Англичанину, сотруднику МИ 6, вполне вероятно, что теперь уже бывшему, отчего-то взбредает в голову мысль, что чилийские миллионы присвоила себе группа Миронова или один боец из этой группы. Конкретно – Штефырца. Своих сил у англичанина для отъема Мишкиных капиталов не хватает, поэтому он придумывает, как ему кажется, хитроумный план. Едет в Грузию, находит там бандитов и просит помочь совершить этот отъем. Бандиты его банально кидают, решив не делиться. Снаряжается группа для проникновения в соседнюю Абхазию, чтобы завладеть мифическими миллионами.
Группа начинает действовать и напарывается на сопротивление Штефырцы, у которого есть, оказывается, ловкие друзья, да и армия его поддержит в случае чего. Несолоно хлебавши, может, даже поверившие, что денег не существует, бандиты отправляются назад, но по дороге погибают от пуль неизвестного снайпера. Теперь ожидается карательный рейд, который наверняка организует Гурами Потинский, главарь и хозяин погибшей братвы. Отменить или предупредить этот рейд нет никакой возможности. Гурами знает лишь, что послал людей, а их убили. Значит, миллионы действительно есть, раз за них уничтожают. И рассказать ему всю правду, как оно было на самом деле, нет никакой возможности. Нет, Мишка, конечно, по своим каналам постарается донести до ушей бандитского босса подробности, но надежды на это мало.
Далее. Снайпер не успокаивается на достигнутом и пытается убрать хотя бы одного из трех основных фигурантов. Мешает ему в этом чистая случайность. Нет сомнения, что он продолжит свои попытки и, вполне вероятно, может добиться успеха. А что я такого сказал? Все под Богом ходим! И не надо меня затыкать и плеваться через плечо! Суеверия это все!
Если прибывшие из Грузии люди только уговаривали Штефырцу поделиться деньгами, да для устрашения подожгли кафе (что тоже не факт, есть версия короткого замыкания), то с Мироновым и Шишовым происходят еще более странные вещи. Их банально пытаются пырнуть ножом, застрелить из пистолета и утопить. Причем совершается все по-дилетантски, как будто те, кто покушается, делают это впервые в жизни. Ну, скажите, разве трудно человеку обученному ткнуть кого-то ножом в толпе? Или спустить курок в пустом ночном тамбуре? Притопить купальщика сложнее, но тоже не ах какая задача. Или покушающиеся не знают, с кем имеют дело, или идут бить и стрелять от отчаяния. Последнее подтверждается фактом самоотравления стрелявшего в поезде.
Но! Вполне может быть, что, когда первые попытки покушений с треском провалились, к делу привлекли этого самого снайпера. Тут две линии начинают тесно переплетаться. Ведь в кого целился сегодняшний стрелок? В Мишку, а не в Евгения или Леню.
Но зачем его убивать, если враги уверены в существовании миллионов? Их ведь потом никак не выцарапаешь! Разве что захватить Марию и заставить ее выдать тайники покойного мужа? Так ведь она может и не знать этих тайников! Не проще ли выкрасть самого Штефырцу и под пытками все узнать? Какая-то кровавая ерунда получается! По крайней мере, логики в действиях таинственного врага не просматривается.
– Стоп! Стоп! – сказал вдруг Миронов. – Почему это не просматривается? А если так…
Не обладая достаточными возможностями для качественного уничтожения всей троицы и чтобы подстраховать неизвестного киллера, противник решает столкнуть нас с бандой Гурами и для этого убивает его людей, рассчитывая на то, что нагрянувший из Грузии карательный отряд уж точно нас положит. Ну, а тех или того, кто выживет, шлепнет тот самый снайпер. Логично?
– Ну, в общем-то, не лишено… Ладно, примем за рабочую версию. И у кого какие в свете этого будут предложения?
– Выпить! – твердо сказал Штефырца, разливая коньяк по бокалам. Поднял свой, провозгласил тост: – За погибель наших врагов!
Остальные охотно поддержали. Коньяк был хорошим и самое то, чтобы прочистить мозги.
Прочие умствования отложили до следующего дня. А пока установили дежурство: каждому по четыре часа бодрствования. Это в ночное время. Сейчас же день только клонился к вечеру. И что прикажете делать? Вряд ли снайпер снова залез на то же самое дерево, с которого уже стрелял, тем более что окрестности этой огневой точки уже прошерстили. Но ведь он может выбрать и другое место, откуда можно вести огонь? Следовательно, из дома пока выходить не нужно. Да и ночью не стоит, вдруг у него прицел специальный есть?
Мишка не без гордости сообщил, что с продовольствием и выпивкой все в порядке, можно практически месяц не покидать это убежище.
