Жученко, обосновав свое видение этого вопроса, все-таки дождался согласного кивка шефа. Но тот не был бы собой, если бы не сунул палку в спицы.
– Согласен: ты на месте Лугано поступил бы так же, как он. Но вот сам Лугано не оставил бы тебе шансов, если бы ему поручили убрать тебя. И вот парадокс: начальником моей службы безопасности стал тот человек из группы, который провалил задание, тогда как остальные – выполнили.
– Пусть каждый останется при своем мнении, – сказал Жученко тоном «Пусть падает снег»; эта песня в исполнении Фрэнка Синатры привязалась к нему, когда он подъехал к дому Болотина, и до сих пор его не отпускала.
Он продолжил через пару минут, дав шефу ознакомиться с рапортом Олега Большакова.
– По дороге к вам я сделал кое-какие наметки. Кто такой Лугано – мы знаем.
– Не спеши. Мы не знаем, кто он теперь. Столько лет прошло... Продолжай.
– Кто такая Молчанова – нам только предстоит узнать. Они встречались в замке Мальборк. Там произошло что-то, что побудило Молчанову позвонить Лугано. Я не верю, что какой-то предмет стал побудительной причиной. Что толку гадать? Мы знаем место и время встречи, знаем реквизиты обоих. Устанавливать наблюдение за ними не стоит. Один из них – старый лис, можно сказать, подранок. Поэтому...
– Ничего не объясняй мне. Просто исправь свою ошибку. Завтра жду тебя с хорошими новостями.
– Я вызвал сюда своих людей.
– Понял тебя. Я не против совещания в моем доме. Работайте.
Через два часа Жученко отдал своим сотрудникам четкие указания с пометкой «срочно» и ссылкой «безошибочно». Используя агентуру, в МВД в частности, он к концу этого неспокойного дня получил о Молчановой такое представление, что мысленно сымитировал Анатолия Папанова: «Такую возьмем без шума и пыли». В 20.30 городской и мобильный телефоны Молчановой были взяты сотрудниками ЧОПа под контроль. То же самое касалось и телефонов Лугано. Плюс на его адрес выехали шестеро оперативников, но, как и ожидалось, дома его не оказалось. К утру планировалось поставить оперативников к офису страховой компании, в которой работал Лугано.
Жученко ожидал такой же беспокойной ночи и даже представил простыни, которые к утру превратились в жгуты. Но – нет. Он, выпив две рюмки водки, уснул и не просыпался до утра.
ГЛАВА 11
Развод по-лугански
29 июня, вторник
Беседа Виктора Лугано и бармена – он же владелец ресторанчика на Беговой – началась за стойкой. Пошел двенадцатый час ночи, и «Старый приятель» вот уже несколько минут был закрыт. Бармен посматривал то на часы, то на свою машину на крошечной парковке.
– Моему другу нужна стажировка. Было бы неплохо, если бы он постоял с тобой за стойкой одну смену.
– Стажировка в одну смену? Видно, твой друг суперталантлив.
– Конечно, – улыбнулся Лугано. – Ведь он – это я.
Они были знакомы более десяти лет. Бармен, Андрей Граков, – бывший военный, последняя занимаемая должность в войсках – начальник разведки полка. За стойкой он стоял через смену, как будто оправдывал само толкование слова «бармен»: владелец бара или его управляющий и тот, кто обслуживает посетителей за стойкой бара. Лугано он знал как бывшего военного, а ныне он – детектив страховой компании. Это была легенда Лугано, и ничего более.
– Тогда завтра мы и приступим, – дал согласие Граков. И чуть тише спросил: – Ведешь какое-то интересное дело?
– Да, не рутина – это точно. В двух словах это выглядит так. За одним человеком со вчерашнего дня установили слежку. Кто и с какой целью – это я и хочу выяснить. С твоей помощью.
– Этот человек – клиент вашей компании?
– Разумеется. Частных дел я не веду.
– Почему? – Граков пожал плечами. – Лишние деньги никогда не помешают.
– От добра добра не ищут.
Ресторан открывался в 11.00. Точнее, двери его были открыты на четверть часа раньше, так что немногочисленные посетители могли увидеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз: как готовятся служащие бара к новому дню.
Граков занял место в середине стойки. Он был одет в джинсовую пару. На безымянном пальце – печатка с черным камнем, которой он постукивал по краю глубокого стакана с апельсиновым соком. Граков поглядывал на Лугано, оказавшегося по ту сторону стойки, где на витрине нашли себе место коньячные, винные и прочие бутылки. Лугано был облачен в красный жилет и полосатый галстук и смотрелся, на взгляд Гракова, вполне естественно.
– Что будете пить? – спросил у него Лугано, чуть приподняв уголки губ.
– Коньячный коктейль, – сделал заказ Граков.
