Я улыбаюсь, мой пульс выравнивается, и жар, ревущий в венах, стихает. Ярость все еще тлеет внутри меня, но она трансформируется в холодное и расчетливое ощущение. Я начинаю представлять себе все способы, которыми мог бы причинить ему боль. Все, что может превратить его последние минуты в ад.
- Ты можешь знать меня, как отца Кавану, но мое настоящее имя - Джудас Кингсли, - медленно говорю я, с расстановкой произнося свое меня и хищно улыбаясь. Есть причины, по которым я представляюсь Каваной, ибо в некоторых кругах имя Джудас Кингсли подразумевает под собой не самые легкие последствия. Было время, когда меня боялись так же сильно, как и моего брата. Когда я был молод и глуп, я желал заработать должную репутацию.
Его глаза сужаются, и я вижу, как вращаются шестеренки в его голове, складывая воедино всю информацию и делая определенные выводы.
Его челюсти сжимаются, он вскидывает подбородок и встает на ноги.
- Ты думаешь, Делайла способна что-то заработать для тебя? - он начинает смеяться. - Ради Бога.
Я засунул руку в карман, скользя пальцами по холодному металлу кастета. Семья со стороны отца научила меня вести бизнес, но родственники со стороны матери были ирландскими цыганами. Они учили меня, что насилие всегда должно быть жестоким и запоминающимся. Унизь человека должным образом всего один раз, и он никогда не перейдет тебе дорогу снова.
Я замахиваюсь, и мой кулак врезается в его лицо. Я улыбаюсь от смачного хруста скулы, и демон, которого я пытаюсь держать на привязи, бросается в адский танец вокруг костра. Я снова и снова обрушиваю на него свой кулак, целясь в солнечное сплетение, попадая по ребрам, не упуская ни одной по-настоящему болезненной точки на его теле. И когда он уже просто лежит на полу, делая короткие вдохи, тревожа сломанные ребра, и напрягая легкие, я останавливаюсь. Моя грудь тяжело поднимается и опускается, а костяшки пальцев кровоточат в тех местах, где метал врезался в мою кожу. Но мне плевать. Наша кровь смешалась, покрывая мой кулак и предплечье.
Мой внутренний демон крепко вцепился в меня, визжа и понукая, чтобы я нанес последний удар в горло. Ничего не стоит перебить ему трахею и наблюдать, как он задыхается, пока не умрет на моих глазах. Видите, Сейнт и я не такие уж и разные. Я просто лучше это скрываю.
Я отхожу от этого куска дерьма и мерю шагами комнату. Нейт продолжает лежать там, где я его оставил, едва дыша сквозь горящие легкие. Его пальцы хватаются за подлокотник дивана, и я замечаю ссадины на его костяшках. От избиения Делайлы. Оглядев комнату, я замечаю на его каминной полке какую-то статуэтку, своего рода награду. Взяв ее в руку, я покачиваю увесистый предмет, оценивая тяжесть.
Затем хватаю его за запястье, выкручивая руку, пока он не начинает кричать и бить ладонью по столу.
- Что ты...
Моя рука высоко поднимается в воздух. Я замахиваюсь и с силой опускаю статуэтку на его руку. Клянусь, я слышу, как ломаются его кости, и улыбаюсь. Он кричит, и я зажимаю ладонью его рот.
- Заткнись, нахрен, - по его щекам струятся слезы, стекая к моим пальцам. Когда он, наконец, замолкает, я убираю руку и слышу, как он скулит, словно побитая собака. - Держись подальше от нее, или я сделаю так, что наша маленькая встреча покажется тебе поездкой в Диснейленд, - рычу я.
- Ты трахаешь ее? - его голос наполнен болью. Я молчу, позволяя его вопросу остаться без ответа. - Она знает кто ты? - с напряжением шипит он.
Присев на корточки, я хватаю его за волосы и откидываю голову назад. - Ты знаешь, кто я. И я знаю, кто ты, на кого работаешь, всю вашу мелкую сеть. Еще раз появишься рядом с ней, и я уничтожу тебя, - я встаю и усмехаюсь. - Тебе следует быть благодарным, что я проявил к тебе милосердие, - я щелкаю костяшками пальцев, разминая их, и убираю руки в карманы. - В конце концов, я - человек Божий.
