Выявлены и другие важные биологические свойства ТБГ. Оказалось, например, что его чистые препараты подавляют активность лимфоцитов, которые защищают организм человека от вирусов, микробов, различных чужеродных тканей. Поэтому открытый белок сейчас изучают как естественный регулятор в процессах приживления пересаженных тканей.
Пробы на ТБГ уже нашли практическое применение в акушерстве — для ранней диагностики беременности, а также для диагностики трофобластических опухолей и выявления способа их лечения.
ЗАПАСНЫЕ ЧАСТИ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА: ФАНТАСТИКА? РЕАЛЬНОСТЬ?
Вот что рассказал член-корреспондент Академии медицинских наук СССР В. Шумаков.
Мы научились бороться с реакцией отторжения, оттягивая гибель пересаженных органов на пять, десять, а иногда и более лет после пересадки. Мы могли бы вообще подавить эту реакцию. Но тогда возникает опасность, что лишенный защитных свойств организм станет легкой добычей для любой инфекции. Согласитесь, что это будет просто нелепо: человек, получивший, скажем, новое, здоровое сердце, вдруг погибает от безобидной простуды. Хотя, я надеюсь, в будущем медики научатся бороться и с этой опасностью.
Тканевая несовместимость — главное, но не единственное препятствие на пути широкого применения пересадки органов. Есть, например, немалая сложность в том скрытом противоречии, которое заложено в самой этой идее. Смысл ее состоит в том, чтобы заменить изношенный орган здоровым, способным проработать много лет. Но где его взять? Видимо, только у людей, погибших в расцвете сил. А вместе с тем все усилия медицины, техники безопасности, многие социальные мероприятия направлены на то, чтобы таких жертв было как можно меньше. Эти «ножницы» заставляют всячески форсировать разработку искусственных органов, незамедлительно внедрять в лечебную практику даже те довольно громоздкие и сложные аппараты, которые уже удалось создать.
Пересадка донорских и создание искусственных органов еще долго будут дополняющими друг друга направлениями. Это наглядно можно проследить на примере почек. Когда они отказывают, у человека остается «в запасе» всего несколько дней, потом организм погибает от отравления отходами. жизнедеятельности. Значит, за эти дни врач должен либо найти подходящую для пересадки почку, либо… смириться с потерей.
Еще сравнительно недавно мы умели пересаживать почки лишь от близких родственников. Но уже сегодня ситуация иная. Медики научились трансплантировать почки от чужих доноров, если они, конечно, отвечают определенным требованиям. Чтобы облегчить поиски таких почек, создан специальный международный центр. Но даже с его помощью найти подходящий орган часто сразу не удается. И тогда больного подключают к аппарату «искусственная почка», благодаря которому он может спокойно ждать операции даже несколько месяцев.
Этот аппарат необходим и после операции: нередко пересаженная почка, особенно взятая от погибшего человека, не сразу начинает действовать нормально. И аппарат в течение нескольких недель помогает ей включиться в работу. Наконец, здесь есть и отдаленная цель. Как известно, мы не всегда можем подавить реакцию отторжения. А это значит, что через десять-пятнадцать лет, а иногда и раньше трансплантированный орган начнет отказывать. И тогда аппарат снова придет на помощь человеку, позволяя осуществить повторную пересадку. В этом примере аппарат «искусственная почка» играет как будто бы вспомогательную роль. Но в некоторых случаях больному просто невозможно пересадить почку. И для него аппарат — единственное спасение. Вот тут-то и появилась идея: так ли уж обязательно человеку месяцами лежать в постели «на привязи» у громоздкого аппарата? Не проще ли приходить на прием к врачам два-три раза в неделю, подключаться к аппарату на несколько часов, очищать с его помощью кровь и возвращаться к нормальной жизни, к работе, к развлечениям и отдыху? Именно так сегодня лечатся и ожидают операций по пересадке многие больные у нас и в других клиниках.
Операции по пересадке и аппараты «искусственная почка» уже спасли жизнь примерно тридцати тысячам таких больных. Для них, как, впрочем, и для любого из нас, возможность избежать длительного пребывания в больнице даже чисто психологически значит очень много. Наша ближайшая цель — уменьшить «искусственную почку» до размеров чемоданчика-«дипломата», который больной получит в личное — пользование и к которому будет сам периодически подключаться. В принципе с таким аппаратом человек вообще может жить нормальной жизнью, ездить в командировки и отпуск. А в дальнейшем мы надеемся уменьшить «искусственную почку» до таких размеров, что ее можно будет укрепить на теле больного. Причем она будет работать автоматически по заданной программе.
