Молчание становилось осязаемым.
— Ваше Величество, мне всё это не нравится, — Вейрох мерял шагами палатку, сложив руки за спиной. — Я раньше не сталкивался с подобной магией. Слышал о ней, но не думал, что когда-то увижу.
— И что ты предлагаешь? — глянул хмуро на своего военачальника. — Приказать им убираться из нейтральных вод мы не вправе, а до границы тьма пока не достаёт. Развязать войну? У нас не настолько сильная армия, и я не знаю, с чем нам придётся столкнуться. Драконы никогда не развязывали конфликтов, не проявляли агрессию.
— Я знаю, — поморщился Вейрох. — Но, когда эта зараза переползёт на наши земли, возможно, будет уже поздно.
— Не думаешь, что это провокация, и саламандры именно этого и добиваются — чтобы мы сделали первый шаг?
— Очень вероятно. Это первое, что приходит на ум.
— Очевидное не всегда является истинной.
— Что толку, что мы здесь теряемся в догадках?! — вспылил Вейрох, ударяя кулаком по столу. — Предлагаю попробовать поговорить с саламандрами лично. Возможно, они пойдут на контакт с императором.
Кивнул и тут же отправил гонца, но тот снова вернулся ни с чем. Так мы просидели два дня. Ситуация не развивалась, магия не распространялась к границам, поэтому решено было вернуться на время домой. Тем более, я очень соскучился по Эберми. Летел в замок и представлял, как заключу её в объятия, зароюсь носом в душистые волосы, услышу мягкий голос. Но стоило мне переступить порог дома, как я узнал, что жены нет.
— Она ушла на острова, Ваше Величество, — доложила Аннэт. — Будете завтракать или дождётесь госпожу?
Я был в дороге пять часов и зверски проголодался, поэтому решил не искать супругу, а сначала поесть.
— Накрывайте, — распорядился.
После трапезы захотелось активировать кристалл и посмотреть, куда на этот раз отправилась Эберми.
— Её Величество в ваше отсутствие столько трудилась! Такую красоту возле фонтана навела! — поделилась Аннэт, выставляя тарелки.
Стало интересно, что на этот раз удумала жена. Неужели она собственноручно копалась в земле? Уже и не знал, как относится к причудам Эбби. Ругаться по поводу несоответствия статусу или закрыть глаза на её деятельность.
Выйдя в сад, сразу отметил изменения. Кустарник вдоль извилистых дорожек был аккуратно подстрижен, сорняки больше не забивали культурные растения, а фонтан, который так любила матушка, радовал глаз кристально чистой водой.
Я какое-то время постоял возле водоёма, вспоминая родителей, а когда уже решил возвращаться в замок, услышал шорох недалеко от бокового входа. Острый слух хищника чётко различил шёпот. Мужчина и женщина страстно признавались друг другу в любви. Меня пронзило болью узнавание, но до конца не мог поверить в то, что услышал. А вот представшую картинку отрицать уже было глупо. Эберми прижималась к Вейроху и шептала о том, что делит ложе со мной из обязанности и жалости. Что скрывает свою брезгливость, потому что это её долг. А «друг» признавался моей жене в любви с первого взгляда и страстно целовал мягкие коралловые губы.
Парочка настолько была занята друг другом, что меня просто не заметила. Я чётко ощущал ауру Эберми, которую теперь ни с чем не спутаю. Сомнений не оставалось. Боль сдавила грудину, норовя раскрошить рёбра. Постарался уйти незаметно. Отрешённо поднялся в кабинет и активировал кристалл. Сам не понимал, что хочу увидеть. До сих пор не верил в произошедшее? В то, что жена и единственный друг предали.
Я пытался найти Эберми и Вейроха, объяснить всё наваждением, отравлением, галлюцинациями, но кристалл безжалостно подтверждал увиденное. Никаких двойников. Только влюблённая парочка, скрытая дикими лианами. Грудину сдавило с новой силой. В отчаянии открыл переход на свой любимый остров. Добрёл до утёса, теряющегося в пушистых облаках, и сел на самом краю.
Сколько я так просидел? Время для меня замерло. Я вопрошал у небес, за что они столь жестоко наказывают меня раз за разом, но ответа не слышал. И всё сильнее мне хотелось покончить с болью. В сознании осталась лишь одна мысль — уйти. Оборвать страдания, совершив свой последний полёт.
И когда я уже готов был сделать роковой шаг, услышал тихий голос жены. Почему в тот злосчастный момент я не совершил задуманное? Слова стеклянным крошевом заполняли грудную клетку. Она будет врать мне? Утверждать, что я ошибся? Но кристалл не ошибается! Его невозможно обмануть!
Отчего же сердце тянется к ней и верит всему, что она говорит? Может, я хочу обмануться? Готов закрыть глаза только ради того, чтобы получить в подарок иллюзию, в которой я могу быть любим?
Хочется сказать, что тоже безумно её люблю, но слова застревают в горле колючим комком.
— Я не понимаю, — озадаченно тянет Вейрох, разглядывая кристалл. — Как он мог ошибиться? Эту магию невозможно обмануть! — озвучивает мои мысли военачальник.
Горько усмехаюсь, глядя на него.
— Неужели ты до сих пор думаешь, что мы лжём тебе?! — вскипает Вейрох. — Да очнись же ты, Яр! Хватит тонуть в собственных страхах. Неужели ты не понимаешь, что кто-то целенаправленно надавил на самые болезненные точки? С кем ты общался, когда пришёл домой?
— С Аннэт. Она сказала, что Эбби ушла гулять на острова.
— Но я была дома! — жена прикрыла рот пальчиками и в ужасе уставилась на меня.
— Мне Аннэт сказала, что ты ушёл по делам.
Вейрох стрелой сорвался с места, видимо, намереваясь допросить служанку. А мы с Эберми остались наедине. Застыли, глядя друг другу в глаза, переживая каждый свою боль и страхи.
Эберми
Потянулась и коснулась скулы Ярхорна кончиками пальцев.
— Я никогда не предам тебя. Никогда, — прошептала. — Я понимаю, что в этом мире драконы ценят силу превыше всего, и женщины ни за что по собственной воле не свяжут себя узами со слабым мужчиной.
Ярхорн прерывисто вздохнул, опуская взгляд. Сейчас я планировала признаться ему в том, что совсем не Эберми. Мне казалось, так будет правильнее. Между нами не останется секретов, которые могут навредить обоим. Ведь правда — это такая вещь, которая любит всплывать в самый неподходящий момент.
— Но я не женщина вашего мира, — произнесла на одном дыхании и приготовилась к реакции мужчины. Я долго гадала, какой она будет, но не представляла, что после моих слов Яр рассмеётся.
И в его смехе слышалось столько облегчения, что собственным ушам не верила.
— А я ведь что-то подобное предполагал, но думал, что сам с ума схожу. Твоё поведение просто кричало о том, что ты не графская дочь, воспитанная в неприятии слабости. А ещё непонятные слова, периодически проскакивающие в речи. Ты на острове назвала одного из зверьков лаской. Я тогда не