– Ну да, – сказал Леня. – А потом нагрянут бандиты этого Гурами и сожгут из какой-нибудь гадости и дом, и нас вместе с ним.
– Они раньше нагрянут, – опять помрачнел Штефырца. – Дней через пять.
Он взялся за телефон, ушел на кухню и стал кого-то обзванивать. Продолжались эти переговоры около часа. Оказывается, пришлось ему поднять все свои связи, чтобы хоть часть правды о произошедшем с грузинскими бандитами дошла до их шефа. Надежда на это существовала, но очень слабенькая. Кроме того, нельзя было забывать о магазинчиках и кафе, которыми он владел.
– Ну, тут у меня все хорошо налажено, никакой смазки не требуется. По крайней мере, на ближайшую неделю. Потом все равно народ расхолаживаться начнет, приворовывать станет. Это в природе людской заложено.
И Миронов не мог с ним не согласиться, поскольку сам был бизнесменом и цену человеческой порядочности знал отлично.
В общем, слонялись они по дому, каждый по-своему обдумывал ситуацию, искал приемлемые способы ее решения. А никаких способов и не было, кроме одного – воевать! Так, как они умеют, как их учили.
Вот вроде бы мирная страна (правда, с довольно агрессивным соседом, который спит и видит возвращение мятежной республики в свое лоно). Люди живут неторопливо, наслаждаясь каждой минутой. И выглядит все это, особенно в курортный сезон, просто чудесно. Но, оказывается, под налетом спокойствия иногда такие страсти бурлят! Как же так, живешь, никого не трогаешь, а приходят какие-то посторонние бандиты, сначала денег требуют, потом и вовсе убить готовы, не задумываясь ни на минуту? Почему такое происходит? Кто им дал право творить беспредел, да еще и безнаказанно?
Вот и выходит, что остается единственное средство сохранить свою жизнь и жизни своих близких – война! Причем война на уничтожение! Чтобы в будущем никому и в голову больше не пришло покуситься на тебя.
– Мишка! – позвал Миронов. – У тебя оружие еще есть?
– А что? – выглянул тот из кухни, где что-то колдовал с кастрюлями и сковородками, наверное, ужин готовил. У Марии просто времени не хватило, чтобы сварить супчик или мясо пожарить.
– По всему выходит, что предстоят нам бурные объяснения с неустановленным пока количеством лиц, проявляющих агрессивные намерения. А без достойного оружия диалога может не получиться.
Штефырца разулыбался.
– О, как ты умеешь заворачивать, командир! Эпический слог. Завидую! Оружие достать можно, сделаю пару звонков соседям, принесут.
– Не нужно соседей впутывать! – вмешался Шишов. – Я уже обо всем договорился. Через полчасика привезут необходимое.
И действительно, минут двадцать спустя военный уазик въехал через до сих пор распахнутые сетчатые ворота, обогнул дом и остановился у заднего крыльца. Вошел все тот же старший лейтенант Кузьмин, откозырял.
– Приказано доставить спецгруз. Принимайте!
Вместе с водителем они перетаскали в дом длинные деревянные ящики, которые немедленно вскрыли. Три автомата, два РПК, гранаты, солидное количество патронов, одна снайперская «драгунка», две ракетницы с запасом ракет разного цвета, два прибора ночного видения и зачем-то три противогаза.
– Почему ПНВ всего два? – недовольно спросил Шишов.
– Сколько приказали, столько и привез, – не меняя выражения лица, ответил старлей.
– Раздолбаи! – буркнул Леня, но больше придираться не стал, спросил у соратников: – Как, хватит нам полчасика продержаться? А там, надеюсь, и подмога придет. Что, лейтенант, придет?
– Как прикажут.
– Н-да, – вздохнул Мишка. – Вот что мне всегда нравилось в нашей армии: есть приказ – есть война. Нет приказа – и войны не будет. А как же инициатива?
– Инициатива наказуема, сам должен знать, – отрезал Шишов. – Помогут, куда они денутся! Погоны никому не хочется терять.
– Что, так серьезно? – удивился Миронов.
– А то! Фирма веников не вяжет…
– Фирма делает гробы, – тихонько добавил Штефырца.
– Лейтенант, – решился наконец спросить Евгений. – Как там Наталья Даниловна?
Лицо Кузьмина, кажется, стало чуть мягче, что-то человеческое на нем промелькнуло.
– С Натальей Даниловной все в порядке! В настоящее время она находится на пляже, принимает солнечные ванны.
– Смотрите там! – погрозил ему пальцем Леня. – А то знаю я вас, провинциальных ловеласов!
– Обижаете, това… – начал было старлей, но мгновенно осекся, поймав суровый взгляд Шишова.
