Когда виртуальная библиотека, по замыслу её создателей (как правило, почти не учитывающих мнения библиотекарей), окажется вместилищем текстов всего человечества и станет библиотекой планетарной, как в виртуальном пространстве будет разрешаться несоответствие личностного и библиотечного знаний? «Травматическое» ожидание читателем информации в условиях дефицита времени сохранится, и, думаю, станет даже более актуальным. Будет ли традиционное пространство текстов отмирать, а вместе с ним и национальные библиотеки? Где будут обитать книги в привычной форме, только ли в домашних библиотеках? А какова вообще судьба книг, журналов и особенно газет, уже переведённых в микрофильмы и цифровую форму? Что станет с оригинальными произведениями?
Интересна краткая история этого вопроса. Она свидетельствует о том, что судьба оригинальных текстов почти никого в прошлом не интересовала, все были поглощены достижениями техники и новыми её возможностями. «На заре туманной юности» микрофотографии Поль Отле искренне верил, что радио, рентгеновские лучи, кино, микрофильмирование, собранные вместе по особой программе, могли бы создать «механический коллективный мозг», своего рода «субстрат памяти», «внешний механизм и инструмент разума»[124]. В 1937 г. в Париже на Всемирном конгрессе по документации была организована выставка с демонстрацией новых технологий для библиотек, в частности устройства для микрофильмирования, разработанного в Чикагском университете. Демонстрация американской технологии произвела большое впечатление на Г. Уэллса. Он был убеждён, что в будущем могут появиться «библиотеки микрофильмов, где будут храниться и свободно предоставляться фотоизображения каждой значительной книги или документа со всего мира»[125]. И это действительно произошло.
А что же с подлинниками, с оригиналами текстов, какова их судьба? Сохранять или уничтожать? Однозначного ответа нет, как нет до сих пор и соответствующего законодательства. Даже в США, где, по идее, оно должно существовать уже, по крайней мере, лет пятьдесят. А ситуация приобретает почти скандальный характер. Она вышла за пределы библиотек и стала достоянием средств массовой информации.
7 апреля 2001 г. на сайте газеты «The New York Times» (www.nytimes.com/2001/04/07/arts) появилась статья, подготовленная журналистом Элен Скиолино (Sciolino), «Сохранение книг? Это не трудно, если они на бумаге» (Preserving Books? It's Easy on Paper).
«Джеймс Биллингтон, директор Библиотеки конгресса, откинулся на спинку кресла в своём просторном кабинете с видом на Капитолий, сцепил руки на колене и сказал мне, что он потрясён, шокирован известием о том, что в Библиотеке конгресса был случай уничтожения книг.
«Я впервые слышу, что происходят подобные вещи», — сказал он в интервью, — добавив: «Это было, видимо, задолго до того, прежде чем я должен был что-то предпринять в Библиотеке. Я изучу этот вопрос и, полагаю, что смогу Вам ответить». Ответ пришёл от Уинстона Табба, его заместителя по обслуживанию читателей. «Это была обычная процедура, — рассказал он. — По существу, все библиотечные книги шли под гильотину. Это — единственно доступная нам техника. Книги микрофильмировались, и мы избавлялись от бумажной основы, сохраняя её содержание».
Гильотинирование подразумевало, что с целью сохранения изданий библиотекари, следуя установившейся практике, разрезали переплёты книг, микрофильмировали страницы, а затем выбрасывали оригинал. Это логично обосновывалось тем, что кислотная бумага оригиналов недолговечна, и микрофильмирование есть лучший способ их сохранения.
Подобная практика уничтожения книг ради их сохранения остановлена. Но она высвечивает гораздо более глубокий кризис: как сохранить огромные национальные библиотечные коллекции? Книги, периодика, газеты, звукозаписи, цифровые материалы — всё это находится под угрозой утраты. И, как становится ясно из нового проекта доклада Совета по библиотечным и информационным ресурсам, национальных стандартов для сохранения этих ресурсов не существует. «Пусть даже мы и являемся величайшим производителем продуктов культуры на планете, мы не имеем национальной политики, направленной на сохранение», — сказал Президент Нью-Йоркской публичной библиотеки Поль Ле Клерк, поддерживающий работу некоммерческого совета, являющегося методическим органом для библиотек.
