без непосредственного участия человека…
Совсем озверели? Я ни черта не понял. Какие в жопу управляющие посылы? Дочитываю до конца, и до меня, наконец, доходит. Накопители — это аналоги микро-электроники. Одним словом, все то, что в моем прежнем мире делали чипы, микросхемы, карты памяти и прочие полупроводники, здесь делают накопители. Только вместо электроэнергии, используется магическая сила.
Ну хоть что-то я начинаю понимать. Накопители — это магические артефакты, приспособленные под хознужды. В системе зажигания ретромобилей, к примеру, используются именно они.
Ладно, хватит пока на сегодня. Возвращаю учебник, благодарю парня и выхожу из библиотеки. Подходит время окончания лекции. Надо идти встречать Белкину. А то чего доброго, нарвется опять… но, нарываюсь я сам. В сумраке длинного коридора дорогу заступают двое. И один из этих двоих — Репейников, стоило бы еще удивляться. На этот раз Репейников подтянул для разборок студента постарше: «маг воздуха 2:5»
Плохо дело. Это уже не нулевка. С этим мне одной хитростью не справится.
— Он, — показывает на меня Репейников и студент постарше кивает, мол понял, мол «щас все сделаем».
Глава 9
— Ну что, Кротовский, пройдемся… — говорит маг воздушник с этакой ленцой в голосе, мол бить меня ему скучно, но приходится.
— Куда пройдемся?
— До туалета, — ухмыляется студент.
Мне так-то нет резона с ним «куда-то прохаживаться». Но мы стоим в нескольких шагах от кабинета, где идет лекция. Не хочу пугать Белкину видом избитой рожи и кровищей. А с минуты на минуту урок закончится, первокурсники пойдут на выход.
— Ладно, давай пройдемся.
Вообще, дичь какая-то. Я точно попал в царскую Россию? Где благородные манеры? Брошенные перчатки? Дуэли с секундантами? Обращение на «вы»? Здесь бароны с графами или гопота подворотная?
Мы двинулись вдоль по коридору. Маг воздушник пошел первым, я — следом.
— Спиной к нему не поворачивайся, — предупреждает Репейников студента, — У Кротовского совсем никаких нравственных принципов. Может ударить в спину.
Ну надо же. Рассуждать о принципах почему-то больше всего любят отморозки. Маг воздушник от слов Репейникова хотел отмахнуться, но передумал.
— Иди вперед, — приказал он мне, а затем бросил Репейникову, — А ты здесь жди.
Тут я студентика понимаю. Для него и без того не будет никакой чести избить нулевку первокурсника. И уж тем более, если двое на одного.
— Я здесь буду ждать, — зачем-то сообщает Репейников с таким видом, будто озвучивает свое собственное решение.
— Давай. Вперед, — говорит мне воздушник.
Вокруг его кулаков начинают закручиваться небольшие вихри. Затем эти вихри разрастаются и охватывают предплечья. Я четко осознаю, что против мага у меня нет ни единого шанса. Отправляюсь по коридору с единственной мыслью, это нужно просто пережить. В конце концов убивать меня он не собирается.
Доходим до туалета. Я открываю дверь и захожу первым. Студент заходит сразу следом.
— Зря ты это, Кротовский, — бросает мне в спину студентик, — Твой отец тоже лез, куда не следует. Не повторял бы ты его ошибок.
Вот как. Просто молча меня избить воздушник считает слишком уж бездушным поступком. Он пытается объясниться, он пытается ссылаться на обстоятельства, преподносит это как урок для меня непонятливого. Ладно, плюсик тебе в карму. Будем считать, что ты не настолько гнилой тип, как Репейников.
Я поворачиваюсь к студенту лицом. Это, пожалуй, единственное, что я могу сделать. Встретить свою участь, глядя противнику в глаза… и тут я чувствую, как шевельнулся крот в межмировой пустоте:
— «соберись, не будь тряпкой».
— «Да что я могу ему противопоставить? У меня ноль силы»
— «Дурак, у тебя есть видение! Не нужно много силы, если ты видишь…»
Ладно, попытка — не пытка. Терять мне нечего. Я решил попробовать и… начал воспринимать студента иначе. В сущности, прямостоящий человек — это кожаный мешок с костями. Десятки костей составлены одна на другую и не обсыпаются только потому, что множество мышц удерживают их в шатком равновесии.
А еще увидел, что человек в принципе не статичен. Он дышит, у него бьется сердце, по сосудам прокачивается кровь под немалым давлением. Все это нагромождение костей постоянно кренится и стремится к обрушению. Разные мышцы ежесекундно меняют степень напряженности, чтобы возвращать всю эту костяную конструкцию в вертикальное положение.
Я снова вошел видением в то темное пространство, где замирает время. И начал видеть образы… образы из младенчества этого студента.
Он довольно долго не мог самостоятельно встать на ножки. Ему приходилось подыматься, хватаясь за стул. А чуть позже, когда он научился стоять и начал учиться ходить, он цеплялся за руку няньки. Еще не осознавая своего магического дара, он выстроил из воздушной струи опору. Ту, которая заменила ему стул, а затем заменила и руку няньки.
Теперь этот студент вырос. Он уверенно стоит на ногах. Детские трудности давно остались позади и стерлись из его памяти… но опора осталась.
И тогда, следуя какому-то внезапному наитию, я просто протянул руку и выдернул эту опору. В сущности, я к студенту даже не прикасался. Опора-то находится за пределами его тела. Но такого эффекта я не ожидал. Студент обрушился на пол, как карточный домик, из которого выдернули ключевую карту.
Мне даже не пришлось его добивать. Он испытал такое потрясение, будто лишился главной опоры своей жизни… а впрочем, почему «будто». Не только тело на нее опиралось, на нее опиралась вся его картина мира.
Быстро выхожу из туалета и иду по коридору. Я тоже испытал сейчас немалое потрясение. Это что-то невероятное. Что это, блин, сейчас было? Магия?
— «Хуягия, — насмешливо пробурчал крот из темноты, — ты просто увидел опору… чего так возбудился?»
— «Но как? Как можно воздействовать на то, чего не существует?»
— «Что значит, не существует? Ты сам видел опору в его сознании»
— «Вот это вообще не ответ. Или тогда скажи мне, как можно воздействовать на то, что существует только в его сознании?»
— «Я тоже существую только в твоем сознании. Я же на тебя дурака как-то воздействую, — невозмутимо отвечает крот, — Вы, двуногие прямоходящие, крайне неустойчивые существа и творите опоры на чем только можете и на ком только можете…»
В каком-то смысле я с кротом согласен. Люди строят опоры на родителей, друзей, сотрудников, работодателей… и когда предает друг, уходит жена, увольняет начальник, опора обрушивается, а вместе с опорой порой обрушивается весь мир. Но здесь то
