Взгляд у него странный.
Дети конечно попытались дернутся, но воздух не подвел и откинул их в сторону от побега. А юноша присел рядом с детьми и улыбнувшись во весь рот подкинул на руке духовный камень.
— Я случайно услышал вашу беседу юноши и девушка, даю духовный камень за интересную беседу.
Вперёд вышел парень, чуть ниже других, но во взгляде было нечто взрослое, я даже решил не так нагло улыбаться, когда смотрел на него, а внимательнее обычного выслушать.
— Я Карим, старший.
Мальчишка даже выполнил приветствие идущего. Занятно.
— Вы, старший, пришли к дому известного лекаря Ирзипа, но вот уже много лет старший Ирзип не принимает посетителей. Большинство посетителей ничего не добиваются стоя возле дверей и стуча в неё, остальную часть постигает более незавидная судьба. Он лично выходит и лупит пришедшего.
— Но ведь приходят же не всегда закалки. Могут же прийти предводители.
— Это не важно, старший, Ирзип, как мне говорил отец, давно поднялся выше к небу чем все, кто сам приходит к его дому. Второй раз гости не беспокоят его, старший.
— Спасибо за информацию.
Я встал, взглянул в глаза детишек и бросил им троим по малому духовному камню. И двигаясь к дому лекаря бросил детям:
— Если хотите использовать их для возвышения дождитесь нужного момента.
И пошагал дальше, буравя взглядом дом лекаря. Значит он там, за дверью и стенами, отгородился от мира, но не от всего, а лишь от той части, что представляют собой обычные идущие. Отказать же главе этого городишки он не в силах, скорее всего, либо отказывал он лично в гостях. Но главное я выяснил он жив и может помочь.
Ладно поиграем в твою игру Ирзип. Я умею быть упрямым. Устроившись перед дверью в позе медитации и зачерпнув первый пучок стихии, я принялся к продолжению утреннего занятия по плетению, сейчас времени на это нужно потратить максимально много.
Вечер, возле дома лекаря Ирзипа.
Откуда у меня столько упорства? Я заплел плечо, кусок шеи, и спокойно перекинулся на вторую руку и даже завершил плетение руки. Правда стихии немного не хватило, но вот заплетенные руки уже выхватывали из окружения больше стихии, а значит я почти не отвлекаясь продолжал подплетать пока не доплёл руку.
Вокруг же вступала в свои права ночь и моё восприятие, замершее напротив двери в приветствии идущего так и не шелохнулось за это время. Вот уж отработка так отработка. Но за это время я совершенно ничего не почувствовал со стороны хозяина дома, я мысленно понимал, что почувствовать хозяина пикового предводителя или около пикового предводителя, сейчас это неважно, особенно для меня, это нереально. Но с упорством продолжал ждать реакции. Ведь детишки верно заметили, никто не стоял в очереди лечится, но и выгнать от входа меня никто не вышел, значит что-то я делаю правильно или всё же ничего не будет?
И тут я почувствовал внимание, чей-то взор внимательно осмотрел меня, едва касаясь восприятием, я даже мог различить ухмылку, исходящую от взора и резко всё прекратилось.
А из глубины дома я услышал очень отчетливый звук, как будто кто-то ухмыльнулся. И тут дверь медленно отворилась и на пороге из сумрака дверного проема появился человек. Взгляд его зелёных глаз, что отражали свет светильника, что он держал в руке, был пронзителен.
Я отпустил восприятие предводителя, рассеял пучок стихии что в этот момент держал и поприветствовал хозяина.
— Этот старик видит перед собой покалеченного младшего.
— Истинно так, старший, этот младший получил урок от Неба.
— Этот младший видит, пусть младший пройдет в комнату. Этот вечер будет для этого младшего наградой.
Я прошел в этот загадочный дом. А внутри все было так же, как и снаружи. Всё прекрасно ухожено, но совершенно заметно что этот интерьер не менялся многие годы. Я даже не рисковал расширят своё восприятие, хозяин этого дома чудом впустил меня.
— Нет никакого чуда Элир. Жди и слушай, а лучше думай.
Комната для осмотра находилась рядом со входом, буквально пара-тройка шагов. В этой комнате стояло два стула и больше совершенно ничего, ну за исключением столика и подставки для благовоний. Казалось бы, совершенна обычная комната, лишенная прочей мебели, никак не похода на место где идущему будут что-то лечить или это комната для лечения меридианов?
Сев в один из стульев, я замер. А хозяин дома поставил светильник возле подставки для благовоний и тоже сел.
Наши глаза встретились. Из-за того, что свет теперь светил и на меня я совершенно точно был уверен, что клякса и глаза раскрыли свои особенности перед сидящим лекарем, но его это совершенно не трогало, мы молчали.
Через тридцать вдохов мне это совершенно это надоело, но ведь хозяин не делал никаких действий, мне даже казалось он ушел отсюда, но нет-нет, но взгляд на миллиметр смещался по мне. Ладно по пробуем по-другому. Раз я на территории дома послушаем дом. Ну а как назвать это ещё?
И я послушал, сотни и тысячи стихийных кусочков подчинились моему приказу и совершенно ничего. Пустой дом, кровать, стол, площадка для медитации, с кусочком открытого неба и совершенно ничего более. Конечно мелкие детали неинтересны, но ведь я не это искал. А искал конкретику, что то, что должно пролить свет на происходящее и увидел это.
Кровать, совершенно не тронутая кровать, ей не пользовались с момента появления её в этом месте или с появлением хозяина. Ветерок в комнате совершенно не менялся очень давно, туда не заглядывало солнце, ведь окна закрыты.
И мой взгляд изменился, но я удержал себя от поворота головы, сегодня не вечер привычек.
— Считаете, что их потеря на вашей совести, старший?
Взгляд поменялся, отчетливо повеяло силой, что вот-вот ударит меня и раздавит как мошку, но я продолжил:
— Не надо быть самым умным в этом болоте, чтобы понять это. Это слишком очевидно, но лишь для тех, кто видит дальше чем эта комната.
И через мгновение продолжил:
— Прошу простить этого младшего, за то, что стихия младшего открыла глаза, этому слепому младшему, на очевидные вещи.
Я увидел в глазах после сказанного, что буря ещё не миновала, но она задержалась на некоторое время, значит стоит продолжить разговор.
— Опыт этого младшего слишком ничтожен, но всё же этот младший смеет надеется высказать своё слово раньше, чем случится непоправимое.
Замерев на мгновение, я продолжил:
— Этот младший склонен сказать, этому
