Им было некогда, и друзья выжимали из Ласточки все, на что способен двадцатипятитонный "мерс". "Жигуленок" тоже старался. Ни Гун, сидевший за баранкой, ни Димон - на месте пассажира - сути случившегося не поняли. Ласточка ушла на поворот; именно этого момента ждали тамбовцы: иномарка наддала и поравнялась с "жигулем"... В окне иномарки показался ствол с глушителем, выстрела не было слышно. Один из ментов, тот, что был за рулем, сидел по-прежнему прямо, хотя пуля попала ему точно в голову. Неуправляемая машина продолжала движение по инерции, а затем слетела с дорожного полотна в кювет и дважды перевернулась. В живых не должно было остаться никого...
Тамбовцы снизили скорость - незачем лишний раз мозолить глаза дальнобойщикам. Они применили простую тактику: периодически отпускали фуру на десять - пятнадцать километров, потом нагоняли, пропуская между собой и фурой особо торопящихся.
- Может, пожрем? Вон Коля-гаишник стоит, машет... - предложил Дмитрий.
С утра оба не ели. Столовая на терминале еще не работала, да и водой надо запастись. Вырулили на площадку перед придорожным кафе, Артеменко пошел затариваться, а Климов остался ждать спешившего к фуре Колю, у них всегда были добрые отношения. Тут он увидел девчушку, семенившую рядом с милиционером.
- Здорово, мужики! Как это я проворонил, когда вы туда шли, - посетовал Коля.
- Мы вечером шли, ты уже сменился, - объяснил Климов, разглядывая девушку.
- Здрасте, - сказала она и покраснела.
- А это что за малышка? Нельзя детей штрафовать, их надо за ручку через дорогу переводить, товарищ сержант патрульно-постовой службы...
- Это не ребенок, а моя племянница, - сообщил Коля.
- Ну тогда понятно... - улыбнулся Гун. - Пойдем, племянница, тяпнем по стакану газировки холодненькой?
- Пойдемте, - согласилась она. - Пить ужасно хочется. Мы ждали вас, ждали, а жарища - жуть.
- А чего ждали, Коль? - удивился Климов, не сообразив, что племянница проговорилась: не могли они знать, что именно Димон с Гуном поедут в этот день, - рейс был внеплановый.
- Пойдем в тенек. Там расскажу. Вон, Димон под деревьями уже расположился.
И они направились к акации, не обещавшей прохлады под жидкой листвяной тенью. А на площадку зарулила иномарка. Тамбовцам тоже очень хотелось пить.
Глава 32
БУХГАЛТЕРИЯ
После звонка неведомого босса Борис Евгеньевич стал не торопясь обдумывать ситуацию. Уметь не торопиться, реально взвесить информацию, сделать выводы и принять решение - главные качества бизнесмена. Это потом надо действовать быстро и решительно, вовремя сориентироваться при малейшем изменении обстоятельств.
Видимо, до сих пор он имел не всю информацию. Глотов? Ведь именно Глотов привозит отдельную дискету о работе маршрута. Нет, Глотов дотакого не додумается. Шоферюга. Хотя люди растут. Но данные о рейсах Глотову предоставляет сам Величко. Может, договорились? И это на Глотова непохоже. Он сам запретил директору вмешиваться в работу старшего менеджера. Что-то там, наверху, пронюхали. Если лично к нему пока претензий нет, то Величко, похоже, выходит из доверия, Борис Евгеньевич, естественно, не знал, кем является Артур для теневого босса. Надо позвонить в больницу. Как там Глотов?
Секретарь через пять минут доложил: Глотова в больнице нет. Сообщение его насторожило. Это - звоночек...
Хорошилов не поленился и сам спустился к охране. В комнате охраны работали шесть мониторов и переносной телевизор. На боковом столике стояла еда - парни собирались перекусить.
- Где старший? - без предисловий спросил Хорошилов.
Один из охранников выключил телевизор.
- Момент, Борис Евгеньевич. - Он нажал кнопку вызова.
- Включи-ка. Там что-то про Питер было, - велел Хорошилов, хотя смотреть телевизор на дежурстве запрещалось.
Включили. Диктор уже перешла на спортивные новости.
- Сейчас найдем по другим программам. Они с самого утра про Питер долбят. Там бизнесмена расстреляли вместе с охраной. Произведены аресты, а больше никакой информации.
- Фамилия бизнесмена?
- Голиков.
Хорошилов сумел скрыть волнение. Только кулаки сжал в карманах. Голиков попал, понял Борис Евгеньевич, уж не по моему ли делу? Именно к нему наведывался совсем недавно Хорошилов, будучи в северной столице.
- Где? В городе? В пригороде?
- У Царского Села...
Борис Евгеньевич похолодел. В Царском он знал только одного достойного человека, но именно к нему сам не обратился в тот раз. Вон оно как поворачивается.. .
