Вдруг он появляется в дверях, и я вижу сквозь слезы, застилающие глаза, как он приближается ко мне. Садится рядом со мной на кровать и вытаскивает вибратор, с чмокающим звуком. Блейк нажимает на кнопку, и жужжащий звук прекращается, наклоняет ко мне голову и начинает слизывать слезы, катящиеся по моим щекам.
— Убирайся к черту, Блейк, — шепчу я.
Он прячет лицо в моих волосах.
— Прости, — говорит он.
Я продолжаю смотреть в потолок. Мне ужасно грустно до отчаяния, так мне не было, даже когда я посещала врача, адвоката, Флер, мадам Юлу, The Fat Duck.
— Ты решил уничтожить все, воссоздав это, Блейк?
— Нет.
— Чего ты хочешь?
— Я думал, что знаю, но, похоже, что нет, — честно признается он.
— Чего ты хочешь?
— Мести. Я хотел наказать тебя и приготовил все виды унижений, которые только возможны, но я не могу наносить тебе ущерб, не повреждая себя. Может быть, ты, действительно, мой злейший враг, как назвал тебя мой отец.
Совершенно автоматически мои руки, пытаясь защититься, оборачиваются вокруг него. Я знаю, что ему тоже больно, но просто не знаю, как уменьшить эту боль. Я хочу рассказать ему о Виктории, но что это даст? Она превратиться в обновленного и в высшей степени опасного врага.
— Я не твой враг, Блейк. Я никогда не хотела причинить тебе боль.
Он горько смеется.
— Так кто же ты? Друг?
Я печально вздыхаю. Слышит ли он грусть? Скорее всего, что нет. В его понятии я охотница за деньгами, которая получила деньги и сбежала. Теперь я гожусь только для грязного секса, между нами такая пропасть, которую кажется, невозможно преодолеть. Из башни, сделанной из слоновой кости, Виктория триумфально улыбается мне и говорит, что я не вхожу в его жизненные планы, и никогда не буду.
— Куда нас это приведет?
Он не отвечает. Просто заключает меня в свои объятья и прячет лицо в сгибе моей шеи. Медленно начинает проводить языком по коже, автоматически моя голова поворачивается, приглашая. Чувствовать его мягкие губы, скользящие по моей коже — это восхитительно. Его язык прожигает дорожку к моему соску, он берет его в рот и мое унижение и боль испаряются. «Все, что происходит между мужчиной и женщиной — это священное путешествие», — однажды сказала моя мать.
Она сказала это, когда отец ушел от нее.
У меня вырывается стон. Молча, сдержанно он передвигается к другой груди, зубами захватив вершинку и слегка потянув, я извиваюсь от его профессиональных действий. Он поднимает голову и внимательно смотрит на меня, в то время, как его пальцы сжимают жесткий сосок. Я умираю от желания по нему. Вдруг он поднимается на локтях и с непревзойденной легкостью, оказывается между моих ног, поместив язык на всю длину в мои набухшие складки. Я хватаюсь за его шелковистые волосы, пока его горячий язык толкается в меня, периодически облизывая и лаская. И потом он начинает посасывать...
Ах, удовольствие, наслаждение!
Он вдруг сжимает мой опухший клитор пальцами, и сильнейшее наслаждение, словно электрический ток пронзает меня. Я кричу и чувствую безрассудную вспышку, за которой следует волны оргазма, разбивающиеся о скалы внизу, а я парю высоко. Когда я возвращаюсь назад на кровать, Блейк продолжает облизывать мою сочащуюся соками киску. До меня никогда не дотронется никто другой там, думаю я лениво, сонно и грустно. Он сделал то, что намеревался сделать, погубил меня для всех других мужчин.
Я настолько обессилена и измучена, что закрываю глаза и засыпаю с ощущением его шелковистой головы, находящейся между моих бедер.
12.
Я просыпаюсь по-прежнему в одиночестве, одеяло прикрывает мое обнаженное тело, поворачиваю голову и смотрю на бескрайнюю кровать с другой стороны от меня, подушка так и не помята. Вздохнув, я выскальзываю из-под одеяла, и прохладный воздух приятно холодит кожу. Я слышу мелодичный голос Франчески, персонального шоппера Блейка, производящей досмотр на кухне необходимых продуктов. Она всегда передвигается очень тихо, как мышка. Я натягиваю на себя какую-то одежду, чищу зубы, и иду в направлении ее голоса. Она обновляет свой список продуктов на iPad.
— Ciao, — встречает она меня обворожительной улыбкой. Франческа из Неаполя. — Помню, ты любишь джем, и я принесла тебе две большие банки. — Она протягивает их мне — Ты довольна?
Я подхожу и забираю их.
— Да. Огромное спасибо. Грация, Франческа.
У нее на щеках появляются красивые милые ямочки.
Том везет Билли, Сораба и меня в «Королевский Китай» в Байсуотер. Мы находим столик и заказываем себе дим-сам.
Я достаю банки с джемом из рюкзака и запихиваю их в задний карман на коляске Сораба, Билли довольно улыбается в ответ.
— Льготы от богатства, — говорит она. — Кстати, мне звонил Джек, разыскивая тебя. Твой мобильник должно быть был выключен.
— Ох! Что ты сказала ему?
— Правду, конечно, что ты с Блейком.
— И что он сказал?
— Он какое-то время сохранял мертвую тишину, а потом поинтересовался, уверена ли я, что ты в безопасности. Я сказала, что не знаю, но что ты думаешь, что тебе ничего не угрожает, и он повесил трубку.
Я прикусываю нижнюю губу.
— Ты должна ему позвонить. Он беспокоится о тебе.
— Я обязательно позвоню после обеда.
— Как продвигаются дела в публичном гнездышке Блейка?
Я поспешно выдыхаю.
— Я не знаю, Билли. Я словно надувная кукла и он использует меня, как хочет. Это действительно просто секс. Он такой далекий, такой злой и очень страдает. Я не верю, что я когда-нибудь смогу достучаться до него. Он хочет отомстить, но у него не хватает силенок.
— Какого вида месть он хочет? — вкрадчиво спрашивает Билли.
— Сексуального унижения. Прошлой ночью он использовал… вибратор, — мои щеки покрываются ярким красным цветом, сами слова возможно только мне даются с трудом.
Билли смеется.
— Ты так наивна. Вибратор не является сексуальным унижением, все пользуются им. Если кто-то предложит использовать один на мне, я тогда лягу на спину, и так широко разведу свои ноги насколько смогу.
— Ты не понимаешь, Билли. Он сделал это потому, что прекрасно понимает, что я сексуально подавлена.
— Ох, ради бога. Ты плакала, не так ли?
Я киваю, и играю с палочками для еды.
— Что бы ты сделала на моем месте, Билли?
— Во-первых, я не ты. Я не думаю, что я могла бы когда-либо оказаться в такой херовой ситуации.
— Но если бы ты все-таки оказалась, — настаиваю я.
— Тогда я бы выпила не менее половины бутылки водки и бросила ему вызов, и заставила его испытать самое худшее. Нажми все его кнопки и толкни его не щадя, пока он точно не потеряет свое жесткое чувство контроля. И тогда вопрос был бы решен. Имей в виду, я бы не стала это делать, если бы была уверена, что он способен по-настоящему причинить мне боль. Но ты тысячу процентов уверена, что Блейк не пойдет на это, верно?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
