взгляда от монитора. Я положил голову на руки и смотрел в небесного цвета глаза. Она так странно улыбалась: смотрела в компьютер, но улыбка была для меня.
– Все, показывай, что ты там хотел показать. – Она резким движением крутанула компьютер ко мне, и я почувствовал себя игроком в быстрые шахматы.
– Сейчас! – Я поднялся со своего места, обогнул стол и подсел к ней вплотную, ощутимо толкнув бедром.
– Так, это что за фамильярность?
Я проигнорировал ее тон и занялся выуживанием фото из сети.
– Ты меня обманул! – громко сказала она. – Где запись?
– Да, я просто очень хотел тебя увидеть и понял, что только так можно заставить тебя приехать. – Я не отрывал взгляда от экрана и говорил очень серьезно.
– В таком случае мне нужно идти, я понапрасну теряю время. – Она попыталась встать из-за стола, но я не двинулся с места, и это смотрелось немного комично – она не могла распрямиться за столом, а стоять с согнутыми ножками ей было неудобно. Она и в самом деле начала злиться.
– Пожалуйста, дай мне пройти!
– Да есть запись – диск у меня, – не отрываясь от экрана и не поворачивая голову в ее сторону, сказал я, – садись, пожалуйста, я пошутил. – Эти слова прозвучали неожиданно нежно для меня самого.
Она послушалась и присела. Я начал с фотографий.
– Смотри, вот эти приехали на место, когда все закрутилось. – Я в трех словах рассказал ей, что за история произошла с заколоченной дверью. Она сделала нужные пометки в электронной книжке и записала телефонные номера. Я видел, что ее по-настоящему волнует эта несправедливость, и она с некоторым максимализмом, присущим ее возрасту, собирается искать справедливости.
– Слушая тебя, я думала, все будет куда любопытней. – Она широко открыла глаза и покачивала головой. Я смотрел на ее губы и косо выстриженную прядку волос, упавших на бровь.
– Сейчас будет премьера. – Я с неудовольствием отвлекся от девушки и, привстав, потянулся через стол к сумке.
– Давай хоть посмотрим, что там в новостях об этой автомойке. – Она повернула компьютер к себе.
Я искал диск в сумке, когда она удивленно протянула:
– Интересно…
– Что там? – Я плюхнулся на место с диском в руках.
– «Еще одно городское помещение захвачено этнической преступной группой – националисты вышли на протест».
– Интересно, а ну покажи фотки. – Мы склонились над компьютером, и я почувствовал ее запах.
– Знакомые все лица, – хмыкнула она, глядя на бородатого, стоящего среди флагов и лозунгов.
– Конечно, они тебе знакомы. – Я сказал это с необидной издевкой.
– Я думаю, что у тебя не совсем верное представление обо мне. – Она отодвинулась от компьютера и повернулась в мою сторону. Я повторил ее движение.
– Во-первых, когда-то я действительно была активным участником наци-движений, поэтому я знаю очень многих людей оттуда и до сих пор с ними общаюсь. Во-вторых, несмотря на то, что я давно разочаровалась в этой идее, я против того, чтобы твой шеф победил на выборах. И в-третьих, в нашем издании лучшие журналисты. Все понятно?
Я перестал ловить запах ее волос, чтоб ответить что-то вразумительное.
– Давай посмотрим запись. – Ничего лучше я не придумал и вставил диск.
Появились кадры, снятые небольшой ручной камерой. Съемку вели в неосвещенном помещении; что старался показать автор, было непонятно. В кадре попеременно возникали два окна, казавшиеся снопами света в темноте.
– Сделай громче, там говорят! – Она прислонилась ухом к клавиатуре, я поднял уровень. «Они уже подошли к забору, – говорил один женский голос, – стоят». – «И что он туда пошел? Сидел бы дома», – отвечал второй, постарше. Камера приблизилась к одному из окон, от перепада освещенности диафрагму дернуло, сноп света погас, и метрах в семи от окна мы увидели забор, через который перепрыгивал крепкий мужчина. Еще пятеро-шестеро уже стояли внутри; видимо, только что они так же преодолевали препятствие. Внизу кадра возникло движение, показалась спина мужчины.
– Это тот, который дал мне диск! – узнал я человека.
Он приближался к группе незваных посетителей и что-то им говорил, жестикулируя. Один из гостей достал молоток, и вся группа двинулась ему навстречу. «Что он достал? Что он достал…» – запричитал первый женский голос. Наш герой остановился, продолжая говорить. Его не стали слушать, было видно, его ударили, он упал, ему добавили. Тот, что держал молоток, взял пострадавшего широченной ладонью и отволок в сторону. Женский голос сорвался на крик, камера ушла куда-то вниз, вверх, появились щелчки. Второй голос сказал резко: «Снимай, снимай их!», потом, видимо, камера перешла в другие руки, сфокусировала кадр, и во весь экран показалось лицо с бородой, которое я ни с кем не спутаю.
– Моя ты рыба дорогая, – вырвалось у меня, – опять твой лучший друг! – засмеялся я.
– Знаешь его? – несколько недовольно уточнила она.
– А то.
Бородатый деловито инспектировал территорию, что-то говорил остальным, похоже отдавая распоряжения, те ходили вокруг небольшого флигеля, видимо фасадной стороной служившего частью забора. Дальше запись прерывалась.
– Видимо, это и есть помещение новой автомойки, – заключила она.
– Но зачем так, почему им просто не провести решение о передаче через сессию совета? – Я недоумевал, для чего так подставляться главному лидеру движения, которое все связывали с городской властью.
– Наверное, это его личное дельце. – Ее догадка была очевидна, я же воспринимал бородатого не так прагматично, поэтому такая версия мне в голову не пришла. – А потом он выводит на пикет своих наци, и сам же, как общественник, контролирует ход расследования и рассказывает сказки об этнических группах.
– Хорошая схема, – подтвердил я.
– Да, он может! – кокетливо подчеркнула девушка.
– Скопируй запись к себе, у меня только этот диск и все.
Она отправила файл в подходящую папку, сложила ладошки на коленях, сжала губы и растянула щеки в улыбке:
– Так что будем делать?
– С этой дверью я тебя попрошу просто сделать новость, товарищ из газеты поддержит, а дальше само пойдет. Это будет какой-то гарантией, что полиция не переменит позицию. Насчет захватов – попробую узнать в совете города, на кого официально оформляются помещения, вряд ли на бородатого… Это что-то даст для официальных разбирательств.
– Хорошо. Мне кажется, мы продуктивно поработали, мое время подходит к концу, – заявила она, выключая компьютер.
– Я уверен, что нам стоит продолжить столь тесное сотрудничество. – Я подтолкнул ее бедром.
– Мы оценим промежуточные результаты и рассмотрим такую возможность, – говоря это, она смотрела куда-то в пол, а закончив фразу, подняла взгляд на меня. Прозрачно-голубые глаза смотрели из-под ровных бровей и небрежно брошенной, хулиганской челки.
– У тебя очень красивые глаза, – сказал я.
– Знаешь, сколько раз в день мне это говорят? –