Появился старший.
- Долго ходишь, - сделал замечание босс.
- Территорию обходил.
- Найди мне Глотова, из-под земли достань. У него где-то под Москвой дача. Срывай с койки. Вези на автобазу. Вскроете компьютер Величко и скачаете всю информацию. Вот адрес человека. Поможет, если паршивец закодировал файлы. Не получится на месте, берите компьютер с собой. Здесь будем ломать. Инсценируйте кражу оргтехники.
Хорошилов заторопился в кабинет. Необходимо было срочно разузнать, что случилось в Питере. Он позвонил в Царское. Человеку, которого никак не хотел беспокоить.
Узнали сразу. Хорошилов решил не темнить. Разговоры о делах никогда не велись. Кто, кому и что скажет? Интересы, слава богу, не пересекались, делить нечего. Обошлись вежливыми вопросами о здоровье.
- Слушай, у нас тут все телевизоры раскалились. Что там у вас произошло? спросил Хорошилов.
- Тебе-то зачем? Каким боком с Голиковым связан? - прозвучал встречный вопрос.
- Просто, когда нашего брата мочат, кто-то за этим стоит. Не новички же. И потом, Сашок неплохим мужиком был. Я с ним пару дел провернул.
- Благодари Бога, что жив.
- Это ж у тебя под носом произошло. Слей информацию, в долгу не останусь.
- Не лезь в это дело. А что в Царском, так это случай, не больше. Может, у него здесь любовница. Я весь солидняк знаю. А Сашок к бабам слабость имел. Наступил на чей-то мозоль. Дела семейные, потому никто и не в курсе. Но трясут здорово.
Сашок действительно был изрядный ходок. Еще в молодости частенько мужья не раз били его. Борис Евгеньевич охотно спрятался за этой мыслью.
Собеседники попрощались. Борис Евгеньевич взял сигару, лег на диван, выбрал по каталогу музыку Штрауса (ею всегда успокаивался), нажал кнопку на пульте, но раздались первые аккорды "Реквиема" Моцарта - перепутал... Суеверный перекрестился бы, но Хорошилов просто нажал ДРУГУЮ кнопку.
Глава 33
ВТРОЕМ
Тамбовцы взяли харчо и люля-кебаб. Они не обращали внимания на столик москвичей или делали вид, что те их не интересуют. За столом с дальнобойщиками сидели постовой и девица. Юное создание подозрений не вызывало. К тому же такие тамбовцам не нравились - вес бараний. И в постовом не видели угрозы - видно, водители давно с ним знакомы. Ребята мотаются по маршруту не первый год, естественно, заводят полезные знакомства.
Москвичи охотно откликнулись на просьбу Коли подбросить племянницу до Белой Церкви. Все равно по дороге. Пусть девчонка прокатится. Восемнадцать, а из Одессы ни разу не выезжала. Тем более другая тетка зовет погостить.
- Прокатим с ветерком, - пообещал Климов.
- А вот этого не надо. Я ребят по трассе предупредил, вы не особо гоните, - назидательно произнес Коля.
Благодаря кондиционеру в кабине Ласточки было прохладно. Оля совсем по-детски восторгалась отделкой, приборной панелью, мягкими сиденьями.
- Как тихо, мотора совсем-совсем не слышно, - похвалила Оля Ласточку.
- Конечно, не "Катерпиллер", послабже будет, но и наша Ласточка чего-то стоит. Сейчас машин на трассе много, но стемнеет, раскочегарим аппарат, и ты поймешь, что такое хорошая машина.
- Вы разве и ночью рулите? - удивилась Оля.
- Только когда очень спешим, - успокоил Димка.
- А сейчас?
- Ну не то чтобы очень, - уклончиво ответил Генка.
Ему почему-то расхотелось спешить. Да и денька два было в запасе. А после Белой Церкви можно вновь войти в график.
Димон сидел насупившись. Да и было с чего - жизнь не баловала. Последние три года только поездки, случайные связи на дорогах, баньки, вселенская усталость от обилия лиц, внешне неразрешимых ситуаций и бытовых проблем - это только на первый взгляд отвлекает, занимает душу человека, разнообразит. На самом деле в суете человек не менее одинок, чем в безделье.
Вот так крутишься, крутишься, но временами вдруг становится очень горько от того, что рядом нет мамы, что с отцом нельзя пойти на рыбалку, а любимая оказывается такой же скучной, как леденец, дососанный до палочки...
Другое дело Генок. Тот всегда относился к жизни просто и свободно: другу прийти на помощь - завсегда пожалуйста, незнакомцу - без раздумий. Не любил он только тех, которые приставали в общественном транспорте, дыша перегаром, совали под нос заскорузлые пальцы и убежденно-слезно сообщали, какие они хорошие работяги и как несправедливо с ними обошлась жизнь в лице дерьмократов и реформатов.