Лугано налил в стакан коньяк, шампанское, вишневый сок, добавил лед.
Бармен покачал головой:
– Ты перелил все, кроме сока. Так ты меня по ветру пустишь. И сам к концу смены без штанов останешься. У тебя глаза усталые, не выспался?
– Ночевал у знакомой.
– Горячая штучка?
– Еще та. И часто здесь заказывают такие коктейли?
– Нечасто. В основном предпочитают раздельное бухалово. Хорошо идет текила, дешевый виски, водка. Ближе к вечеру сменится клиентура, будут налегать на пиво. Соседний кабачок, – Граков кивнул в сторону, – открывается в половине девятого, на два с половиной часа раньше, чем мы. До девяти ровно там собирается незаурядная публика – белые воротнички.
– Какого черта они забыли в кабаке в девять утра?
– Отдают дань моде: похмеляются. Подражают белым воротничкам из лондонского делового квартала. Те похмеляются в портовых кабачках, которые открываются засветло, а потом – на работу в свои банки.
– И давно у нас появилась такая мода?
– Года два тому назад. Чудаки они. В любом киоске можно купить пива и водки. Но никто этого не увидит, вот в чем соль. Вот они и нарисовываются: кто, как и с кем накануне нализался, кого снял или не смог снять. Это тоже показатель. Я давно здесь работаю, такого насмотрелся...
– К тебе «белые» тоже заглядывают?
– Кто живет поблизости или пользуется общественным транспортом, забегают в обед. Любители торчать в пробках сосут энергетики в своих машинах.
Александр Граков бросил взгляд на зеркальную витрину, в которой четко отразилась входная дверь, перевел взгляд на часы.
– Ты ждешь своего визави в одиннадцать?
– Ага, – подтвердил кивком головы Лугано. – А вот и пастухи.
Он тоже смотрел на дверь.
В ресторан вошел лысоватый человек лет тридцати пяти: в строгом костюме, галстуке, в руках пухлая борсетка. Следом порог заведения перешагнул чуть более блеклый, чем первый, посетитель. И тоже в деловом костюме и зелено-полосатом галстуке.
– Видел их раньше? – спросил Лугано, маскируя пристальный взгляд на посетителей за работой: прошелся салфеткой по кристальной поверхности стойки.
– Однозначно – вижу их впервые.
Юрий Бражников и Николай Прохоренко повели себя так, как это делают агенты спецслужб в кино: заострили внимание на людях и уже потом бегло оглядели само помещение. К этой минуте в зале находилось три человека: парень с девушкой и чернокожий лет двадцати.
– Где у вас туалет? – спросил Бражников проходившую мимо официантку.
Та демонстративно отметила время на часах.
– Да, вы уже можете пройти. – Она указала рукой направление: – По коридору прямо, потом направо.
Бражников остался на месте. Прохоренко прошел в туалет. Вернулся он через несколько секунд и, отвечая на немой вопрос Бражникова, покачал головой: «Все чисто».
– Стакан воды, – бросил Бражников, подходя к стойке. Принимая от Лугано воду, он даже не посмотрел на него; яркая униформа, место за стойкой послужили агенту надежным прикрытием.
Выпив воды, Бражников смерил взглядом Гракова, единственного посетителя за стойкой бара. И даже покачал головой, словно подчеркивал: не те габариты, не та внешность. Скорее всего – вышибала, дожидающийся за стойкой своего часа.
Бражников и Прохоренко заняли столик, сервированный лишь минеральной водой, рядом с выходом. Они уже сейчас дешифровали себя, буквально переживая чувство ожидания, и были наготове. Лугано хватило бы одного взгляда с улицы, чтобы пройти мимо и отказаться от встречи с Молчановой.
Бражников будто подслушал его мысли. Когда официантка поставила на стол вазу с фруктами, тот раскошелился:
– Два эскалопа. Один – двойной. Два омлета. Салат из свежей капусты.
– Напитки?
– Что-нибудь из столовых вин. – Бражников изобразил неопределенный жест рукой, пробегая глазами список напитков в меню. – Бутылку «Фетяски», – наконец определился он.
– Моча, – скривился Прохоренко. – Мне принесите портвейн. «Боаль» – это темный портвейн?
– Темно-золотистый.
– Пойдет.
Они разговаривали достаточно громко, и Виктор Лугано не пропустил ни слова. По всему было видно, что в рестораны они выбираются нечасто. Можно сказать, сейчас отрывались за казенный счет. Это на зависть двум своим товарищам, которые курили в машине, опустив стекла.
Агент подумал о том, что, если даже его встреча с Молчановой не состоится, все равно сегодняшний день впустую не пройдет; он уже принес ему немало полезного: по меньшей мере, четыре оперативника засветились, и он хорошо запомнил их лица.
