«Девка!» – вдруг обожгло открытие.
Мысленно я был готов ко многому, только не к такому вот повороту событий. Барышня получила легкий тренировочный клевок, упала, сжалась в комок, зажмурилась и заверещала.
– Ты кто? – спросил я, слегка надавил ей на горло и тут же отпустил.
– Я тут работаю.
– Кем?
– По вызову. Меня пригласили в этот кабинет.
Понятно. Обыкновенная шлюха.
Я решил извлечь из этого знакомства хоть какую-то пользу и спросил:
– Где остальные охранники твоего клиента?
– Не знаю, – провыла она. – Мне назвали имя клиента, заказанное время и номер каюты. Больше ничего не знаю.
– Заходи! – Я затолкал ее в кабинет.
Она послушно вошла внутрь, внезапно увидела три трупа и начала истошно орать.
Я закрыл ей ладонью рот и прошептал на ухо:
– Если хочешь жить – заткнись! Тебя я не трону. Ты мне не нужна, поэтому сядь на диван и молчи. Да, и еще запомни вот что. – Я вынул пистолет и прислонил холодный глушитель к ее виску. – Если позже расскажешь следователю обо мне, опишешь мою внешность, то прежде чем меня поймают, я найду тебя!.. В общем, когда-то я служил в русском спецназе и убил несколько десятков чеченских женщин-смертниц. С особым удовольствием я уродовал их перед казнью.
В глазах жрицы любви застыл ужас. Ее глотка, наверное, хотела издать самый громкий крик, но не могла – внутри все пересохло.
– Я знаю, что женщин убивать нехорошо. Но иногда это просто необходимо. Поняла? – добавил я перца в наше дружеское общение.
– Я никому про тебя не скажу, – заявила она. – Лучше навру что-нибудь.
– Вот и умница.
Чуть позже, отправляясь на операции по ликвидации тех или иных клиентов, я стал использовать маску и самую неброскую одежду. А тогда наш уговор с девицей меня спас.
В понедельник в первой половине дня я намеревался заняться делами по хозяйству, коих накопилось немало, целый список. Мне надо было оплатить сразу несколько счетов: за Интернет, квартиру и транспортный налог, закупить продуктов на неделю, прибраться, погладить вещички, доставленные из прачечной. В заключение бросить денег на мобильный телефон, который уже запарил меня напоминаниями о том, что я должник.
Все это следовало сделать до вечера, чтобы успеть на встречу с Катей. Вчера мы расстались в середине дня, предварительно договорившись проводить вместе каждый вечер. Естественно, при наличии свободного времени и отсутствии форс-мажоров.
Главное, она ничуть не жалела о случившейся близости. Напротив, вчера ее глаза излучали счастье. Ну а как был доволен я, об этом нет и речи.
Несмотря на длинный список дел, настроение мое было прекрасным. Ровно в десять утра я покинул квартиру и отправился воплощать в жизнь первый пункт плана.
Тут-то и завибрировал мобильник.
– Да, – ответил я, не успев посмотреть на высветившийся номер.
– Привет, Станислав. Узнал?
Я взял секундную паузу, лихорадочно шевелил извилинами.
– Костя? Гордиенко, ты?! – От неожиданности я остановился посреди тротуара.
– Не забыл, дружище! Рад тебя слышать, – пробасил старый друг.
Мы наперебой делились новостями и информацией о сослуживцах: кто, где и как поживает. Разговор длился минут пять.
Потом Константин стал серьезным и пробурчал:
– Стас, не хотелось тебя сразу огорчать. Тут такое дело…
Я догадывался, о чем намеревался сообщить мне Гордиенко. С годами связь между старыми друзьями становилась все более хрупкой. Мы перезванивались раз в год, встречались еще реже. Поводом для этого, как правило, служила чья-то смерть.
– Три дня назад в больнице умер Леха Стародубцев, – на выдохе проговорил мой товарищ.
– Черт!..
Лешка был нашим общим другом. Мы не раз вместе выполняли сложнейшие задания.
– Что с ним случилось?! Он же моложе нас с тобой!
– Сердце, – со вздохом ответил Костя. – Если сумеешь вырваться, приезжай. Простимся.
Я, конечно, поехал. Тяжело было прощаться с другом, с которым прошли вместе огонь и воду. Смерть Алексея была очень обидной и несправедливой. Он выжил на войне и умер в больничной палате. У него, как оказалось, с детства имелись проблемы с сердцем, но никто, даже опытные врачи различных медкомиссий, не знали об этом. Леха скрывал болезнь, чтобы остаться на службе. Но так долго продолжаться не могло. Настал-таки момент, когда сердце не выдержало. Светлая ему память.
