложные случаи, когда никто не жалел ни сил, ни стараний, чтобы помочь этому ребёнку.
Утро проходило в обычном режиме, занятия, игры, обсуждение планов на день и многое другое. Я так увлеклась чтением рассказа ребятишкам, что совсем забыла о том, что должен приехать Кларк. Документы на всякий случай захватила с собой и ждала его приезда.
Я читала и чувствовала на себе горячий взгляд, чувствовала тепло и даже несколько раз сбивалась, находила нужное место и продолжала, делая вид, что не замечаю ничего, ни того, как мне приятно, ни того, как мальчишки ерзают на стульях, пытаясь привлечь моё внимание.
Закончив, он подошёл к нам, детям Кларк понравился, а я наблюдала за ним. Честно говоря, такого не ожидала: добрый, ласковый и внимательный. Правильно говорят, что дети чувствуют человека лучше, чем взрослые. И этим он расположил к себе не только малышей, но и меня. Я словно на время забыла, кто передо мной, воспринимая Кларка совсем другим. И мне это нравилось.
Почему рядом с Кларком напрочь забываю про Мэта? А с Мэтом всё равно думаю о его друге? Вот так было и сейчас. Проведя с мужчиной каких-то двадцать минут, показав ему весь наш приют, поняла, что он неравнодушен ко всему. Кларка тронуло всё, что он увидел, и я поверила ему, что он поможет. Пусть не мне, так им, моим маленьким и беззащитным ребятишкам, таким, какими когда-то были мы с сестрой.
А потом он исчез, не позвонив, не сказав ни слова. Его место занял Мэт, но как бы он не старался, никак не могла выкинуть из головы его друга, ловя каждое слово о нём. Каждый вечер Мэт приезжал