За внешне чисто техническими вопросами нередко обнаруживаются проблемы этические, нравственные, психологические. Скажем, к работе над искусственными органами нам потребовалось привлечь самых различных специалистов — медиков, инженеров, биологов, математиков, химиков. Все они горели желанием быстрее и лучше решить задачу. И… долго не могли найти общего языка.
Инженеры, например, смотрели на организм человека как на своего рода сложную по «конструкции» машину. Им казалось, что все решается просто: надо только расчленить эту «машину» на отдельные узлы и создать конструкции, близкие им по назначению. Но эти инженеры то и дело ставили врачей в тупик своим пристрастием к точности. Мы говорили им: надо свести болезненные ощущения к минимуму. И слышали в ответ: а как измерить боль? Возникал разговор о том, что поверхность какого-то органа должна быть гладкой, и тут же следовал вопрос: по какому классу ее обрабатывать?
Медики же, наоборот, были склонны чрезмерно усложнять проблему. Им казалось невероятным, что «искусственное сердце» может быть устроено совсем не так, как природное. Что даже форма его может быть иной. А идея вживлять только часть аппарата, оставляя громоздкие блоки «за бортом» организма, им вообще поначалу казалась абсурдом. Словом, понадобились немало терпения и годы совместной работы, чтобы у разных специалистов выработался общий подход к проблеме. Инженерам пришлось учиться у врачей и биологов, медикам — осваивать инженерные навыки. И всем вместе — отвыкать от традиционных взглядов и представлений.
Человечество ставило перед собой не так уж много задач, по сложности соизмеримых с созданием искусственных органов. Возьмите, например, наше сердце. На первый взгляд оно напоминает немудреный насос, который без устали гонит кровь. А на самом деле представляет собой сложнейшую систему с прямыми и обратными связями, чутко откликающуюся на все потребности организма. Буквально за мгновения оно может резко изменить режим работы и вместо четырех прогонять до тридцати пяти литров крови в минуту. Но еще удивительнее исключительная прочность его нежных тканей, которая до сих пор приводит в изумление инженеров. Ведь сердце совершает около сорока миллионов (!) сокращений в год. От таких нагрузок в самом прочном из известных нам материалов возникли бы усталостные напряжения, и он разрушился бы. А сердце без остановки работает многие годы.
Работу над «искусственным сердцем» для человека пришлось подразделить на два этапа. Цель первого из них — разработать аппарат, лишь часть которого будет вживляться в организм, а управляющая система останется за его пределами. Такие аппараты предназначены для работы в течение сравнительно короткого срока — до нескольких недель, с тем чтобы за это время больному можно было подыскать подходящее сердце для пересадки. Видимо, такое «искусственное сердце» будет создано уже в ближайшие годы. Во всяком случае, на состоявшемся недавно международном симпозиуме в Варшаве большинство специалистов, работающих над этой проблемой, сошлись на том, что можно уложиться в срок от двух до пяти лет.
Цель второго этапа — создание полностью вживляемого «искусственного сердца», которое могло бы работать многие годы. Это уже задача на несколько порядков сложнее. Дело не только в материалах исключительной прочности и эластичности, которых мы пока не имеем и которые надо создать. Необходимо уменьшить управляющую систему хотя бы до размеров обыкновенного стакана и создать миниатюрные источники с необходимым для многолетней работы запасом энергии. Пути решения этих проблем уже достаточно четко обозначены. Но думаю, что понадобится не меньше двадцати-тридцати лет напряженной работы, прежде чем первое «искусственное сердце» заработает в груди человека.
А есть ли у человека такие органы, искусственный эквивалент которых можно создать быстрее?
Есть. Хирурги давно уже вживляют больным, например, искусственные сердечные клапаны—кардиостимуляторы. У нас в институте недавно созданы искусственные желудочки, которые действуют параллельно с сердцем и берут на себя большую часть работы7 по перекачке крови. Но главная задача — создать замену тем органам человека, выход которых из строя грозит непоправимыми последствиями. А среди них, увы, нет простых.
