— Ну, что там? — кричу Брюннеру, который усиленно всматривается, надеясь увидеть дыру.
— Ничего, — разочарованно отвечает Курт, и я сразу понимаю, что ни хрена у нас не получилось.
Стена даже не треснула, мы только наделали в ней выбоин да откололи несколько крупных кусков камня. У нас остается всего три гранаты на двоих, и не факт, что мы ими решим нашу проблему. Больше вариантов у нас нет.
— Эх, сюда бы Кузю с его «игрушками», — невесело усмехается Брюннер.
— Ладно, помирать так помирать, — устало говорю я. — Лишь бы побольше этих тварей с собой забрать.
— Согласен, — отвечает Брюннер.
— Тогда до встречи в аду. В рай с нашим прошлым путь заказан.
Я крепче сжимаю в руках винтовку, а Брюннер поигрывает пистолетом, насвистывая какую-то дурацкую мелодию. Мы готовы встретить последнюю атаку чужаков. Зажатые с обеих сторон, мы можем только сражаться и убивать, пока нас самих не прикончат.
И в тот момент, когда мы окончательно отчаялись найти выход из ситуации, со стороны катера начинают работать пушки.
Глава 13
С катера бьют сдвоенными пушками! Этот звук не спутать ни с чем. Мы с Куртом удивленно переглядываемся — неужели пилот очухался?!
— Таким калибром сейчас там камня на камне не останется, — я радостно хлопаю немца по плечу, покрывающая его с ног до головы серая пыль от хлопка летит в разные стороны.
— Надо рвать! — орет в ответ Брюннер.
Один из нас должен оставаться в углублении у стены, чтобы прикрыть огнем второго. Ведь с другой стороны переулка чужаки легко могут расстрелять нас в спины. Ткнув Курта локтем в бок, кричу ему:
— Иди первым!
Брюннер кивает, и я осторожно выглядываю из укрытия. На этот раз мне не надо стрелять метко. Достаточно не дать чужакам высунуть головы, пока Брюннер не минует простреливаемую зону. Убираю бесшумный режим стрельбы, приподнимаюсь, встаю на колено и нажимаю на спусковую кнопку. Патронов не жалею.
— Пошел!
Брюннер мчится что есть духу. Расстреливаю практически всю обойму, когда слышу в наушниках его голос:
— Я на месте. Начну стрелять — жми!
Едва успеваю перезарядить обойму, Брюннер открывает огонь. Бросаюсь вперед, стараясь держаться ближе к стене, чтобы ненароком не попасть под пули Курта. Легкие готовы разорваться от напряжения, спина взмокла, пот заливает глаза. Залетаю за угол и, пока немец продолжает лупить по врагам, быстро ставлю растяжку, закрепив на ней гранату. Надеюсь, чужаки не посмотрят под ноги, когда начнут преследовать нас.
— Готово!
Сломя голову бросаемся по направлению к катеру. Участок, где мы еще недавно отбивались от чужаков, трудно узнать. Пушки катера окончательно сравняли окружавшие его развалины с землей, теперь тут даже укрыться негде. Об отряде преследовавших нас чужаков напоминают только разбросанные по периметру ярко-зеленые кусочки панцирей.
Зато катер остался на прежнем месте, только теперь боковая панель его входа сдвинута в сторону, а трап опущен. У входа с оружием на изготовку стоит пилот в черном комбинезоне, и отчаянно машет нам рукой. Мы несемся к нему и мне кажется, что я сейчас сдохну от напряжения: воздуха не хватает, хочется рухнуть на землю и отлежаться хотя бы минут пять.
Пилот салютует нам, потом, пошатнувшись, свободной рукой хватается за поручни трапа и тяжело опускается на ступеньку. С парнем явно не все в порядке, по его белому как мел лицу стекают струйки крови.
Подбегаем к трапу, открывая на ходу забрала.
— Вы откуда и кто такие? — хрипло спрашивает пилот.
— Войсковая разведка, — отвечаю я и представляюсь. — Алексей Чагин, а это Курт Брюннер.
— Василий Меньшиков, — пилот устало тычет себя в грудь. — Шестая истребительная.
Чужаки могут появиться в любую секунду, времени на пустые разговоры нет. Я киваю Курту в сторону пилота, а сам контролирую подступы к катеру. Немец ловко забирается по ступенькам, сноровисто втаскивая летчика внутрь, затем быстро осматривает его голову, открывает аптечку и принимается колдовать над раной.
— Что там? — спрашиваю я, не отрывая взгляда от выхода из переулка.
— Рана на лбу, видимо, головой треснулся. Ничего страшного, сейчас укол сделаю и мазью замажу.
— Давай, лечи, доктор, — морщась от боли, цедит сквозь зубы пилот. — Только быстрее.
— Машина на ходу? — интересуется у него Курт с надеждой в голосе.
— Пока нет.
— Хорошие дела! — присвистывает Брюннер. — Что значит «пока»?
