меня округлившимися от удивления глазами.
– Ты им хамить не можешь, но могу я. Так что идем, – шиплю я, держа его за руку так крепко, что пуговицы на манжетах его рукавов расстегнулись. Он, наконец, подстраивается под мои шаги. Из бального зала доносится возмущенное «ох», когда мы отходим от него на достаточное расстояние, чтобы не слышать посредственную болтовню, которую заглушает возня слуг. Все, что я слышу, когда затаскиваю Сайруса в пустой вестибюль, – его смех.
Яркий и неожиданный, но останавливается он в тот же момент, как только наши взгляды встречаются.
– Это было обязательно?
Улыбка Сайруса становится более жесткой, какой она была только для меня, и, боги, это злит еще больше.
– Ты такой двуличный! – выпаливаю я до того, как вспоминаю, что должна выстроить между нами доверие, добившись перемирия, а не бросая его в стену, словно дорогую ненужную вазу.
– И об этом мне говорит хроническая лгунья?
– Ты лицемер.
– Мы находимся в разных позициях. Благодарность, которую я выражаю моим подданным…
– О, во имя благосклонности звезд, закрой рот.
Я могла бы задушить его этой витиеватой чушью.
Сайрус опирается спиной на узорчатую стену, скрестив руки на груди.
– Хорошо, Вайолет, расскажи мне свой сон. Но я занят.
Он не относится ко мне серьезно. Я должна тянуть время. Выдыхаю. Просто покончи с этим.
– Мне снился ты.
В его глазах мелькает любопытство. «Только ты мне и снишься», – сказала бы я, если бы хотела быть максимально откровенной.
– Мне приснилось, что ты танцевал с девушкой, – продолжаю я. – Она прибыла на бал около одиннадцати, одетая в маску в форме бабочки, украшенной драгоценными камнями и драконьей чешуей. Платье усыпано бабочками и фейскими цветами. От одного взгляда на нее у тебя перехватит дыхание. Ты поцеловал ее, и было такое ощущение, что ты знаешь. Я думаю, что ты уже догадался. Ты, наконец, встретишь ее.
– Мою истинную любовь? – на удивление тихо спрашивает он.
– Это хорошо, потому что, кажется, мне снились знаки из пророчества Фелициты.
Он удивленно поднимает бровь.
– Окровавленное тело – твое, – покрытое розами.
Сайрус изучающе осматривает меня с ног до головы.
– У тебя есть присказка, которую ты используешь, когда врешь.
Мое лицо кривится.
– Нет. Нет у меня никакой присказки, – отвечаю я, продолжив на одном дыхании, – о чем ты?
– Что я получу взамен?
В его словах есть доля лукавства, больше походящая на флирт. И его улыбка меркнет, когда его осеняет та же мысль.
В эти воды нам заходить еще не приходилось, не когда мы находимся в такой запредельной близости друг к другу. Дыхание и сердцебиение сбиты после побега из бальной залы. Я бы не спутала это ни с чем другим, но…
– Вайолет, – Сайрус откашливается.
– Путь к любви истинной всегда непрост, – выпаливаю я в то же время.
Он вздрагивает.
Облизав губы, я продолжаю зачитывать ему пророчество:
– Примет ли… выбор твой король, вот в чем вопрос. Любовь твоя придет внезапно, но покинет тебя с наступлением заката…
– Где ты это слышала?
Он кажется удивленным, даже немного напуганным.
– Я тебе говорила. Во сне.
– Баликийская Провидица, которую я встретил в своей поездке… Она сказала мне то же самое.
– Слово в слово?
Так это все-таки была одна из Судеб, кто говорил со мной. Говорили ли они с другими Провидицами помимо меня?
– Но твой отец сказал мне, что ты не получал никаких пророчеств относительно любви.
Он пожимает плечами.
– Я соврал. Он же ее не примет, верно?
Простота его ответа меня шокирует и, вероятно, открывает, потому что он вздыхает.
– Что ж, я все-таки лицемер. Счастлива? Я и Мирабель сейчас наврал, если тебе так важно это знать.
– Что?
– О моей личной благодарности ее дядюшке за то, что я смог его приструнить за хищение богатств Баликии.
Я все еще ничего не понимаю. Мы всегда говорили о разных вещах.
– Добыча драконьих легионов?
– Тринадцатый и Четырнадцатый доминионы позволяли своим драконам хозяйничать в горах рядом с границей. Они летали в рейды на юго-восток в Балику и возвращались в земли Эвинии с карманами, набитыми чужим золотом. После стражи захватывали награбленное и уничтожали их. Справедливо сказать, что возвращали мы далеко не все, что было похищено там. Я разбирался с этим все утро.
Грязная уловка. Неудивительно, что к границам отправлено столько драконов. В менее развитых частях страны они что-то в роде паразитов, нападают на деревни в поисках чего-нибудь блестящего и изрыгают огонь, если их спровоцировать. У нас были бы большие проблемы, будь они такими же огромными, как их прародители, но сейчас нам приходится бороться только с их плодовитостью и загребущими лапами.
И, судя по загребущим лапам наших герцогов, я ничуть не удивлена. Жители Эвинии могут сколько угодно притворяться, что будущее зависит от благосклонности Судеб и что везет только тем, кто этого достоин, но судя по тому, что я видела в нитях судьбы моих посетителей, мне ясно, что поистине добрая душа одна из тысячи. Остальные же из нас просто надеются, что их никто не поймает за руку.
– Ты мог сказать мне хоть что-то, – продолжаю я ворчать, а в груди неровно бьется сердце.
– И что бы ты сделала?
Сайрус выглядит на удивление расслабленным, руки его лежат в карманах брюк. Он уже никуда не спешит.
– Не знаю, я только об этом услышала! Но если бы ты спросил, я могла бы что-нибудь придумать! Понимаю, принцесса, ты мне не доверяешь, но стоило дать мне хотя бы шанс.
– Уже. Всегда давал.
– И понизь уже свои чертовы стандарты, когда сам тоже что-то скрываешь. – Я смотрю на него с прищуром. – Мог, по крайней мере, рассказать мне об этом предсказании Провидицы. У всех истерия на фоне того, что ты не можешь найти любовь, а ты сидишь спокойно, зная, что волноваться тебе не о чем.
– Сложно поверить в то, что еще не произошло. Меня всю жизнь преследуют пророчества, и все они туманны. – Он рассматривает потолок с великим интересом, а на его лице мелькает буря эмоций. – Этому балу суждено случиться, я думаю. Платье, усыпанное бабочками и цветами фей. Это уже что-то.
– Что еще ты слышал? Если другие Провидицы что-то еще говорили, то это могло бы мне лучше трактовать мои сны.
– Ты знаешь, почему у нас в Эвинии лишь одна Провидица? Потому что ее легче держать под контролем. – Его глаза встречаются с моими, Сайрус говорит монотонно. – Еще с начала правления отца за ним закрепилась эта политика. Он мог бы прибегнуть к помощи еще одной Провидицы помимо Всевидящей госпожи Фелициты, но мысль о том, чтобы влиять на двух Провидиц, когда ты хочешь, чтобы предсказания доносились до народа определенным образом, ему претила. Он отправил другую Провидицу в Вердант за смешные деньги.
– Это я знала. – На самом деле нет. – Ты не ответил на мой вопрос.
Он качает головой.
– Другие Провидицы не сказали мне ничего толкового. Тебе снилось что-нибудь еще?
Холод между нами крепнет, поднимаясь туманом. Я могла бы
