Напиши, чем Торнтон и другие там занимаются?! Мне не нравится то, что придворные колдуны не могут рассказать, что происходит у горы Ферис. Говорят, что их видение скрывает мрак. Все идет не совсем так, как бы хотелось, милый брат. Разреши проблему с Торнтоном и как можно скорее сам возвращайся в Асанну, но и этого „подкидыша“ так же не оставляй без присмотра.
Любящий тебя брат Артур».
Любящий брат оставил ему больше вопросов, чем ответов. Да и действовать заставлял быстро и в весьма сложных обстоятельствах. Внутренне Мади с самого начала был против этой военной авантюры в Тайшете. Но с тех пор, как он под давлением брата поставил свою подпись кровью на свитке нойонов, после того расписался за всю Таталию, выбора уже не было. Конечно, в принципе, выбор был, но он был связан с таким риском, о котором Мади сейчас боялся и подумать.
Сквозь скользкий промозглый ветер колонна из семи всадников во главе с Локхедом все же поднялась на плато с заброшенным порталом входа в убежище.
Здесь, в простой палатке, несмотря на снег, дождь и пронизывающий ветер, как пес на цепи у хозяйского сокровища, все это время жил Михаэль Торнтон. Отряд Локхеда поднимался из деревни, находившейся в пяти лигах по западному склону. Подъем занимал длительное время, и большую часть пути они были на виду у Михаэля.
Он видел перемещение людей, но мысли его были заняты другим. Как не допустить обрушения сводов пещер? С тех пор, как почти два месяца назад они открыли хранилище, ветер, вода и дожди стали делать свое черное дело. Никакая сокрытая магия более их не сдерживала, а истинные все не находили времени посетить их. Возможно, были заняты, возможно, это было опасно — Торнтону оставалось лишь гадать.
Он посмотрел на золоченые песочные часы, стоящие на маленьком дорожном столике. Эта деталь совсем не здешнего интерьера не вязалась с первозданной заброшенной каменной пустыней. Но сейчас срок ожидания истекал. Время было указано точно, и, когда последняя песчинка упадет вниз, на горизонте должен появиться дракон-дух, несущий в себе одного из владык.
Вот прибыл Локхед. Перебросившись с ним парой фраз и заметив, что Мади сегодня чуть менее разговорчив, чем обычно, Михаэль попросил проконсула отослать охрану. Сопровождавшие рыцари повиновались и без особых споров отъехали На несколько сотен ярдов вниз по тропе, к веревочному мосту, не так давно натянутому над трещиной. Эта предосторожность не возмутила Локхеда. Он видел мотивы нойонов не являться перед смертными. С другой стороны, он понимал, что раз они его вызвали, значит, скоро это уже не будет иметь никакого значения. Любую тайну опускают в цене постепенно, сделать это резко — всегда навредить себе, он отлично знал этот завет дипломатов.
Погода стояла отличная, на небе не было ни облачка. Ветер развевал длинные волосы Локхеда. Он поставил ногу на большой камень и всматривался вдаль. Ничего не происходило, лишь неподвижной щеткой уперлись в небо вершины гор. Рядом, облокотившись на свой гротескный, декоративный стол, над краем обрыва ждал Торнтон. На голове посланца с юга была плотная накидка грубой шерсти. Под ней скрывались глубокие рубцы шрамов у основания черепа, следы его пребывания в Терминасе. За спиной развевался зеленый эльфийский плащ. Торнтон был очень горд — он выполнил волю бессмертных, ждал поощрений и новых приказов. Локхеда пронзало скользкое чувство того, что вся его память сейчас может стать достоянием нойона. И чем больше он так думал, тем более грешные и тайные мысли шли ему на ум. Проконсул знал, что приближается носитель древней и могучей силы, что любой нойон непредсказуем, и потому ждал встречи в сомнении и страхе.
Вот на горизонте показалась черная точка. Она быстро приближалась, а вместе с ней и этот нестерпимый, врывающийся в голову звук. Всадник на летающем коне с кроваво-красной гривой и огненными копытами летел на них с неимоверной скоростью. Он сделал круг на высоте сотни футов и стал снижаться. Мади не знал этого, но в тот самый момент сонные заклятия сковали всех в радиусе нескольких миль от плато. Уснула деревня, в которой ночевали он и его охрана. Конь коснулся земли, и Локхед видел, как плеснул в разные стороны расплавленный гранит. Его обуял ужас, и страх сковал волю. Всадник выскочил из седла и шел прямо к ним. Инстинктивно рука проконсула легла на рукоять меча, но так и замерла, парализованная ужасом. Его голова раскалывалась от боли, а та все росла. Нагаш приближался. Торнтон вскинул руку.