— Я в отключке был, — поясняет Василий, Курт тем временем делает ему укол. — Прихожу в себя, а вокруг пальба, катер в дыму. Я с пола поднялся, смотрю — вы улепетываете, а твари за вами. Ну, я и дал по ним хорошенько. Надеялся, что хоть чем-то вам помогу.
— Уж помог, так помог! — я бросаю благодарный взгляд на летчика. Лицо его порозовело, ему явно получше — препарат действует быстро и эффективно: — Так что с катером?
— Отстрелялся я, значит, и давай поломку выявлять.
— Нашел? — не выдерживает Курт.
— Конечно, — через силу улыбается Василий. — Только починить еще не успел.
— Это надолго? — тревожно интересуюсь я. Чужаки с минуты на минуту могут появиться, да еще и дополнительные силы наверняка подтянут. А уж если прилетят «крабы», так нам точно труба.
— Быстро.
— Чини, мы прикроем.
— Ладно, — Василий поднимается и уходит внутрь катера. Брюннер занимает позицию рядом со мной.
— Как с патронами? — интересуется он.
— Пока хватит.
— А у меня последняя обойма, и полбатареи заряда.
— Ничего. Думаю, наш бравый пилот быстро управится. Если нам так долго везло, то фортуна и сейчас не оставит.
— Мне бы твой оптимизм, — скептически замечает Брюннер.
Наша задача отстреливать любую тварь, которая покажется, и не дать чужакам использовать гранатометы. Закрываю забрало, настраиваю бинокль. Выход из переулка виден теперь как на ладони. Батарея в винтовке заряжена наполовину, а потому меняю ее на новую. Ждем.
Василий, стуча каблуками, спускается по трапу, неся в руках небольшую коробочку.
— Минуты две мне надо, — сообщает он нам. — Так что не подведите, ребятки, если полетать хотите.
— И ты не копайся, — бурчу я, не поворачивая головы.
Страшный взрыв возвещает о том, что чужаки нарвались на оставленную мною растяжку. Взрыв их не остановит, но хотя бы уменьшит численно. Вскоре появляются высовывающиеся из укрытий головы, и мы с Куртом открываем огонь. Расстояние большое, но с нашей техникой это не помеха. Бью очередями, не беспокоясь за расход боезапаса — минут на десять плотного боя зарядов мне хватит, а если катер не взлетит, так никакие запасные обоймы не помогут.
Твари кидаются в атаку, стреляя изо всех стволов, пули свистят над нашими головами, вгрызаются в землю совсем рядом. И все же схватка больше походит на стрельбу в тире по мишеням. Чужаки падают как подкошенные один за другим, палец на спусковой кнопке начинает неметь.
Первая волна спадает, твари прячутся по щелям. Воспользовавшись небольшой передышкой, разминаю ладони и снова готовлюсь к стрельбе.
Пошла вторая волна. Теперь весь переулок забит ядовито-зелеными панцирями. Гляжу на боезапас и переключаю скорострельность на максимум. Твари валятся десятками, но за ними выползают новые. Чужаки бьют по нам из автоматов, но у нас с Куртом очень выгодная и хорошо защищенная позиция. Однако оба мы понимаем, что долго это продолжаться не может. Жаль, что никто из нас не умеет управляться с бортовыми пушками, а пилот занят починкой.
— Курт, посмотри, что с пилотом!
Брюннер кивает и отползает, а я продолжаю отсекать врагов. Во мне клокочет ненависть, мир сузился до маленького перекрестия прицела. Я уже не хладнокровный снайпер, выискивающий цель, а безжалостный мясник, стреляющий во все, что движется.
— Готово! — слышу, наконец, сквозь помехи голос Брюннера. — Давай быстрее!
Вскакиваю на ноги и мигом взбегаю по лестнице в катер, панель двери плавно закрывается за моей спиной. Теперь огонь чужаков-пехотинцев нам не страшен.
Василий уже сидит в кресле пилота, водит пальцами перед мерцающим экраном. Тот вспыхивает, мигает различными цветами, по нему струятся колонки цифр и символов, змейками расползаются линии графиков.
— Взлетаем, — улыбается Курт, облегченно вздыхая.
Катер вертикально взмывает над площадкой как раз в тот момент, когда на нее выливается сплошная зеленая масса. По нам открывают огонь, но заряды ручного оружия чужаков нашему катеру как слону дробина.
— Бросим им подарочек? — полуобернувшись, интересуется Василий.
— Мы совсем не против, — кивает Брюннер.
— Кто б отказался! — вторю ему я.
Пилот делает легкое движение перед боковой панелью, и мы видим на экране, как от катера отделяются четыре шарика размером в кулак. Несмотря на размеры, бомбы обладают устрашающей разрушительной силой, и я на мгновение ловлю себя на мысли, что мы еще не набрали достаточной высоты для их применения. По спине пробегает холодок. Одна надежда, что пилот знает, что делает.
