Вежливый…
А чего ему лаяться? Не на его горбу ездят.
Я поискал глазами Фабрицио и нашел. Вместо того чтобы следить, как бы эти жеребцы не поломали чего из инвентаря, он смирненько сидел на скамейке у противоположной стены зала и вроде бы дремал. Ну, пусть… Я-то знал, что он не дремлет и закрыл глаза вовсе не оттого, что морпехи ему противны, как всякому флотскому. Тут случай особый, тяжелый. По статистике, у каждого шестого глубинника после десяти лет службы на Капле развивается либо агорафобия, либо, что реже, клаустрофобия. Фабрицио – редчайший случай обоих недугов сразу. Говорят, он слезно упрашивал, чтобы его не списывали, позволили дослужить срок, и командование пошло навстречу. Вот этот зал – единственное на Поплавке место подходящего для него объема. Он тут и спит на раскладной койке…
Видно, иногда ему и здесь бывает тошно, раз закрыл глаза.
Беспокоить Фабрицио я, конечно, не стал и, кивнув сержанту, побрел к выходу. За моей спиной сержант пришпорил бедолагу: «Догоняй, слабак, шевелись, маменькин сынок, не спи, павиан бесхвостый…» Дробный топот ног удалялся.
Куда деть время – вот вопрос. После Джильды в бордель все еще не тянет, да и не то время суток. Вернуться к себе и попробовать поймать по корабельной трансляции какую-нибудь развлекаловку? Обрыдло… Зайти к ребятам из Вспомогательного, понаблюдать за драками бойцовых мышей в дырчатом аквариуме, поставить несколько монет на фаворита? Лень тащиться, далеко.
Может, и вправду пойти напиться?
С этой здравой мыслью я направил стопы в пустующую по раннему времени кают-компанию четвертого отряда и чуть далее – в буфет. Бары еще закрыты, а здесь прежде адмиральского часа водки не допросишься, но пива дадут. Может быть, даже темного.
Насосаться можно и пивом. А нет – спуститься в трюм и у первого же встретившегося жучка купить бутыль контрабандного пойла.
Только один столик был занят – за ним сидел и потягивал пиво рыжий Лейф Бьернсон, являя на всем известной конопатой физиономии картину полного довольства. До сих пор мы с ним пересекались редко – разные смены патрулирования. Не случись со мной ЧП, не пересеклись бы и в этот раз. Пиво он пил из знаменитой на всю флотилию литровой серебряной кружки – позапрошлогоднего приза за победу в гонке.
Заметив меня, Лейф повернул голову.
– О! Привет, лейтенант. Участвуешь?
– В выпивке? Конечно.
– В гонках, – снисходительно пояснил Лейф. – Обещают хорошую погоду. Смотри не наберись с утра пораньше.
Приложив к папиллярному идентификатору на пустой буфетной стойке указательный палец, я уменьшил причитающееся мне жалованье на две монеты и получил в высокой кружке свой литр пива – увы, светлого.
Ладно и так. Особенно если чуть погодя дадут вторую кружку. Бывают такие чудеса.
Пиво сегодня было сносное. Я жадно всосал первый глоток и слизнул с губ пену.
– Какая разница? Я запасной.
– А ты не кисни, – посоветовал Лейф. – От нашего отряда заявлено три участника и трое запасных. Офицерские гонки, тут, сам знаешь, всякое может случиться. Положим, участвовать в индивидуальном первенстве тебя никто не заставит, не желаешь – и не надо, одним конкурентом меньше, а к командной гонке будь готов. Все может быть. Гонял ты, я помню, неплохо.
– А, – сказал я, делая второй глоток. – Когда это было. То ты, а то я. Полгода без тренировок.
– Ну, тебе решать. Гляди не пожалей потом… – Лейф сощурился. – Так что, вычеркивать тебя?
Я пожал плечами.
– Как хочешь.
– Я-то не особенно хочу, – сказал он.
– Тогда не вычеркивай…
Лейф посмотрел на меня с любопытством.
– Я слышал, тебя в рейде едва на тот свет не отправили, нет?
– Именно нет. Не отправили.
– Может, расскажешь?
Я медленно пил пиво. Рассказывать, даже в самых общих чертах, отчего-то не хотелось. Хотя, возможно, как раз Лейфу стоило рассказать все. Как-никак глубинник он опытный и вроде не болтун. Пять лет службы на Капле, скромный чин капитан-лейтенанта и три удачные дуэли с капсулами противника, не считая множества мелких эксцессов. Ходячее хладнокровие. Не Петра же мне отягощать своими проблемами, у него своих навалом.
А этот, возможно, способен дать полезный совет. Полезный и мудрый в равной степени.
Например: «Не высовывайся».
В общем-то, этот совет я и сам могу дать кому угодно.