— Смерть — путь к жизни! — Нагаш также поднял блистательную темную длань и также ответил нойонским приветствием. Локхед хотел также что-то сказать, но язык присох к нёбу. Его взгляд скользил по чарующему своей силой гостю. Высотой все семь футов, фиолетово-черный, с широким роговым воротником без шлема, но лицом, будто расплывающимся при движении — не рассмотреть. Лысый череп, резкий прямой нос, в глазах багровый блеск. Проходя мимо Локхеда, Нагаш неожиданно обернулся на него, и проконсул подумал, что сейчас умрет. Холодная, неимоверно тяжелая рука опустилась на его душу. Он больше не думал, не дышал, не жил несколько секунд, затем, будто удовлетворившись чем-то, нойон отпустил его, и давящий виски звук тут же спал. Локхед упал на колени, ноги не держали его.
— Приветствую тебя, Мади Локхед из Асанны, — услышал он голос у себя в голове.
Опершись руками о какой-то круглый серый камень, таталиец закашлялся, чувствуя странный соленый привкус. Когда он смог подняться, Нагаш и Торнтон уже скрылись в сети подземных туннелей. Долгое время ничего не происходило. Локхед даже почувствовал себя лучше, но после пристального взгляда нойона нельзя было остаться прежним. Новый страх навсегда свил гнездо в его сердце. Как безумный ещё целый час дипломат бесцельно бродил по плато. Он то спускался к самой расщелине, где обнаружил спящей свою охрану, то поднимался к самому краю начинавшихся на склоне снегов и опускал руки в искрящуюся массу. Локхеду казалось, что он стал ниже ростом и ослабел, а исполинские горы и ледяные утесы, нависавшие над ним, подпирают сам купол неба.
Наконец, обретя хоть какую-то тень спокойствия, Мади повернул назад, к входу в подземелье и обрушившемуся старому капищу. Его бесил красивый стол на тонких ножках у самого края бездны. Он смотрелся несуразно и глупо. Рядом переступал с ноги на ногу конь Сатай. Локхед захотел рассмотреть его поближе, но, подойдя на десять ярдов, почувствовал жар тела и холод в душе. Конь, казалось, пронзил его взглядом черных как ночь глаз, встал на дыбы и ударил копытами землю. Брызги мелкого щебня почти достали проконсула. Он отшатнулся и вскрикнул будто ошпаренный. Сатай завыл подобно волку и осклабился пастью, полной стальных зубов. Локхеду казалось, конь смеется над ним. «Чародейская сволочь», — подумал он про себя, и тут произошло нечто удивительное. Из-за дверей домика послышался топот сапог, а потом низкий глубинный гул. Оттуда выбежал Торнтон и закричал Локхеду на бегу:
— Уходим, быстро уходим отсюда! Вниз!
Он бросился бежать по тропе, ведущей к подвесному мосту. Земля под ногами у Мади заходила ходуном. Ему показалось, что гора Ферис вот-вот взорвется, ведь когда-то давным-давно она была вулканом. Домик у него за спиной и корявые фигуры идолов — все осело и куда-то проваливалось. От того места, где он сам стоял, в разные стороны побежали скальные трещины. Мади метнулся следом за Торнтоном. Гул и грохот у них за спиной все росли и прекратились лишь тогда, когда они оба достигли расщелины.
— Что случилось? — шепотом спросил Мади у Торнтона. — Всё-таки обвалился свод?
— Он все обрушил, чтобы быстрее поднять манипулы на поверхность. Через старые ходы они бы поднимались, наверное, три недели, а так выйдут за сутки.
— Их армия? — вместо ответа Торнтон одобрительно кивнул. Он выпрямился и с силой втянул воздух.
— Уже кончено.
Когда они поднялись наверх, Локхед не узнал горного плато. В центре зиял неравнобокий, шириной до ста ярдов, дымящийся сизым паром провал. Заваленные грудами обломков спуски занимали половину всего плато. Было видно, что в самом центре провала нет дна. Вместо него огромное пустое пространство внутри горы, а в нем копошились мириады серых, плохо различимых фигур.
Нагаш стоял около столика Торнтона, который ни на йоту не сдвинулся с прежнего места. Он всматривался в глубину разверзнувшейся перед ним пропасти. Из-за поворота тропы показались человек и слуга. Хороший слуга, при случае стоит забрать его у Моандора, подумал нойон. Перед Нагашем на столе лежал небольшой стальной ларчик с блистающим замком и белой буквой N, ярко сиявшей на черном фоне крышки.
— Подойди ко мне, Михаэль, — обратился Нагаш к Торнтону.
Локхед этого не слышал, приказ был подан мысленно, но таталиец почувствовал, что ему приближаться не стоит. Нагаш открыл шкатулку, и Торнтон услышал лязг металлической крышки и скоб по амальгановой броне перчатки нойона. Внутри что-то шевелилось, волосатое и мохнатое. Локхед ничего не видел, а Торнтон понял, что это какие-то животные, не то мыши, не то крысы. Другое движение происходило в тот момент на дне воронки. Там солдаты нежити перетаскивали неподъемные камни, складывая из них подобие лестницы. Проконсул завороженно смотрел то на черного мага, то на его рабов в глубине рассевшейся скалы.