Когда я возвращаюсь в свою квартиру, Делайла все еще спит. Я принимаю душ, теплая вода смывает кровь с моего тела: мою и Нейта. Исчезая в канализационном стоке и унося с собой случившееся этой ночью. Я сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь избавиться от ярости, которая все еще тяжестью, словно свинцовым грузом, давит на грудь. Я хотел убить его. Я нуждался в том, чтобы причинить ему боль, и это отсутствие контроля вызывает беспокойство. Эти чувства не должны были брать надо мной вверх. У меня был план. Я планировал быть терпеливым, но теперь все пошло наперекосяк.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда я, наконец-то, выхожу из душа, первые лучи солнца начинают ползти по горизонту, окрашивая небо в серый цвет. Я ложусь на кровать рядом с Делайлой, притягивая ее в свои объятья. Она прижимается спиной к моей груди, и я целую ее шею, вдыхая слабый аромат ванили, который остался на ее коже. Моя рука оборачивается вокруг ее талии, и затем ее ладонь скользит, обхватывая мое предплечье.
Мою грудь сдавливает, и я закрываю глаза, чувствуя себя одновременно спокойно и взволнованно. И причиной моего состояния является эта девушка, доверчиво спящая в моих руках. В один момент она злит моего демона, а затем успокаивает, лаская, словно безобидного котенка.
Я просыпаюсь от ощущения, что кто-то гладит мою грудь. Открыв глаза, я натыкаюсь взглядом на макушку Делайлы, которая, прижавшись ко мне щекой, выписывает пальчиками круги на моей груди. Если она и замечает сотни выпирающих линий на ангельских перьях, то ничего не говорит.
Ее отстраненный взгляд устремлен в стену. Синяки на ее лице потемнели, окрасив ее нежную кожу в пурпурные и синие кровоподтеки.
- Привет.
Она откидывает голову назад и смотрит на меня.
- Привет.
Мы молчим какое-то время, и мне жаль, что приходится это делать, но между нами встает предыдущая ночь. Я вижу, ей больно, и она все еще напугана. Делайла начинает терзать зубами нижнюю губу и вздрагивает. Свежая кровь появляется из ранки, и я аккуратно стираю ее пальцем.
- Он больше не появится рядом с тобой, Делайла.
Она закрывает глаза, глубоко вздыхая.
- Я не уверена в этом.
- Нет, он не появится, - я четко выговариваю каждое слово, касаясь пальцем ее подбородка и заставляя встретиться со мной взглядом. - Я обещаю.
- Что ты сделал?
Я приподнимаюсь, заставляя ее сесть и позволить мне двигаться. Свесив ноги с кровати, я провожу рукой по волосам.
- Не беспокойся об этом.
- Джудас, что ты сделал? - повторяет она свой вопрос, и я ощущаю касание ее ладони на своей обнаженной спине. Она словно наполнена током, мгновенно заставляет всего лишь прикосновением меня выпрямить спину.
Я смотрю на стены, скользя взглядом по абстрактной картине, которую мне подарил Сейнт, когда я впервые приехал сюда. Он любит эту картину.
- Я не тот, кем ты меня считаешь. - Секреты пролегают между нами, как минное поле. Я хочу рассказать ей все, но она пока не готова. Он вынудил меня это сделать. Делайла может выглядеть, как сломленная, обеспокоенная грешница, но она нормальная девушка с нормальной жизнью. Затем в моей памяти всплывают слова Нейта. «Ты думаешь, она способна что-то заработать для тебя?». Или, возможно, милая Делайла гораздо более испорчена, чем я ее себе представлял.
Ее рука скользит по моей спине.
- Он... - она резко выдыхает. - Нейт что-нибудь сказал? - ее голос дрожит.
Оглянувшись через плечо, я встречаюсь с ней взглядом. Судя по ее глазам и тому, как она беспощадно впивается зубами в свою губу, она напугана. Какое-то время я изучаю ее, наблюдая за ее эмоциями и считывая ее реакции.
- Он знает, да?
- Знает что?
- Твой грех.
Ее глаза закрываются, и она опускает подбородок к груди. Это все, что мне нужно. Он знает. Он знает, а я - нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Прислонившись спиной к спинке кровати, я хватаю ее за талию и усаживаю к себе на колени. Она ахает от удивления, упираясь ладошками в мою грудь. Моя футболка задирается, обнажая ее бедра, когда она седлает меня сверху, и мое сердцебиение ускоряется.
- Делайла, тебе пора исповедаться.
- Я не могу.
- Пожалуйста, - я никогда в жизни ничего не просил, но сейчас я нуждаюсь в этом. Мне нужно заполучить ее грех, как воздух.