Вернувшись с похорон, я тут же позвонил Кате. Мы договорились встретиться в городе. Часа через три я закончил с покупками в супермаркете и поехал домой. Оставалось навести порядок в квартире и разобраться с глажкой.
Внезапно снова запиликал сотовый телефон. Я схватил аппарат в надежде, что звонит Катя. Но вместо ее имени на экране высветилось «М. З.».
– Забравская. Что тебе еще? – проворчал я, принял вызов и сухо произнес: – Внимательно вас слушаю.
– Привет, красавчик! Почему так официально?
– Потому что кое-кто намерен сделать из меня стахановца. Ты же не просто так звонишь, верно?
– Угадал. Нам нужно встретиться и поговорить.
Я едва удержал матерное словечко, рвавшееся наружу. За восемь дней проделана чертовски тяжелая работа, ликвидированы два ублюдка.
Не успел я как следует отоспаться, как на горизонте нарисовался третий. К чему такие ударные темпы?! Или Семирядов решил с моей помощью сократить население Петровска где-то вдвое?..
Милену спасло лишь то, что она являлась простым посредником и не принимала участия в отборе и оперативной разработке кандидатур на ликвидацию. Этим занимался лично Семирядов со своим заместителем полковником Трухиным.
Я вздохнул и на всякий случай поинтересовался:
– Место прежнее?
– Да.
– Во сколько?
– Я освобожусь в половине шестого.
«Черт бы вас всех побрал! – мысленно клял я коллег. – В половине седьмого у меня встреча с Катей. Успею ли?!»
– А пораньше никак?
– Красавчик, я рада бы встретиться с тобой хоть сейчас. Но ты уж извини – не могу.
– Ладно. Жду в семнадцать тридцать.
Встреча в «Радуге» происходила по старой схеме. Я приехал аккурат к назначенному часу. Забравская с тем же завидным постоянством опоздала.
Ворвавшись в кабинете, она оскалила ровные белые зубки и заявила:
– Привет! Давно ждешь?
– Всю жизнь. Кофе будешь?
– Не откажусь.
– Уже заказал.
Она устроилась на стуле и одним движением поправила прическу. Этот жест у нее тоже вошел в привычку. Порой мне казалось, что я с легкостью предугадаю каждое ее движение, любое слово.
Внешность дамочки, как и всегда, поражала своей яркостью: тщательно выщипанные брови, обилие макияжа, яркая губная помада. Идеально уложенные волосы и вызывающий наряд в виде короткой юбочки, блузки с глубоким вырезом и туфель на семидюймовых каблуках.
По традиции мы пили кофе. Милена не торопилась, томно поглядывала на меня из-под густо накрашенных ресниц. Я же делал большие глотки, мысленно подгонял время и решил, что все, пора переходить к делу, иначе опоздаю.
Я поставил на стол опустевшую чашку и двинул ладонь в направлении собеседницы. Мол, гони флешку! Вдобавок я недвусмысленно сверлил ее взглядом.
Она полезла в сумочку, вынула зеркальце, несколько долгих секунд рассматривала аккуратный носик, потом сказала:
– Шеф просил передать, что это крайняя работа перед твоим отпуском.
– Неужели? – удивился я.
– Что велено, то и передаю.
– Давай флешку!
– С ума сошел, об этом вслух!
– Я тороплюсь.
Наконец-то проклятый носитель информации оказался у меня. Я незаметно сунул его в карман брюк и откинулся на спинку стульчика. Для виду немного посижу и откланяюсь. Через полчаса мы с Катей встречаемся в центре города. А мне еще предстоит продумать план свидания.
На встречу я, как ни старался, а все же опоздал.
– Привет! – Я обнял Екатерину. – Извини, задержался.
– Ничего страшного, я только что пришла. Как твои дела?
– Нормально. Куда сегодня направимся?
– Мне все равно. Можем просто погулять. Сегодня удивительно тихий вечер.
Погодка в последние дни действительно радовала: ни дождей, ни сильных ветров. Тепло, солнечно, спокойно.
Пройдясь по набережной, мы решили посидеть в кафе. Катя после работы выглядела уставшей, да и мой денек получился насыщенным.
Поздним вечером мы обосновались за столиком на краю веранды, с которой открывался великолепный вид на набережную и южную окраину Петровска. На небе горели звезды, город утопал в золотистом свете фонарей. Красота!
Я завязал свою трубочку узлом и пил слабоалкогольный коктейль прямо из стакана.