В то время, как большинство населения полагает, что Библиотека конгресса хранит экземпляр любой книги, выпущенной в Соединённых Штатах, Библиотека, оказывается, не обязана это делать. «Библиотека конгресса, несмотря на то, что она является получателем двух экземпляров каждой напечатанной и охраняемой авторским правом книги в Америке, не имеет программы или, далее, поручения сохранять хотя бы один экземпляр для будущего, — говорится в проекте доклада. — Её собрания предназначены в первую очередь обслуживать Конгресс». В докладе предусматривается выделение полномочий и ассигнований Конгресса, чтобы оставлять, по крайней мере, один экземпляр каждой книги на постоянное хранение.
Ещё большую проблему для сохранения представляют звукозаписи, фильмы, открытки, карты, фотографии, слайды, мультипликация, гравюры и эстампы. Как на государственном, так и на местном уровнях, состояние собраний, не имеющего отношения к новостям телевидения и радио, является плачевным, говорится в докладе совета. Нет согласованных систем сохранения и для цифровой информации. Восковые валики с самыми ранними записями голосов уроженцев Америки «чувствительны к грибку, жаре, маслу и механическим повреждениям», а записи речей Теодора Рузвельта вообще под угрозой. «Значительная часть того, о чем мы избегаем думать сегодня, будет навсегда утрачена из-за нашей халатности», — говорится в проекте доклада.
Если доклад предсказывает надвигающийся кризис, в новой книге Никольсона Бейкера подробно рассказывается о том, что уже происходит. С 1968 по 1984 гг. Библиотека конгресса уничтожила до 300000 книг стоимостью около десяти миллионов долларов, пишет Бейкер в «Двойной петле: Библиотеки и нападение на бумагу» («Double Fold: Libraries and the Assault on Paper»). Он утверждает, что за это время в библиотеках уничтожено, по крайней мере, 975000 книг стоимостью 39 миллионов долларов.
Библиотека конгресса лишь одна из множества злодейских персонажей в книге Бейкера, являющаяся обвинительным актом по отношению к библиотечной профессии, а также к уничтожению, продаже и выбрасыванию книг и газет. Бейкер доказывает, что, вопреки единодушному мнению, даже самая дешёвая бумага хорошо сохраняется, и что микрофильм является слабой заменой и его химический состав вызывает сомнения, а пользование им мучительно для читателя… В «Двойной петле» Бейкер как бы предъявляет обвинение и заявляет, что библиотеки отправляют «старые книги в газовые камеры».
Ряд других библиотек критикуется за то, как они распоряжались ценными экземплярами в прошлом. Несколько лет тому назад Нью-Йоркская публичная библиотека продала за смехотворно низкую цену собрание брошюр, включая экземпляр карманного издания «Спутника игрока в бейсбол», 1859 года — первую опубликованную работу, посвящённую исключительно бейсболу. В конечном итоге Библиотека конгресса купила её у частного торговца за 6500 долларов. Эта история привела к внутреннему расследованию в Нью-Йоркской публичной библиотеке, и в 1999 г. дирекция предприняла меры, препятствующие избавлению от чего-либо вообще.
Биллингтон не приемлет критику того, что он называет «единой универсальной мировой библиотекой» с её 121 миллионом единиц хранения, расположенных на 530 милях книжных полок. Обсуждая рекомендации Совета о создании гигантских хранилищ для всех американских книг, он сказал: «Это характерно для людей, которые не понимают, что уже делает библиотека. Весьма приятно иметь только что выпущенный экземпляр, хранящимся в чём-то вроде запечатанной капсулы для будущего. Однако существуют громадные потребности для другого рода. Тут должны иметь место компромиссы».
Он говорит, что у него нет ответа относительно того, сколько книг вообще не поступят на постоянное хранение, но У. Табб определяет эту цифру в десять процентов от всего опубликованного. Признанное непрофильным отдаётся другим учреждениям, а если те не берут, продаётся частным торговцам. У. Табб поддерживает практику избавления от ежедневно получаемых Библиотекой 600 иностранных и 400 отечественных газет после их микрофильмирования, заявляя: «Практически, это делают все. Так было решено задолго до того, как я сюда пришёл. Для пересмотра такой политики, — добавил он, — необходимо, чтобы газеты печатали на бескислотной бумаге».