Нет, Лейф нормальный парень, свойский и все такое. Во всяком случае вне службы. Сам не понимаю, отчего при каждой встрече с ним я чувствую легкий укол неприязни. Необъяснимо и даже как-то неловко.
Ну да мне под его началом не служить.
– Твое дело, – легко согласился Лейф, не дождавшись ответа. – Ты в доке уже был?
– Нет. А зачем?
– Тогда жди – вызовут. Я краем уха слышал, что тебе дают новую капсулу.
Я выхлебнул остаток пива одним глотком и поперхнулся.
– Точно? Кх-х… Тьфу! А какую?
– А я откуда знаю? – Лейф развел руками и снова взялся за свою знаменитую кружку. – Иди и посмотри. Семьдесят первый док, если я не напутал. Между прочим, с тебя по этому поводу выпивка.
– Само собой! – Я вскочил с места. – Кхе… Семьдесят первый, говоришь?
Получить от автомата вторую кружку пива я, понятно, даже не попытался. Какое там пиво. Бегу! Мчусь!
Лейф что-то крикнул мне вслед – я не разобрал что.
Нет для глубинника минуты приятней, чем получить новую матчасть, особенно капсулу. Подозреваю, что то же самое чувствуют пилоты-истребители ВВС по отношению к своим флайдартам. По правде сказать, служба на настоящей субмарине куда притягательней одиночного патрулирования, но первое ощущение единоличного обладания не идет ни в какое сравнение. Субмарина – на многих, капсула – на одного. В этом все дело. Второй дом, а после того как наденешь цереброшлем и прочувствуешь собой ее всю – от киля до рубки, от носа до кормы – и второе «я».
Неудивительно, что я поспешал рысцой.
Малые доки – ремонтные и сборочные – расположены по всей окружности Поплавка метров на сто ниже ватерлинии. Мысленно прикажи люкам капсулы задраиться, выжди результат, похожий на прикосновение одежды к телу, пошли запрос, получи подтверждение разрешения покинуть терминал, пройди двойной шлюз – и все, ты на свободе. Один в огромном, полном жизни просторе, который только из Поплавка кажется страшной бездной.
Может быть, оттого, что управляешь Поплавком не ты, а другие.
Может быть, оттого мои глупые ночные кошмары.
Внутренний шлюз, ведущий в док номер семьдесят один, был открыт, и в доке шла работа. Капсула оказалась того же типа «Удильщик-IV», разве что с виду казалась совершенно новой, каковой, по-видимому, и была. Надо же, их еще производят…
Разумеется, втайне я мечтал кое о чем получше. Если не о великолепном «Краббене», то хотя бы об «Скате» последних моделей. Но, честно говоря, и «Удильщик» неплох, особенно если нет ничего другого. Скорость погружения-всплытия у него вполне достаточная, легкость управления ни с чем не сравнимая… вот боевая мощь, по сегодняшним меркам, пожалуй, слабовата.
Пожилой добродушный техник, командовавший бригадой рабочих, не помешал мне трепетно провести ладонью вдоль борта капсулы – ласковое, почти живое тепло. Он лишь спросил понимающе:
– Твоя?
Я кивнул.
Бортовая обшивка кажется мягкой на ощупь и на самом деле является таковой. Мой ноготь оставляет на ней след.
Ничтожная царапина почему-то не затягивается.
– Регенеративные цепи не задействованы, – поняв, комментирует техник. – Хорошая посудина, лейтенант. Зайди попозже, опробуешь.
– Прямо сейчас нельзя? – спрашиваю я с надеждой.
– Нет, тут работы еще часа на два, на три. Ты уж, лейтенант, не мешай нам, ладно? Сделаем на совесть, не сомневайся.
Этот мудрый техник и стихийный психолог точно знает, как разговаривать с нетерпеливыми глубинниками. Даже не выказывает законного раздражения, предпочитая потерять оплаченную минуту…
Удовольствие откладывается. Глубинники и техническая обслуга никогда не жили душа в душу, и я чувствую себя вправе настаивать на своем, ругаться и даже рукосуйствовать – но это не ускорит дело, да и численный перевес не на моей стороне. Поэтому, понимающе кивнув, выхожу вон.
Навстречу мне по кольцевому транспортному туннелю скользит большегрузная платформа-антиграв с неким металлическим дикобразом размером с товарный вагон – самопроизвольно начавшим развитие зародышем глубинной капсулы неизвестного мне типа. Скорее всего брак. Малый антиграв-мотрисса, специальный скоростной снаряд для экстренных грузов, неведомо как попавший на обычный путь, тащится следом, оглушая беспрерывными сигналами. Тупоумный андроид, ведущий платформу, никак не реагирует. С противоположной стороны по пешеходной дорожке в сопровождении Хмыря Бенни, нарочито шагающего враскачку, валит толпа незнакомых молоденьких мичманов. Новички из пополнения, доставшиеся погранфлотилии. Так-так.
